Княжий человек - читать онлайн книгу. Автор: Павел Мамонтов, Александр Мазин cтр.№ 49

Молодцов наблюдал за шествием из своей укромной лежанки, видел людей – торжественных, проникшихся важностью момента, и у него возникали ассоциации с (прости господи!) крестным ходом. Он понял, куда все они шли, – с востока вслед за уходящим солнцем.

У холма колонна людей разделилась. От подножия к проходам в каменной ограде на вершине вело несколько тропок, вдоль них были поставлены скульптуры из дерева. Данила не мог разглядеть, кого они изображали, видел только, что фигуры были и с двумя, и с четырьмя ногами. На каждой из них горел огонь, и все проходившие мимо бросали им кусочки еды. Выглядело всё, безусловно, захватывающе, Молодцов с удовольствием бы досмотрел действо до конца, если бы не его друзья, заключённые там, на капище. А пока же он ждал, когда все язычники соберутся за каменным валом.

В тот момент, когда последние лучи солнца исчезли с верхушек деревьев, а розовые тучи потемнели, последний человек скрылся за оградой капища. Дозорных никто выставлять не стал – удачно вышло. Данила привстал, размял затёкшие мышцы и, пригибаясь, побежал вверх по склону.

* * *

Шибриде уже почти удалось ослабить верёвки, когда в амбар вошли двое – здоровенные, как медведи, и с медвежьими же шкурами на спинах. Каждый был выше Шибриды и Клека на целую голову, но варягов выволакивали из сарая только вдвоём. Прислужники поставили пленников возле идолов. Шибрида глянул вверх: на столбе вырезанное бородатое лицо с раскрытым ртом, а ниже выдающийся вперёд живот, по бокам от него на столбах изобразили женские фигуры, покорные, с опущенными вниз руками.

«Боги смердов, – презрительно подумал варяг и стал с остервенением тереть путы, хоть они уже оставили кровавые следы на кистях. – Ничего, я вам ещё и связанный покажу, что могу».

Главный сварг даже не взглянул на него, прошёл за вырытый в земле круг, в котором горели девять огоньков, восемь по краям и один в центре, велел трубным голосом:

– Открывайте.

И ворота открылись. Трое стражников с копьями остались неподалёку от пленников, но на удалении, чтобы не попадать во «взор» бога.

* * *

Данила, запыхавшись, забрался наверх довольно быстро. Капище действительно кроме валунов ограждали ещё столбы с черепами, но никакой утилитарной функции обережник в них не заметил, значит, пусть себе стоят.

Осторожно выглянув из-за валуна, он сделал для себя открытие: оказывается, внутри капище было разделено на две неравные части – бо́льшую, где толпились люди и были накрыты столы, и вторую, много меньше, расположенную на небольшом возвышении и отгороженную ещё одной каменной стеной. Там же угадывались силуэты трёх идолов. Вспомнились слова, прочитанные мельком в одной книжке: капище и требище. Нетрудно было догадаться, в какую часть унесли пленников. Выходит, надо дождаться, пока начнутся языческие ритуалы, под шумок пролезть на капище и вытащить друзей.

Неожиданно две небольшие деревянные створки внутренней ограды открылись. Данила увидел длинного тощего старика с белой бородой. Он, с помощью двух других мужей в медвежьих шкурах, взобрался на камень, стоящий на требище, створки за ним закрылись. Молодцов успел лучше разглядеть кумиров, но они его не интересовали, куда важнее было то, что рядом с ними на коленях стояли его друзья, вместе с ещё несколькими пленниками. И так удачно сложилось, что их посадили как раз в тени от разведённого костра.

«Ну, суки, сейчас я вам покажу, что такое обережное братство», – подумал Молодцов.

Он соскочил на землю и побежал впритирку к ограде.

Главный сварг на валуне вскинул руки, издал тихий, вибрирующий, но в то же время мелодичный стон. Ему вторили все люди на капище, потом присоединились трубы и свирели, тихо, не спеша, но протяжно, словно не хотели спугнуть людей. Звук стал походить на тихий напев матери возле колыбели, начал заполнять всё окружающее пространство. Люди уже перестали держаться единой тональности – кто-то пел тише, кто-то громче. Кому-то в едином звуке слышался шум ветра в листве, кому-то стук дождя.

Шибрида и Клек почти освободились от верёвок, когда один из помощников главного сварга бросил в огонь возле идолов порошок. От резкого запаха сразу запершило в горле. Вдруг, должно быть, по сигналу, поющие на капище резко взметнули голоса, затем опустили, опять единый вопль, который снова сменился тихим утробным звуком, и ещё раз, и ещё…

Голова у Шибриды пошла кругом, во множестве голосов ему послышался шум прибоя и тихие удары весёл о воду. Появился запах – не противный запах прогорклого масла и прокисшего жира, а ни с чем не сравнимый запах северного фьорда, где варяг мечтал побывать. Потом в нос ударила вонь пота и вспоротых внутренностей, вместе запахом крови и железа – хорошо знакомый аромат битвы. Перед глазами возникло видение: могучий воин с двумя мечами на бёдрах, лицо его было покрыто тенью, но с бритой головы свисал золотой чуб.

«Неужто Святослав Игоревич, – подумал Шибрида, – или сам… Перун!»

Внезапно его дёрнули за плечо, довольно сильно. Варяг подумал, что, наверное, это Бог его коснулся, и тут ему взрезали в челюсть. Да так, что он прикусил язык до крови.

* * *

Молодцов бежал, сам не замечая, как всё сильнее прислушивается к пению, разносящемуся с капища. Это было похоже на то, что он слышал на капище колдунов-жмудинов, которое обережники разогнали в прошлом году. Только звук был не такой сильный, давящий, а скорее волнующий, будто с детства знакомый. Данила бежал, пока не споткнулся и не зарылся носом в землю. Хорошо хоть вниз не покатился. Вставая, обережник опёрся на камень в ограде и тут же отпрянул. Валун вибрировал! Или это ладонь у Молодцова тряслась, его самого била дрожь, земля под ногами гуляла, а голова кружилась. Да что ж это такое, неужели магия с капища так сработала?

«Нет, хватит! – приказал сам себе Молодцов, втянул воздух сквозь зубы и медленно выдохнул. – Нет никакой магии, есть Господь, Он один, а это всё иллюзия, самовнушение, обман, не по-настоящему! Я не верю в это!!!»

Данила попробовал медленно подняться.

«Ты – обережник, ты – воин, ты силён и обучен, – продолжил он сам себя убеждать. – Там твои друзья, ты должен им помочь, ты справишься. Всё! Лишние мысли прочь!»

И в самом деле что-то произошло. Пение, сильное и всепроникающее, исторгаемое капищем, перестало трогать Молодцова, словно обходило его стороной. Это было как с мелодией, которую прослушал не один десяток раз – сначала ловишь каждую ноту, а потом и вовсе не замечаешь её.

Придя в себя, Данила понял, что прятаться нет смысла. Всё равно язычники так поглощены действом (ещё бы им не быть поглощёнными), что они его точно не заметят. Но спешить следовало – кто знает, сколько эта массовая эйфория продлится.

Обогнув по кругу ограду, Данила взобрался по каменной кладке (тут она была сложена чуть более качественно) наверх и сразу шмыгнул вниз, в длинную тень от деревянного идола.

Ага! Трое стражников с копьями, но на расстоянии от пленников, и ещё двое мужиков – косая сажень в плечах, и на эту сажень накинута медвежья шкура, наверное, те, что помогали старику взобраться на валун. И взгляды всех устремлены на требище. Но Молодцов кожей чувствовал – надо спешить. Стрелой он пробежал вдоль тени, упал на Клека, спрятался за него. Нож Вакулы легко рассёк верёвки. Хороший подарок! Освободив варяга, Данила метнулся к его брату. Ах ты!