Чёрный плащ немецкого господина - читать онлайн книгу. Автор: Галина Грановская cтр.№ 42

— Но что-то же я им должен сказать?

Наташа слегка замялась.

— Надо деликатно отказать.

Если Неверский просит…

— Ладно, приглашайте, — кивнул он.

Прислушиваясь к шагам в коридоре, он автоматически продолжал наводить порядок на рабочем столе. Уходя, всегда оставлял рабочий стол чистым. Такая у него появилась привычка с тех самых пор, как он занял этот кабинет, все размещать по своим местам, по файлам и полочкам.

В кабинет вошли две женщины и высокий мужчина и недружным хором поздоровались.

— Здравствуйте, — ответил Павел, приглашая жестом седиться.

И как он должен отказать этой самой делегации, какими словами? Вошедшие уселись на диван сбоку, никто не прошел к столу. Неудобно, но вместе. Ясно, вместе они сильнее.

— Мы по поводу ремонта… — решительно начала женщина в меховом берете, и вдруг запнулась.

Он изобразил максимум внимания.

— Да-да, я слушаю.

— По поводу ремонта… Дома Культуры.

Глянув в лицо просительницы, он чуть было не выронил из рук папку. Это была Стеша. Он уже открыл было рот, чтобы парой фраз выразить радость по поводу неожиданной встречи, но тут же себя одернул. В самом деле, не на улице встретились. Здесь он лицо официальное. Представитель фирмы.

— У нас был лучший Дом культуры в районе, — подхватила вторая женщина, толстушка с непослушными кудряшками, которые торчали во все стороны. — Старинное, между прочим, здание…

Опустив глаза, он с ничего не выражающим выражением лица, он прослушал долгую историю о том, как гибнет памятник архитектуры. Ржавеют и лопаются трубы, рушится протекающий потолок, ветер заносит пыль и грязь в разбитые окна, поздними вечерами собираются подростки, хорошо поставленным голосом рассказывала толстушка. Наверняка, не в первый раз. Живописная картины вырисовывалась, ничего не скажешь.

Никому ничего не давать до конца года, сказал Неверский на прошлой планерке. Никому! Сейчас, перед праздниками пойдут косяками делегации просителей. Все просят и просят. Как будто у нас не работающее предприятие, а благотворительное общество. Дай и все. А откуда взять? Денежки заработать надо. А с заработанного еще налоги заплатить. И отчисления в пенсионный фонд. Не говоря уж о крупных взносах в фонд предстоящих выборов. Неверский очень хотел стать депутатом.

Павел тогда с ним мысленно согласился. Руки, ноги, голова есть — иди и работай. Каждый — за исключением детей и глубоких стариков, — каждый должен, и может, сам зарабатывать. Дворником, почтальоном, разносчиком газет, если специальности нет. О специалистах и говорить нечего, было бы желание, всегда что-нибудь найдется. Но нет, вместо того, чтобы действовать, идут клянчить у тех, кто по их убеждению, имеет деньги. Идут, унижаются и даже не подозревают, что способны не меньшие деньги заработать, стоит только как следует пошевелить мозгами. А может быть, даже и большие, важно захотеть. Так же он думал тогда, так думал и сейчас, глядя на свои сцепленные руки, лежащие на последней, еще не упрятанной в шкаф папке, и делая вид, что слушает эмоциональный рассказ толстой круглолицей тетки. Она очень старалась. Готовилась, наверное, пока в приемной сидела. Хотела передать ему свое возмущение равнодушием властей, хотела заразить своей горячностью, привлечь его к ответу за разрушаемое временем здание, отклика хотела, но ее речь вызывала только нарастающее чувство недовольства и даже какой-то неловкости за посетителей. Умные же люди. И, наверное, не ленивые. Сюда, вот, не поленились прийти. А сесть, подумать и принять правильное решение почему-то не в силах. Женщина внезапно замолкла, видимо, закончила свою обвинительно — просительную речь. И что ей ответить? Повисло молчание.

— Мы знаем, что вы помогли больнице в «Красном Луче» приобрести медицинскую аппаратуру, — кашлянув, сказал, наконец, мужчина.

Павел кивнул.

— Да, помогли, поскольку занимаемся выпуском этих аппаратов.

— В газете писали, что вы и на ремонт школы дали денег, — сердито добавила толстушка.

Что взять с этих газетчиков! Лезут во все щели. Освещают, видите ли, события и факты. Павел вздохнул. Не будешь же объяснять, что эта школа находится в том самом районе, от которого Неверский и собирается баллотироваться в депутаты.

— Разумеется, — начал он, осторожно подбирая слова и строя из них официальные, округлые фразы, — мы оказываем некоторую финансовую помощь. Но сейчас предприятие само испытывает финансовые трудности, конец года. Боюсь, что сейчас мы не в состоянии вам помочь, — закончил он. — Впрочем, если хотите, можете обратиться к генеральному директору. Секретарь запишет вас на прием.

Кажется, он выполнил то, о чем просил Неверский — отказал. А дальше пусть Неверский сам разбирается, не его, простого инженера, это дело. У каждого свои функции.

— Павел… Петрович, — Стеша подняла на него глаза. — Я, конечно, понимаю, что не все в ваших силах, но…

Не дай Бог, сейчас начнет вспоминать молодость. Этого нельзя было допустить.

— Вы действительно все правильно понимаете, — прервал он и решительно поднялся, давая понять, что прием окончен. — Если бы я мог помочь, я сделал бы все, что только в моих силах.

Толстушка, учитель и Стеша тоже встали. С глубоко разочарованными лицами. А что вы хотели? Чтобы он раздавал деньги, которых у него нет? А если бы и были — все равно бы не дал. Подачки лишают человека инициативы и развращают.

— Можно дать вам совет? — поинтересовался он, когда делегация была уже у самой двери.

Все трое разом обернулись — с надеждой. Может быть, он передумал? Или подскажет, куда еще пойти?

— Почему бы вам самим не заработать на этот ремонт?

Глаза тетки с кудряшками вспыхнули негодованием. Он, что, издевается? Как можно заработать в деревне такие деньги?

— У нас полсела безработных, — враждебно ответила она. — Люди сейчас вообще выживают только благодаря личному хозяйству.

Он не обратил внимания на ее злость.

— Устраивайте дискотеки, вечера, свадьбы, наконец. Откройте ларек какой-нибудь по продаже игрушек, или книг. Турбюро какое-нибудь организуйте, зеленый туризм сейчас популярен.

— Легко говорить, — вздохнула Стеша.

Легко отговариваться, с раздражением подумал он, да на диване пузом кверху лежать. В любое действие всегда надо вкладывать энергию. Голод и страх — вот главные двигатели прогресса. Значит, пока еще есть резервы, еще не припекло…

Закрыв за просителями дверь, разозлился на них еще больше — за то, что внезапно почувствовал себя без вины виноватым. В самом деле, помочь было можно, не так уж много они просили. Неверский, наверное, мог бы дать немного денег. Пусть к Неверскому на прием запишутся. С какой стати он должен думать об их Доме Культуры? Почему это у него должна об этом голова болеть? Пусть сами думают, где денег раздобыть. Пусть сами, в конце концов, побелят его и покрасят. В селе, что ли, мужиков нет, чтобы сделать ремонт? И потом, если только и умеют, что попрошайничать, то почему именно сюда явились черт знает откуда, когда у них свое, непосредственное, начальство под боком? По должности своей, кстати, обязанное такие вот проблемы решать…