На волнах оригами. Музыкальный приворот - читать онлайн книгу. Автор: Анна Джейн cтр.№ 155

О том, как однажды на заре славы парни из группы, с которой «Лорды» враждовали почти с самого начала своего существования, перед каким-то местным фестом пробрались к ним в гримерку, порезали на гитарах струны, написали матерное слово на бочке барабана, а Марс в отместку поджег их автобус, за что его посадили.

О том, как у Гектора в прошлом турне в поддержку альбома несколько месяцев таинственным образом пропадали вещи: от футболок до плеера, а потом выяснилось, что новичок в команде техников умело воровал вещи солиста и перепродавал на фанатском сайте за бешеные деньги.

При этом Кирилл подавал все очень забавно, избегая пошлости и грязи, хотя Red Lords были далеко не невинной группой и слухи о них ходили разные.

– Я не понимаю, – говорил Кирилл весело, – зачем? Для чего люди это делают? Нет, ну серьезно? Иногда я боюсь людей. Особенно женщин. Никогда не забуду, как нас позвали выступать в один из клубов в Нью-Йорке. Тогда мы только-только набирали высоту после выпуска первого альбома, о стадионах даже не мечтали. Народу в клуб натолкалось уйма. И куча человек стояли прямо около сцены. Гектор был умнее и отошел подальше, к комбику. А я, как идиот, прыгал у самого края. Пою я «Второй сон», – назвал он, видимо, одну из композиций группы, – и тут чувствую, что кто-то схватил меня за ногу. Опускаю глаза – и вижу, что на моей щиколотке руки. Одна девчонка достала до меня и зачем-то стала лезть в носок!

Мы с Нинкой переглянулись и рассмеялись. А Кирилл продолжал:

– Я не знаю, откуда в ней было столько силы. Она вцепилась в мою ногу и не собиралась отпускать. И потом стала развязывать мне шнурки. Я пытался отцепиться, пихал ее. – Кирилл показал нам это забавное движение, словно пытался стряхнуть что-то с ноги. – Одновременно пел, а она умудрилась развязать шнурки и стала стягивать кроссовок. Как я не упал вместе с гитарой – уму непостижимо. Больше я рядом с краем сцены в клубах не ходил.

– Забавно, – в очередной раз хмыкнула Ниночка, которая сейчас вела себя довольно мило, хоть и не стремилась выглядеть ангелом. Кирилл с интересом глянул на нее и покачал головой.

– Мы тоже так думали, пока на Гекату не напал тот псих с ножом, – отвечал ей Кирилл мягко, но тоном совершенно изменившимся: серьезным.

– У Гектора был шанс стать легендой, – не растерялась Нинка. – А если ты скажешь, что он уже – легенда, это будет банально.

– Не хочу быть банальным в глазах красивой девушки, – подмигнул ей Кирилл и погладил себя по темным волосам. – Легенда – это я.

Губы Ниночки дрогнули в противной улыбке.

– Клоун, – сказала она.

– Шут, – поднял кверху палец Кирилл.

В музее-заповеднике, который некогда был летней загородной усадьбой московских правителей, мы провели несколько удивительных часов. Я с любопытством смотрела по сторонам, фотографировала архитектуру и вообще наслаждалась моментом. Сочетание простора и увядающей осени казалось пленительным. Свое очарование было и у архитектурного ансамбля, сохранившего едва уловимый дух старины: церкви, палаты, остроги, памятники деревянного зодчества – чего только стоит реконструированный деревянный царский дворец! Особенно часто сердце мое забилось около устремленной ввысь, словно белая птица, церкви Вознесения.

Потеряв счет времени, я смотрела на нее, и осенняя легкая, как дуновение ветра, светлая тоска упала на мои плечи, как невесомый кардиган.

Звон колоколов вдалеке согревал душу. И глянцево-синее небо казалось вечным. А воздух был прозрачным и хрупким, как стекло.

Мы прошли сквозь Садовые ворота с многовековыми дубами, которые были свидетелями того, как творилась история, полюбовались панорамными видами на Москву-реку с высокого берега и даже прокатились на теплоходе. Плывя, я смотрела на спокойную гладь, в которой тонуло бесконечное небо, и думала об Антоне. И мысли о нем согревали сердце, хотя руки мои были холодны.

– О чем думаешь? – голос Кирилла вывел меня из задумчивости.

– О том, какой сегодня чудесный день, – честно ответила я. – Человек, которого я люблю, далеко, но здесь мне кажется, что он близко.

– Ты так его любишь? – спросил музыкант.

– Так люблю, – согласилась я, не отрывая взгляд от речной глади. – А почему ты спрашиваешь?

– Мне интересна психология любви, – признался Кирилл, и я перевела на него удивленный взгляд. – Не пойми неправильно. Я могу показаться тебе странным, но… Мне интересно, что чувствуют влюбленные.

Я подняла бровь.

– Ты никогда не влюблялся? – удивилась я.

– Увлечения были. Страсть, желание, привязанность, дружеские чувства, – перечислил Кирилл, сев рядом. – А так, чтобы сама любовь, счастливая и славная… – Он замолчал, отрицательно покачав головой, давая этим бесхитростным жестом понять, что не было.

– Любовь бывает не только счастливой, – возразила я.

– Тогда это не любовь, – твердо сказал Кирилл.

– А что же?

– Один из видов страдания. Если становится совсем скучно и нет проблем, придумываешь себе любовь в несчастливых декорациях. И любишь.

– Глупости, – спокойно сказала я.

Он пожал плечами, и взгляд его внимательных цепких темных глаз переместился с меня на берег, мимо которого мы проплывали.

– Зачем тебе вообще любовь? – спросила спустя почти минуту я.

– Должен попробовать все, – сообщил задумчиво Кезон. – Я в жизни такое пробовал, Катя, что тебе даже говорить об этом не буду. Но то, что доступно другим, я попробовать не могу – любовь. Смешно.

– Может быть, она тебе и не нужна? – предположила я, умиротворенная погодой и красивыми видами, что открывались нам с середины Москвы-реки. Берега, мимо которых мы проплывали, утопали в багряно-желтой опадающей зелени.

– Нужна, – живо возразил Кирилл. Такой тон обычно бывает у мальчиков, которым взбрело в голову, что им жизненно необходимо купить точно такую же машинку, как и у друга в песочнице.

– Нужна – тогда ищи, – легкомысленно посоветовала я, не зная, что эти слова в некоторой степени предрешат и мою судьбу.

– О чем базар ведем? – подошла к нам Журавль, раздобывшая в баре на нижней палубе воду. Она с видом великой мученицы протянула каждому из нас по бутылочке.

– О любви, – ответила я.

– О чем? – фыркнула Нинка. – Как можно говорить о том, чего не существует?

На этом наш разговор о чувствах закончился, не успев толком начаться. И Кирилл вновь смешил нас, рассказывая занятную историю о том, как Визарда не пускали на собственный концерт в Лос-Анджелесе. В какой-то момент, правда, один из парней на палубе как-то слишком внимательно присмотрелся к его лицу, и Кирилл вынужден был поглубже натянуть капюшон на голову, а шарфом, которым он обмотался, закрыть половину лица.

Через час мы вернулись обратно, и Кезон и Нинка с нескрываемым удовольствием ступили на землю. Первого немного укачало в конце пути, а вторая просто хотела быстрее убраться отсюда и агитировала нас за какой-нибудь классный бар.