Пора по бабам - читать онлайн книгу. Автор: Маргарита Южина cтр.№ 7

– Кака! А может, и нам эту колбаску… при свечах? Получится нежный ужин на двоих… – мечтательно закатила глазки к потолку Клавдия.

Но все ее мечты разбились от напористого звонка в дверь.

На пороге радостно сияла новенькой вставной челюстью любезная свекровь Клавдии – Катерина Михайловна, вместе со своим спутником жизни Петром Антоновичем. Клавдия только шмыгнула носом, и жизнь для нее окрасилась в мышиные тона.

Катерина Михайловна растила Акашу одна, мальчика лелеяла, пестовала и сдувала пылинки. Невестка ей виделась непременно кроткой, смиренной девушкой с высшим образованием, с мощной зарплатой, с закоренелыми навыками хозяйки и с вытянутыми губами – дабы еще пуще сдувать пыль с драгоценного Акаши. Ничего общего с этим портретом Клавдия не имела, и поэтому долгое время свекровь выражала свое неудовольствие вдалеке от родного сына, даже в другой город переехала. Однако с годами она вдруг прозрела и поняла, что жить под теплым крылышком презренной невестки куда как удобнее и сытнее, нежели на скудную пенсию, и поэтому, быстренько полюбив Клавочку, перебралась к сыну на постоянное жительство. Клавдию такая перемена повергла в уныние, однако не выгонять же старушку, тем более что жили они с Какой в доме Катерины Михайловны. Оставалось только уповать на милость судьбы, то есть на то, что милейшая Катерина Михайловна возьмет да и выиграет какой-нибудь домишко или же сдуру выскочит замуж на старости лет. А у ее избранника, откуда ни возьмись, вдруг окажется своя квартира, и «молодые» съедут к супругу. Судьба вняла молитвам Клавдии Сидоровны, и свекровь на самом деле взяла и вышла замуж за Петра Антоновича. И у того действительно оказалась своя квартира. «Молодуха» съехала к мужу, а Клавдия облегченно выдохнула. Однако на этом подарки судьбы закончились. Это Клавдия и Акакий поняли сразу, как только к ним вместе с чемоданами заявилась матушка с новеньким мужем – свою квартиру старички решили сдавать в аренду, дабы копилась денежка, а сами придумали пожить у деток.

Долго скрипели зубами по ночам осчастливленные детки, но вот недели две назад из далекой провинции, где-то под Краснодаром, пришла скорбная весть – Петру Антоновичу срочно предлагалось выехать в родные пенаты, потому как его престарелая матушка девяноста семи лет всерьез решила перебраться в мир иной. Для этого ей необходимо попрощаться с родной кровинушкой, то бишь с Петром Антоновичем, и огласить ему свое завещание. Предполагалось также, что кровинушка достойно упокоит матушку, справит положенные девять, а позже и сорок дней, затем получит все, что предписано по завещанию, а уж потом, переполненный скорбью и печалью, отбудет восвояси. По самым скромным подсчетам, поездка на родину должна была продлиться не менее полутора месяцев. Естественно, на такой срок Петр Антонович не мог оставить горячо любимую супружницу в одиночестве, засобиралась и Катерина Михайловна. Клавдия и Акакий боялись даже радоваться, дабы не спугнуть нежданную удачу. И только когда достойная парочка прислала телеграмму о том, что добрались нормально, Распузоны расслабились. И, как выяснилось, напрасно. Не прошло и двух недель, как вот вам, пожалуйста, – в дверях все те же радостные лица!

– Клавочка, а вот и мы! – осчастливила свекровушка, толкая в прихожую грязноватый баул. Затем пригляделась к невестке и недовольно заметила: – Ты совершенно отвратительно выглядишь, вон какие брылья отвесила, и глаза, как у больной собаки. Я понимаю, тебе без нас было тоскливо, но уже все, хватит скучать, мы вернулись. Зажги же в очах искры восторга.

– Вообще-то, мамаша, до этого момента они у меня горели, – не сдержалась Клавдия. – А чего так скоро? Где положенные сорок дней?

– Прекратите кощунствовать, – втискивался в маленькую прихожую Петр Антонович. – Моя матушка вовсе не собиралась помирать! Она здравствует, полна сил, энергии…

– …Только немножко из разума выжила, – заворчала Катерина Михайловна. – Представь, Клавочка, она хотела таким образом познакомиться с невесткой, то есть со мной, и самое непостижимое – я ей не приглянулась! Она сказала, что я профурсетка!

Воспоминания о знакомстве, видимо, были настолько тяжелыми, что свекровь сбросила пальто на пол, остервенело скинула сапоги и, высоко задрав голову и растопырив руки, унеслась рыдать в санузел. Вероятно, ей казалось, что в данный момент она очень похожа на трепетную бедную Лизу.

– Катенька, надолго туалет не занимай! – крикнул ей вдогонку супруг и пояснил растерянной Клавдии Сидоровне: – В этих самолетах так жутко кормят, боялся, что без конфуза не обойдется. Вот и Катеньку пронесло… А где мой любимый пасынок?

Пасынок Кака трусливо зарылся в одеяло и показываться сегодня любимым родителям не собирался. Обязательно случится так, что придется бежать в магазин за кефиром для Петра Антоновича, благо магазины теперь работают круглосуточно, или же отчиму приспичит свежую прессу почитать, любит он уединиться в «белом кабинете» с последней газетой. Так оно и вышло.

– Клавочка, – донесся до Акакия слащавый голос Петра Антоновича. – А нет ли у вас сегодняшней газетки? С этими поездками совсем отстал от политической жизни… Ах, вы колдуете у плиты, тогда не смею вас тревожить, я сам, сам… Кстати, не нужно экономить! Можно приготовить не только яичницу, мой желудок соскучился по свинине и кровавому бифштексу.

Акакий вздохнул, глубже забрался под одеяло и вскоре сладко засопел, прижимая к себе теплое тельце кота Тимки.

Клавдия уже топталась возле шипящей сковороды и лихорадочно костерила Каку – сын Даня уже давненько предлагал им купить новую квартиру, однако Акакий Игоревич выставил ножку вперед и гордо заявил, что никогда не оставит свое родовое гнездо! Живи теперь в этих «графских развалинах» до гробовой доски.

– Клавочка… – растерянно вплыла в кухню Катерина Михайловна. – Ты только посмотри, что обнаружил у вас в туалете Петр Антонович!

– Мамаша! Ну что у нас там можно обнаружить? – уже заводилась постепенно Клавдия.

Она вдруг сообразила, что яичницы и в самом деле будет маловато, а роскошный ужин на ночь глядя готовить совсем не хотелось.

– Мамаша, вы бы ему посоветовали искать где-нибудь в другом месте.

– Нет, Клавдия, ты не увиливай! – повысила голосок свекровь. – Ты лучше мне объясни, как такое могло получиться? Стоило мне отлучиться и, пожалуйста – наша знаменитая фамилия покрыта грязью позора! Что это, я спрашиваю?

Старушка нервно дергала тапкой и тыкала в нос Клавдии кусок газеты. Конечно, это была та самая скандальная газетенка с мерзкой статьей.

– Ну и что вам, мамаша, не нравится? – забыв про ужин, уперла руки в бока Клавдия. – Чего вас взволновало? Какой-то Растузон распустил свою жену, она от пьянства погубила свою подругу, мы-то здесь при чем?

– То есть как это при чем? – захлебнулась негодованием пожилая дама. – Я спрашиваю – кто посмел так испохабить нашу фамилию?! Наш род никогда не был Растузонами! Еще не хватало нам носить какое-то карточное погоняло!! В нашей фамилии явно просвечиваются французские корни! А это… это какая-то уголовщина!