Хроники Ехо - читать онлайн книгу. Автор: Макс Фрай cтр.№ 330

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Хроники Ехо | Автор книги - Макс Фрай

Cтраница 330
читать онлайн книги бесплатно

Сапоги Триша не любит и поэтому никогда не помнит, куда их задевала. И не понимает, какой логикой руководствовалась, когда спрятала левый сапог в шкаф, а правый… Куда она сунула правый – ответ на этот вопрос неведом даже Франку, который знает все на свете (и кое-что во тьме, – добавил бы он сам). Поэтому сейчас Франк сидит за столом и с неподдельным интересом наблюдает, как Триша носится по дому в одном сапоге, со сложенным зеркальным зонтом под мышкой. Она и сама не отказалась бы поглядеть, как это выглядит со стороны. Судя по выражению лица Франка, захватывающее зрелище.

– Вспомнила! – сама себе не веря, восклицает Триша. – Вспомнила! Сейчас!

Она выскакивает в коридор так стремительно, что тень ее испуганно шарахается от дверного косяка – нет уж, лучше я тут подожду, – и возвращается с победой, все еще в одном левом сапоге, но торжествующе размахивая его беглым близнецом.

– Ну конечно! Я же вазу из него сделала.

Опьяненная успехом, Триша говорит гораздо громче, чем обычно. Франк приподнимает бровь, всем своим видом изображая заинтересованность.

– Цветы, – объясняет Триша. – Не знаю, как называются. Белые и лиловые, на высоких стеблях. Помнишь? Красивые! Принесла их с рынка, и оказалось, все наши вазы для них слишком короткие. А кухонную посуду ты для букетов брать не велел. И я решила – поставлю в сапог. Они у меня как раз высокие. И непромокаемые. Значит, воду набрать можно. И набрала, и прекрасно стоял букет!

– Не сомневаюсь, – мягко говорит Франк. – На его месте кто угодно прекрасно стоял бы. В такой замечательной вазе что ж не постоять.

Трише ясно, что Франк над ней смеется. Но это совсем не обидно. Даже наоборот. Сразу чувствуешь себя полезной, вон какое хорошее дело сделала – целого Франка насмешила. Молодец, хорошая кошка, теперь можно и погулять.

– Я скоро вернусь, – говорит она. – По крайней мере, до ужина точно вернусь.

– Конечно, ты вернешься до ужина, – соглашается Франк. – Довольно затруднительно приготовить ужин, вернувшись после него. Даже у меня так не получается.

– Ой, а надо будет приготовить? Я думала, ты сам.

– Помощь мне сегодня не помешает. Клиентов я, если что, и без тебя покормлю, но если вечером сюда заявится гость, хотелось бы иметь под рукой что-нибудь этакое.

– Гость? Хорошо бы! Давно уже у нас никого не было. Я имею в виду, никого такого.

– Никого, кто рассказывает истории, – кивает Франк. – Это непорядок.

– Я думала, Макс человек сто в гости позовет, – вздыхает Триша. – Или даже больше. Будут ходить и ходить, один за другим, пока твои пригласительные открытки не закончатся. А потом Макс попросит еще стопку, и ты, конечно, дашь. А ему, получается, никто не нужен?

– Нужен, не нужен – это он пусть сам разбирается. Я знаю одно: чтобы звать гостей, надо самому сидеть дома. А этот трюк удается Максу гораздо хуже прочих.

– Какой трюк?

– Я имел в виду, что наш друг не слишком преуспел в искусстве домоседства, – высокопарно говорит Франк. – Чего смеешься? Для него подолгу оставаться на одном месте – нелегкая задача. Впрочем, Макс делает некоторые успехи. По крайней мере, раз в несколько дней более-менее вовремя является к ужину. В его случае это примерно так же непросто, как для тебя – спать на потолочной балке.

– Ну, я вообще-то могу там спать, – напоминает Триша.

– Конечно, можешь. Но не делаешь. Потому что в кровати гораздо удобнее. Вот и ему…

– Гораздо удобнее не возвращаться домой к ужину? Надо же, – вздыхает Триша.

– И подружка у него такая же непоседа, – поразмыслив, добавляет Франк. – Очень удачно получилось.

– Меламори как раз не настоящая непоседа. Говорит, будь ее воля, первую дюжину лет путешествовала бы исключительно из нашего сада за мороженым и обратно. Но ты же сам видел, какой у нее начальник. Сказал – погуляла, и хватит. Ночуй где хочешь, да хоть на границе между светом и тенью, а на службу являться изволь.

– Да, с таким, пожалуй, не забалуешь, – соглашается Франк. – Ни в чужом пространстве, ни в ином времени не спрячешься, а уж за чертой, отделяющей сбывшееся от несбывшегося, и подавно не отсидишься. Да и где она теперь, эта черта. Если дальше так пойдет, сбудемся окончательно и бесповоротно. Ты как на это смотришь?

Триша не очень любит такие разговоры. Но на прямой вопрос надо отвечать.

– Я и так уже сбылась, давным-давно. Вот она я – теплая, твердая, с утра пирог ела и чай пила, а потом посуду помыла – тебе мало? И теперь стою тут в сбывшихся сапогах, со сбывшимся зонтиком, сама сбывшаяся от пяток до макушки, с тобой разговариваю вместо того, чтобы идти гулять, как собиралась… Интересно, а дождь не закончился, пока я обувалась?

– Какое там, – улыбается Франк.


Он прав. Пестрый дождь – это обычно надолго. Скорее всего, до ночи, а может быть, и до завтрашнего утра. Зато зонт, похоже, доволен.

– Смотри, – говорит ему Триша, – ты только смотри!

И прибавляет шагу, благо улица идет под уклон. Мимо лавки тетушки Уши Йоши, мимо дома неизвестного трубача – никто из соседей никогда его не видел, зато часто слышно, как он играет, – мимо витрины портного Леонида, где стеклянные манекены приветливо машут прозрачными руками всякому прохожему, мимо Птичьей кондитерской – сорок сортов прекрасных крошек от пирожных и кексов! – мимо фонарной мастерской и художественной галереи, где сейчас красуются расписные мячи из холста, их создатель, лысый мужчина с мальчишеским лицом и большими сильными руками, перед открытием выставки каждый день завтракал в «Кофейной гуще», а теперь куда-то пропал. А вот здесь можно свернуть направо, в переулок, где только сады за невысокими оградами, и перейти на бег, тогда в осколках зеркал отразятся не цветы и не листья, а густой зеленый ветер, им должно понравиться, думает Триша, мне бы точно понравилось, если бы я была зеркалом, или зеркальным зонтом, или просто человеком, бегущим с раскрытым зеркальным зонтом в руках… эй, но я сейчас и есть такой человек! Окончательно и бесповоротно сбывшийся человек, что бы там ни говорил Франк. Везет же мне!

Триша смеется от полноты чувств и, добежав до конца переулка, замедляет шаг. По этой людной улице надо идти не спеша и смотреть по сторонам, чтобы все увидеть, ничего не упустить. Женщина с лицом, сшитым из зеленой парчи, развешивает на бельевой веревке чьи-то старые, явно доставшиеся ей по случаю воспоминания, и правильно делает, всякая хорошая хозяйка знает, что под дождем они истончаются до прозрачности и становятся впору новому владельцу. Веселый старик в пижаме, расшитой звездами и полумесяцами, грызет кукурузный початок, укрывшись под навесом на веранде несуразного пестрого, словно бы из детских кубиков построенного дома. Уличный музыкант в прозрачной непромокаемой накидке до пят самозабвенно пляшет в самом центре глубокой лужи, ловко подставляет брызгам свой барабан, чтобы они отбивали ритм. Высокий небритый толстяк стоит посреди улицы, в левой руке у него большой черный зонт, в правой – маленький красный, под которым благодарно трепещет целое облако бабочек. Владельцы кафе спешно выносят на улицу бидоны и банки, запасают впрок сладкую дождевую воду – Трише-то хлопотать не приходится, у них с Франком в саду стоит бочка, такая огромная, что еще ни одному ливню не удалось наполнить ее до самых краев.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию