Неспешно шагая по вечернему бульвару, я вдруг вспомнил утренний разговор с Ракитиным. Олег почему-то интересовался Тимофеем Зыряновым и сказал, что тот сошел с ума… Интересно, это была фигура речи или на самом деле?..
Я набрал номер Ракитина.
— Слушаю, — хмуро отозвался Олег после десятого гудка.
— Я тебя разбудил, что ли?..
— Нет.
— Ну, извини. Я вот по какому поводу: что все-таки случилось с моим коллегой Зыряновым?
— По-моему, я тебе уже говорил: он с ума сошел.
— Почему?
— Не знаю… Но выясню.
— Почему ты занимаешься сумасшедшим? Ты же на «тяжких» специализируешься!
— Слушай, Котов, — разозлился вдруг он, — у тебя, что ли, своих дел мало? Чего ты опять нос суешь, куда не просят?
— Эй, Олежек, — я постарался говорить поласковей, — очнись! Это же я, твой закадычный, безалаберный, бесшабашный, отважный и неунывающий друг Димыч!
— Вот именно, — пробурчал, остывая, Ракитин. — Именно потому, что ты безалаберный и бесшабашный, займись чем-нибудь другим. Ты, кажется, пропавшего священника взялся искать? Вот и флаг тебе в руки.
— Грубый ты, Ракитин… А кстати, твои «нюхачи» что-нибудь учуяли при осмотре кабинета отца Александра?
— Ну, «пальчиков» там много. Как минимум четырех человек…
— Минус хозяин, минус хозяйка…
— Нет. Я имею в виду — много на дверце тайника. Поскольку хозяйка насчет тайника была не в курсе, значит, кроме хозяина в тайник заглядывали еще трое.
— Супер!.. Так что же, в городе объявилась банда охотников за раритетами?
— Почему?
— Потому что пропал старинный предмет, имеющий к тому же культовое значение, который передавался в роду Богомоловых в течение многих поколений, где-то с восемнадцатого века.
Ракитин помолчал, потом заговорил совершенно нормальным, деловым голосом:
— Журналист Зырянов две недели назад отправился в Бакчарскую тайгу вместе с геологоразведочной партией от треста «СНГ». Отправился в качестве сезонного рабочего, но на самом деле, думаю, за очередным «жареным» матерьяльчиком…
— Откуда такая уверенность? — Я невольно подобрался: опять эти бакчарские урманы?
— Ты не в курсе? «СНГ» весной был практически банкротом, но тут, откуда ни возьмись, заявился некто господин Беров, «владелец заводов, газет, пароходов», и выкупил умирающую компанию. А уже летом развил бурную деятельность: официально — широкий поиск новых нефтеносных месторождений в Бакчарской тайге и южном Васюганье.
— А неофициально?..
— Хрен его знает! Но партия, с которой ушел Зырянов, не вернулась. К точке сбора не вышел никто.
— А Тимофей?
— Его подобрали лесорубы на трейлере, в сорока километрах к востоку от района, где должна была работать партия. Зырянов был в совершенно невменяемом состоянии.
— Геологов искали?
— Конечно. Никаких следов.
— А с Тимофеем теперь что?
— Сидит в отдельной палате в «Сосновом бору». — Олег вздохнул. — Самому, что ли, в психи податься?..
— Успеешь еще, — не удержался я и тут же мысленно дал себе затрещину. — Извини…
— Да ладно. В этой истории для тебя, Димыч, вряд ли что-нибудь интересное найдется. Вот если только фраза…
— Чья фраза?
— Зырянова. Он, понимаешь, время от времени вдруг возбуждается, начинает рыскать глазами по углам и шептать: «Хозяин забрал всех…»
— Что еще за «хозяин»? — Я в очередной раз почувствовал знакомое покалывание в кончиках пальцев: неужели след?!
— Да хрен его разберет!.. В общем, «висяк» нам светит. Печенкой чую.
— Не вешай нос, капитан! — преувеличенно бодро сказал я. — Возможно, через несколько дней мы с тобой распутаем и эту загадку.
— Твои слова да Бересту в уши… — отозвался Олег.
— Ничего, подождет твой полковник. Завтра вечером я, пожалуй, смогу помочь тебе кое в чем разобраться.
Мы попрощались, и только тут я заметил, что сижу на лавочке возле своего дома. Надо же: вот это автопилот! Я посмотрел на окна своей квартиры — в спальне теплился рассеянный свет. «Спит моя милая!» — с нежностью подумал я и уже направился было к подъезду, как вдруг почувствовал сзади движение.
Тренированное тело, как всегда, отреагировало на возможную угрозу быстрее, чем мозг. Я ушел с линии предполагаемой атаки вниз и влево, одновременно развернувшись к опасности лицом. Однако никакого нападения не последовало. Вместо этого из глубокой тени куста сирени на дорожку шагнул невысокий человек в легком спортивном костюме.
— Добрый вечер, Дмитрий Алексеевич, — тихо, но четко произнес он. — Однако и реакция у вас!.. В спецназе служили?
— Грубо работаете, милейший… — Я выпрямился, разглядывая его. — Профессионалы подобных вопросов не задают.
— Извините!.. — развел руками человек. — Каюсь. Оплошал. Аркадий, — протянул он ладонь.
Я остался на месте. Не нравился мне этот «чел» категорически.
— Что вам угодно?
— Мне угодно сделать вам предложение, от которого будет трудно отказаться…
* * *
Запись разговора по подконтрольной линии (4.08.09; 9:03).
— Утро доброе, Артур Михайлович.
— Доброе… Нашел?
— Да.
— Кто?
— Некто Артюхов Кирилл Анатольевич, лесозаготовитель, начальник шестого участка…
— Мне плевать на его биографию! Где тамга?
— У Артюхова…
— Так какого… ты мне звонишь?!
Короткие гудки.
Длительность беседы — 28 сек.
* * *
Ночь после разговора с молодым человеком по имени Аркадий выдалась бессонная. И не потому, что я разволновался (меня очень трудно вывести из душевного равновесия), а из-за элементарной информационной перегрузки. То, о чем рассказал Аркадий, лишь добавило элементов в пазл с исчезновением отца Александра. И объединило его с пропажей геологоразведочной партии!
Оказывается, пропавшая группа обнаружила в тайге древний скит старообрядцев, а в нем — несколько весьма ценных предметов. В том числе и некий старинный артефакт, имеющий культовое значение в верованиях хантов. В той группе под видом сезонного рабочего находился сотрудник местного управления ФСБ… Вообще, оказывается, федералы давно и тщательно занимаются изучением древних верований и культов. И в частности, хантыйским «хозяином урмана» — мойпар вэнтан. Это что-то вроде духа леса, оберегающего его от всяких напастей, в том числе и от людей, если они плохо себя ведут в тайге, и так далее. Так вот, группы (всего их было пять) были посланы в бакчарскую тайгу не только для поисков новых нефтяных угодий, но и отыскать некое тайное культовое место, посвященное этому самому «хозяину урмана», плюс тот самый артефакт, по легенде, дающий большую власть над миром людей и силу «хозяина».