Пират Ее Величества - читать онлайн книгу. Автор: Николай Курочкин-Креве cтр.№ 98

— Только перьев в волосах не хватает! — тревожно сказал Бенджамен Грирсон. Да, разумеется. Каждый, кто хотя бы раз побывал в Новом Свете, не усомнился бы, что расписывали французов настоящие индейцы. Возможно, их и на борту полно. Хотя вообще-то индейцы неохотно идут в дальние плавания.

Только один-двое на каждой черной бригантине имели кожаные или меховые жилеты, наброшенные на обнаженный торс. Возможно, в знак командирского достоинства…

На носах, на поворотных платформах, — спаренные полукулеврины.

— А с огоньком-то у этих ребят негусто! — сказал капитан Лэпсток.

— Да. Причем на маневре стрелять враз из обоих стволов никак нельзя: суденышко столь легковесное, что его отдачей собьет с курса, еще и бортом черпануть может, — скептически сказал Бенджамен Грирсон, старший канонир «Сити оф Йорка». И с таким сочувствием это было сказано, что Федор подумал: «А надобно полагать, что господин старший канонир не единожды имел уже столкновения с командирами по поводу черпания воды открытыми орудийными портами подветренных бортов при свершении маневра поворота под ветер!» Потом решил, что не меньше замечаний начальник судовой артиллерии имел и по поводу пожаров, начинающихся на боевых палубах при стрельбе, падения на палубу штурманских инструментов при неожиданном выстреле, преждевременном или опоздавшем и оттого отъединившемся от залпа, и прочих дел.

Но хотя сомнения Грирсона явно были порождены его особенным, канонирским взглядом на жизнь, резон в них был, и даже бессомненно был. Добавить к сему можно бы еще и то, что сокрушить низкий борт бригантины можно парой ядер, — и тогда она пойдет, голубушка, пить забортную воду, крениться и… Дальнейшее понятно, да?

Над бортами черных бригантин торчали поднятые пятиярдовые весла — на случай штиля.

— А если они и не собираются огнем неприятеля давить, — заметил второй помощник капитана (он же — старшина абордажной команды), Тимоти Брюстер. — Видите, абордажные мостики к каждой мачте с обоих бортов подвязаны? На ближний бой ребятки рассчитывают.

— Да. Себя не жалеют, — согласился адмирал Хоукинз, спустившийся с мостика на шканцы встретить французов.

Федяня поежился. Он представил себе, каково это — карабкаться под огнем по почти отвесно стоящим мостикам на высоченный борт галиона. Это и при минимальном волнении опасно. А волнение есть в открытом море всегда. Только во внутренних гаванях да в прибрежных мелководьях, отгороженных от моря цепочками островков, — каковы, к примеру, ганзейские берега в Немецком море — и нет. К тому же еще сверху на головы нападающим нещадно льют кипяток из чанов, колют пиками, цепляют баграми, валят помои и дерьмо… Бр-р-р! Действительно, они себя не жалеют — эти ярко окрашенные «черные»…

Но тут адмирал, непрестанно щипавший в раздумье свой жесткий светло-русый ус, встрепенулся и сказал громко:

— А впрочем, нет, Лэпсток, они не так просты. Не больно они подставляются испанцам. Вот представьте себе бой с их участием. Они вполхода идут со спущенными марселями в тени фрегатов. С испанских кораблей их и не видно — тем более, что они сплошь черные. Подошли на полмили, подымают все паруса, рывок вперед — и пока испанцы расчухают, что к чему и что это за гроб с траурными лентами из-за французского фрегата выплывает, — а они уж вошли в «мертвую зону», ядра с галионов летят над топами их мачт и можно отвязывать абордажные мостики…

— Да, у них достаточно много шансов прорваться необстрелянными прямо к борту испанцев, будь у тех хоть лучшая в мире артиллерия. Хотя да, конечно: действовать им надо в составе эскадры, с крупными кораблями, — в ответ сказал капитан «Сити оф Йорка».

— Что они и делают. А вот и наши гости!

Ял французов ткнулся в борт английского флагмана. Но, к удивлению всех стоящих на палубе «Сити оф Йорка», поднявшиеся на борт офицеры французской эскадры были не более похожи на раскрашенных голых дьяволов с черных бригантин, чем негр на белого.

Начать с того, что, едва первый из французов перешагнул через фальшборт «Сити оф Йорка», по палубе, перешибая обычные корабельные запахи: смолы, пеньки, мокрого дерева, краски и парусины, поплыл резкий аромат духов. Горький запах наводил на горькие мысли о недоступных роскошных женщинах, об уставленных батареями каменных флакончиков с притертыми пробками туалетных столиках, о сумраке будуаров… Белокурые локоны, выбивающиеся из-под пышной шляпы с плюмажем из белых и золотистых перьев, выбритый подбородок, крахмальные брыжи белейшего воротника, атласный темно-голубой камзол с серебряным шитьем, прорезные малиновые буфы коротких придворных штанов с абрикосово-желтым трико, ботфорты из мягчайшей кожи, с серебряными пряжками…

— Шевалье д'Аргентюи, первый офицер эскадры вице-адмирала Роже дю Вийар-Куберена, — подметая палубу перьями шляпы, замысловато, с прискоками, поклонясь, представился он.

— Джон Хоукинз, адмирал эскадры Ее Величества королевы Англии, — сухо, с достоинством, как бы компенсирующим отсутствие звучных титулов, в ответ назвался Хоукинз.

Федор успел подумать: «Эге! А ведь наш адмирал тоже боится, как бы его эти аристократы не обидели!» Ох, как эта самолюбивая боязнь унижений была ему знакома! И откуда в нем это наросло? Ведь не скажешь даже, что в Англии началось. Не в Англии, а в России, когда деда выпороли за недоимки в губной избе, — и он, совсем еще малец, подумал: «Если меня удумают выпороть, когда вырасту — ни за что не дамся! Убью кого или сам себя порешу!» Позже припомнил рассказы о пытошных застенках и перерешил: не станет он лишних тяжких грехов на себя брать — тем более, что пока будешь убивать палачей, тебя скрутят — и на дыбу…

— Я сказочно польщен знакомством со столь известным адмиралом! — расшаркался уже иначе, еще прежнего замысловатее, шевалье д'Аргентюи. Пошли взаимные представления, которые ограничились штатными офицерами, — и кандидаты на должности тихонько отошли в стороночку.

12

Но на совместный торжественный обед их пригласили всех до одного — и первых, и вторых кандидатов, и даже третьих. А от французов присутствовали только штатные офицеры — да и то с одних больших кораблей. А с черных бригантин то ли никто не откликнулся, то ли надушенные красавчики им не передали приглашение.

Хоукинз осведомился у самого адмирала дю Вийар-Куберена — что сие означает? Неучтивость ли это, противоречащая всем представлениям англичан о Франции, как отчизне хороших манер? Или прирожденная ненависть к нашей нации? Или еще что?

Адмирал — сухощавый старик в серо-стальном шелковом одеянии со стальными пряжками, остроносый и вспыльчивый, огорченно махнул маленькой изящной рукой и сказал:

— Э-э, они мне практически не подчиняются. Я-таки королевского флота адмирал, хотя и не полный, а они пираты. Впрочем, окажись я на месте любого из них, вероятнее всего, и я бы плюнул на все — и, перечеркнув всю прошлую свою жизнь, сам пошел бы в пираты!

Хоукинз, шумно поддержанный всеми соотечественниками, сидящими за содвинутыми столами, попросил разъяснений — и французы охотно поведали ему страшную повесть.