Холодное время - читать онлайн книгу. Автор: Фред Варгас cтр.№ 84

– Что значит “скучает”?

– Наверное, это лучшее, что ты от меня унаследовал. Тебе не бывает скучно, даже когда ничего не делаешь.

На его мобильнике звякнул ответ Франсуа Шато.

– Он что, издевается? – спросил Адамберг, показав сообщение Кромсу.

– Не думаю.

написал Адамберг.

– Нет, все-таки издевается.

Адамберг позвонил Фруасси:

– Кто дежурил сегодня у дома Франсуа Шато?

– Минутку, комиссар. Ламар и Жюстен. Но сегодня Шато к себе не вернулся. Хотя обычно он появляется в одно и то же время. Ноэль зашел в его отель пятнадцать минут назад. Бывает, что Шато допоздна торчит на работе. У них через две недели налоговая проверка, и наверняка бухгалтер зашивается. Но в кабинете его не было или уже не было.

– Никто не видел, как он входил или выходил?

– Нет. Шато обычно идет через сад, оттуда у него есть прямой доступ в кабинет. Он вполне мог там оказаться так, что никто и не заметил.

– Он вполне мог оказаться и в другом месте, Фруасси. И у него было полно времени, чтобы вернуться из Дижона.

Адамберг послал новую записку Франсуа Шато:

– Черт, – сказал Адамберг, бросив телефон на стол.

– Но тот полицейский говорит, что преступник толстый.

– Это человек из Общества, то есть он умеет преображаться. Если он кажется толстым, значит, на самом деле он худой. Шато худой.

– Но невысокий. А он сказал, что рост преступника метр восемьдесят.

– Или меньше.

– А зачем бы Шато стал рубить сук, на котором сидит, уничтожая членов собственного Общества?

– Робеспьер тоже уничтожал своих.

Прежде чем подняться к себе, Адамберг взглянул на экран мобильника. Бригадир Облат не терял времени даром: ему уже пришли снимки знака и места преступления. Он сел поудобнее и внимательно изучил фотографии. Кромс стоял у него за спиной.

– Ну что, едешь в Дижон? – спросил он.

Старший бригадир Облат встретил его на вокзале Валлон-де-Курсель и отвез в гараж Венсана Берье.

– Тут ничего не трогали? – спросил, войдя, Адамберг.

– Ничего, комиссар, из-за знака. Мы ждали вас.

– Почему, как вы думаете, убийца не повесил веревку по центру? Почему она висит сбоку?

Облат почесал загривок, нещадно стиснутый воротничком мундира.

– Наверное, ему помешали канистры.

– Наверное. Стул, на который заставили встать Берье, уж больно тяжелый. Пойдите послушайте снаружи.

Адамберг поднял стул и снова опрокинул его.

– Ну? Вы что-нибудь услышали?

– Да нет.

– Соседи могли бы услышать?

– Они слишком далеко, комиссар.

– Тогда почему он так быстро сбежал?

– Сорвался, другого объяснения у меня нет. Сами подумайте, четыре убийства, нервы ни к черту.

– Можно снять веревку?

– Она ваша, – сказал Облат, забираясь на стул.

Адамберг ощупал веревку, словно проверяя ее на прочность, провел рукой вдоль шершавых волокон, подергал петлю и вернул веревку бригадиру.

– Отвезете меня в больницу?

– Поехали. Увидите, этот парень не из болтливых.

– Нервы ни к черту, – сказал Адамберг.

– Он в шоке. По-моему, ему хочется все забыть. Известное дело.

Адамберг вошел в дижонскую больницу около половины второго, когда пациенты закончили обедать. В воздухе еще витали запахи капусты и телятины неопределенного возраста. Венсан Берье его не ждал и безучастно смотрел телевизор, лежа под капельницей с трубкой в трахее. Комиссар представился и спросил, как он себя чувствует. Плохо. Вот горло. Голоден. Устал. Нервы, потрясение.

– Я ненадолго, – сказал Адамберг. – Мы связываем ваш случай с четырьмя другими убийствами.

Берье вопросительно поднял брови.

– И вот почему. – Адамберг показал ему знак. – Он был нарисован на канистре в вашем гараже, как и рядом с другими жертвами. Вам знаком этот символ?

Берье несколько раз отрицательно мотнул головой.

Адамберг даже не представлял себе, как трудно что-то прочесть на искаженном от постоянной боли лице человека, да еще с открытым ртом, заткнутым трубкой. Он был не в состоянии понять, лжет Берье или нет.

– Можете мне описать его седой парик?

Берье попросил блокнот и ручку.

написал он.

– Вы правда не догадываетесь, кто на вас напал?

– Не такая уж спокойная, господин Берье, раз время от времени вы уезжаете из Валлон-де-Курселя, прочь от тишины, покоя и семейного очага, в Общество по изучению текстов Максимилиана Робеспьера?

Берье нахмурился, с удивленным и недовольным видом.

– Нам это известно, – сказал Адамберг. – Остальные четыре жертвы тоже его посещали.

Берье снова взял ручку.

– Я ничего ей не скажу. Почему, господин Берье?