Холодное время - читать онлайн книгу. Автор: Фред Варгас cтр.№ 14

– “Трактир Брешь”? – переспросил Данглар. – Интересное название.

– От вас ни одна мелочь не ускользает! – Виктор снова улыбался. – Я вам все про это расскажу. После Исландии, – сказал он, открывая дверь ресторана, состоящую из маленьких застекленных квадратиков. – Уже давайте покончим с этой треклятой Исландией.

В этот поздний для деревни час за тремя столиками еще сидели люди, и Виктор, чмокнув хозяйку, попросил посадить их как можно дальше, у окна в глубине зала.

– Когда в меню оладьи, от посетителей отбою нет, – объяснил он Бурлену.

Куриные желудочки перекочевали из тарелки Данглара к Бурлену, и майор разлил вино. Адамберг накрыл свой бокал ладонью.

– Мы собираемся выслушать показания, так что хоть один из нас должен сохранить ясную голову.

– У меня всегда ясная голова, – заверил его Данглар. – В любом случае мы все запишем, если Виктор не против.

Бурлен, в восторге от двойной порции салата, вручил магнитофон Адамбергу и махнул рукой в знак того, что передает ему эстафету, чтобы спокойно поесть.

– Виктор, сколько человек было в вашей группе? – начал Адамберг.

– Двенадцать.

– Это была турпоездка?

– Отнюдь. Каждый приехал самостоятельно. Мы выбрали маршрут поэтапно, от Рейкьявика до северного побережья. И как-то вечером, оказавшись на острове Гримсей, самой северной территории Исландии, отправились ужинать в ресторан Сандвика. Там было тепло и пахло селедкой. Сандвик – портовая деревушка, единственная на острове. Мадам Мафоре очень настаивала на поездке на Гримсей, потому что там проходит полярный круг. Она хотела ступить на него ногой. В ресторане было полно народу. Мы все, Анри, его жена и я, выпили после ужина по несколько рюмок бреннивина. Так называется местный самогон. Наверняка мы вели себя очень шумно. Особенно мадам Мафоре, она буквально обезумела от радости, что пройдет по полярному кругу, и мы заразились ее восторгом. Понемногу к нам за стол стали подсаживаться другие французы. Вы же знаете, как это происходит – люди отправляются на край света, чтобы развеяться вдали от родины, но стоит им заслышать соотечественников, как они кидаются к ним, словно верблюды к оазису. Мари-Аделаида, мадам Мафоре, была гораздо красивее всех женщин, ужинавших с нами в тот вечер. Чертовски хороша собой. Мне кажется, на нее все они и слетелись, женщины в том числе.

– Неотразима, как сказал Амадей.

– Вот-вот. Короче, с нами за столом оказались еще девять французов, очень разные люди. Мы ничего друг о друге не знали, но некоторые сказали, чем занимаются. Среди них был, как водится, специалист по морским птицам, я запомнил его одутловатую красную рожу. Ну, красной она была в тот вечер. Когда мы застряли на островке напротив порта, ни о какой красноте уже речи быть не могло. Еще топ-менеджер какого-то предприятия, он не уточнил, какого именно, по-моему, он сам забыл. И еще одна дама, эксперт по охране окружающей среды, с подругой.

Бурлен поднял левую руку, не выпуская вилки, и вытащил из кожаного портфеля фотографию.

– Тут ей на десять лет больше, – сказал он, – и кроме того, это труп. Та самая подруга?

Виктор быстро взглянул на жутковатое фото и кивнул.

– Тут двух мнений быть не может. Я тогда обратил внимание на ее длинные уши, а уши не укорачиваются после смерти. Да, это она.

– Алиса Готье.

– Так это она написала Амадею? Я не знал ее имени. Удивительная особа, сорвиголова, с темпераментом вожатой скаутов. Что не помешало ей испугаться и промолчать вместе со всеми.

– Кто там еще был? – спросил Адамберг.

– Здоровый мужик с бритым черепом и еще врач, его жена осталась в Рейкьявике. И вулканолог, с которого все и началось.

Бурлен потрогал картофельные оладьи, чтобы убедиться в их мягкости. Убедившись, посмотрел на Виктора, который что-то задумчиво считал на пальцах, не обращая внимания на остывавшую еду.

– И еще спортсмен, – продолжал Виктор, – вероятно, лыжный тренер. Ну и тот тип. Но в первый вечер ничего ужасного мы в нем не заметили.

– Вы должны поесть, – сказал Бурлен приказным тоном. – А что вы в нем заметили?

– Ничего. Обычный мужик лет пятидесяти, среднего роста, ни противный, ни симпатичный. Ничем не примечательное лицо, обрамленное узкой бородкой, круглые очки, невыразительный взгляд. Зато пышная каштановая шевелюра с проседью. Заурядный обыватель, какой-нибудь бизнесмен или преподаватель, мы так ничего о нем и не узнали. У него была палка с острым железным наконечником, в Исландии ею обычно пользуются, чтобы прощупывать лед впереди себя. Он поднимал палку, ударял ею о землю, и она отскакивала. Так вот, вулканолог по имени Сильвен рассказал нам одну местную легенду. Судя по тому, как уважительно врач пожал ему руку, Сильвен был светилом в своей области. Но он оказался человеком открытым, непритязательным. Ну, тут и понеслось. А может, все из-за бреннивина. Понеслось, короче.

Юная официантка принесла еще вина. Адамберг не спускал глаз с ее полноватого, но ясного, прелестного лица. Она была, конечно, помоложе, но напомнила ему Даницу и ночь в Кисельево, которую они провели вместе. Данглар считал своей обязанностью, одной из многих, возвращать Адамберга на землю, когда чувствовал, что того влечет в иные пределы. Он толкнул его локтем, и Адамберг моргнул.

– Куда вас занесло? – шепнул Данглар.

– В Сербию.

Майор взглянул на девушку, отошедшую к барной стойке.

– Понятно, – сказал он. – Я слышал, это не всем пришлось по вкусу, да?

Адамберг кивнул с туманной улыбкой.

– Простите, – сказал он, снова переключив внимание на Виктора. – Почему понеслось?

– Из-за истории вулканолога.

– Сильвен? – задумался Данглар. – Сильвен Дютремон? Иссиня-черные волосы, густая борода, ярко-голубые глаза? Следы от ожогов на щеке?

– Не знаю, – Виктор заколебался, – никто из нас не представился. Но щека у него действительно была повреждена. Я помню, что на этом месте у него не росла борода.

– Если Дютремон, то с тех пор он уже успел умереть во время извержения вулкана Эйяфьядлайёкюдль. Когда Исландия погрузилась в облако пепла.

– Минус пять, значит, – тихо сказал Виктор. – Пять из двенадцати. Но он погиб, я полагаю, в результате несчастного случая.

– Мнения разошлись, – сказал Данглар. – Его тело, все в кровоподтеках, нашли довольно далеко от кратера. Возможно, он упал, спасаясь от потоков лавы. Расследование не увенчалось успехом.

Бурлен прервал задумчивое молчание:

– Так что рассказал Сильвен?

– Что у берегов Гримсея, совсем рядом, среди множества необитаемых островков есть один особенный, зловещий и заманчивый. Говорят, там есть теплый камень размером с небольшую стелу, покрытый древними письменами. И если лечь на этот теплый камень, то станешь практически неуязвимым, ну, типа обретешь бессмертие. Потому что через тебя пройдут волны от самого сердца земли. Ну, что-то в этом духе. Кстати, на Гримсее всегда было много столетних стариков, что объясняли именно наличием камня. Сильвен сказал, что собирается туда на следующий день, чтобы изучить это явление с научной точки зрения, только это секрет, поскольку жители Гримсея не хотят, чтобы на островок ступала нога человека. Потому что там обитает демон, некий “афтурганга”, что-то вроде нечистой силы. Врач рассмеялся, и мы все рассмеялись вслед за ним. Тем не менее не прошло и часа, как вся наша компания была готова сопровождать вулканолога, даже врач. Можно сколько угодно строить из себя скептиков, но уж больно охота совокупиться с вечным камнем. Пусть даже все сделали вид, что отправляются туда на спор или спьяну. До острова всего километра три, час ходу по льду, то есть мы вполне могли бы вернуться к обеду. Вернулись мы, как же.