Господин судебный пристав - читать онлайн книгу. Автор: Александр Чиненков cтр.№ 36

— Оно понятно, суда Всевышнего мне не избежать, если вообще он существует. Ну а тебе, Кузьма, я желаю мучиться и страдать всю жизнь, оплакивая Мадину. Твоя жизнь превратится в ад, обещаю! Мне жаль тебя, господин судебный пристав. Сейчас я…

Неуловимым движением он выхватил из-за пояса револьвер и в упор выстрелил в девушку. Мадина тут же упала на пол, а Кузьма опустился на колени с искаженным от ужаса лицом.

— А теперь и мне пора вслед за племянницей, господа! — закричал, торжествуя, Сибагат Ибрагимович, приставляя к виску ствол револьвера. — Думали, я и впрямь оставлю вам чёртову девку? Жаль, я мог пожить ещё долго, но… Вижу, что срок мой уже подошёл, прощайте!

Злобно захохотав, он нажал на курок, но вместо выстрела прозвучал лишь щелчок. Револьвер дал осечку. Бурматов бросился на него и заломил руку; револьвер выпал из руки убийцы на пол и на него навалились подоспевшие полицейские.

— Азат, ты же врач, чего столбом стоишь, помоги девушке! — закричал Митрофан, глядя на приросшего к месту Мавлюдова.

— Но-о-о… Я не могу, — прошептал тот потрясённо. — Я… я…

— Не можешь сам, беги за доктором! — закричал Бурматов. — Он рядом, прямо через дорогу живёт!

Пару раз дёрнувшись, Мавлюдов выбежал из комнаты. А Бурматов сжал в бессилии кулаки:

— Господи, как же я лопухнулся? Но кто мог подумать, что у этого мракобеса под одеждой спрятан револьвер?

— Кузьма, ты слышишь меня, ублюдок? — закричал вдруг Халилов, извиваясь в руках полицейских. — Как тебе мой подарочек? По душе пришёлся, сукин ты сын? Я всегда изнемогал от желания придушить эту сучку, а знаешь почему? Да потому, что она — вылитый отец! Я смотрел на неё, а видел его! И это отравляло мне жизнь, Кузьма! Но я не мог убить эту сучку, она была нужна мне! А теперь она в твоём полном распоряжении, господин судебный пристав! Делай с ней, что хочешь, ха-ха-ха…

Старик кричал ещё что-то, но Малов его не слышал. Он смотрел на умирающую в полном отчаянии и смятении. Мадина вдруг открыла глаза и вымученно улыбнулась окровавленными губами.

— Кузьма, любимый, — прошептала она, — как ты красив сегодня! Тебе очень к лицу твоя форма, Кузьма…

— Молчи, любимая, береги силы, — шептал Малов, едва сдерживаясь от рыданий. — Сейчас Азат приведёт доктора, и он спасёт тебя!

— Нет, меня уже никто не спасёт, Кузьма, — отвечала едва слышно девушка. — Воле Всевышнего мне не противостоять, — вздохнула судорожно Мадина, закрывая глаза. — Поцелуй меня, любимый… я хочу унести твой поцелуй с собой. Я… я…

Кузьма склонился над девушкой и стал целовать её лицо, глаза, губы. Он готов был отдать жизнь за любимую, но… Мадина как свеча таяла у него на глазах. Девушка умерла тихо. На заплаканном лице застыла печальная улыбка.

— Как хоронить её собираешься, Кузьма? — закричал Халилов, которого всё ещё держали в комнате. — По мусульманскому или христианскому обряду? Послушай совет напоследок, Кузьма, закопай её где-нибудь на обочине дороги! Большего она не заслуживает!

Малов медленно поднялся с колен и медленно повернул голову в сторону истерично вопившего убийцы. Прочтя в его взгляде свой смертный приговор, Халилов громко захохотал. Разгадав намерения судебного пристава, Бурматов встал у него на пути и постарался остановить его.

— Господи, Малов, не делай этого, — заговорил он торопливо. — Вспомни, кто ты есть, не уподобляйся этому убийце.

Кузьма с перекошенным от ярости лицом оттолкнул Митрофана, и тот упал на пол, больно ударившись коленями.

— Ну, Малов, вот он я! — орал между тем Халилов. — Подойди ближе и убей меня! Отомсти мне за смерть своей любимой, господин судебный пристав!

— Кузьма, опомнись, не уподобляйся ему! — вскакивая с пола, закричал Бурматов. — Он тебя провоцирует! Он хочет, чтобы ты убил его и отправился на каторгу! Так он мстит тебе! А сам он хочет избежать суда и позора, убив себя твоими руками! Застрелиться у него не получилось, сам видел. Револьвер дал осечку! Это Бог не дал ему застрелиться, так как ведёт этого страшного грешника к суду и виселице! Его ждёт справедливое возмездие. Кузьма, позволь дожить ему до этого судного дня, не бери грех на душу!

Словно во сне Малов приблизился к Халилову. Он ненавидяще смотрел в бегающие глаза убийцы. Тот струсил, и его лицо вытянулось. В ожидании смерти он зажмурился и побледнел.

— Будь ты проклят, вурдалак, — прошептал Кузьма. — Ты забрал жизни родителей у Мадины, а сейчас отнял её у меня. Гореть тебе в аду, зверь кровожадный и безжалостный. А я не буду пачкать об тебя руки. Ты всего лишь жалкий негодяй, а я слуга закона… Ты — мразь и ничтожество, а я — господин судебный пристав!

Едва удержав себя от самосуда над мерзавцем, Малов развернулся и снова опустился перед девушкой на колени, обняв её неподвижное тело. Халилова вывели из дома, Бурматов тоже покинул комнату.

Оставшись наедине с любимой, Кузьма взял Мадину на руки и поднял вверх глаза.

— Господи, за что ты наказал меня так жестоко! — закричал он надрывно и громко. — За что лишил меня счастья, забрав жизнь любимой? Разве я заслужил такую страшную кару, Господи?! Ты высоко в небесах, а я здесь, на грешной земле, несчастная жалкая букашка! Смилуйся, Господи, забери жизнь мою некчёмную, не разлучай меня с любимой! Господи, Владыка Небесный, умоляю тебя, услышь меня…

Он умолк и зарыдал в голос, закрыл глаза и уткнулся лицом в окровавленную грудь Мадины. Кузьма был на грани безумия, его сжигало страшное горе, и он чувствовал себя бессильным, чтобы преодолеть и пересилить его.

После похорон Мадины и до самой зимы Кузьма Малов жил словно в забытьи. Он ходил на службу, добросовестно исполнял поручения руководства, и это немного смягчало его переполненную горем душу. Дома страдания по утрате любимой накатывали на него с удвоенной силой. Кузьма пытался плакать, но у него это не получалось. Родители всячески пытались утешить его, но он отмалчивался или просил оставить его в покое. Кузьма замкнулся в себе и в полном одиночестве переживал своё горе.

— Сынок, милый, уж не винишь ли ты нас с отцом в смерти твоей девушки? — осторожно спросила мать как-то за завтраком.