— Когда вы видели его в последний раз? — отрывисто спросил Варгос, осознавая размеры неприятностей. Потерять прах мужа!!! Да меня живьём аруанцы за такое съедят!
— При отъезде, когда поставила урну под сиденье. На постоялом дворе азгарн напоминал, чтобы я его взяла с собой, но он оставался в карете.
Мы переглянулись с Варгосом, и у нас обоих возникла одна и та же мысль — азгарн! Больше некому. Кому ещё он мог понадобиться?
— Значит так, — решительно произнёс Варгос, — сейчас идём, и если спросят — отвечайте, что оставили урну с прахом там, где мы остановились. Я придумаю, где найти похожую и… прах найдём, — скрипнул зубами он.
У меня было чувство надвигающейся катастрофы. Аруанцы мне не простят такого! Даже если найдём похожую урну, получается, что я не довезла прах мужа домой и в склепе храниться будет подмена. Да уж, Влад был не самым хорошим мужем, а я оказалась безалаберной вдовой.
— Письмо Его Величества взяли?
— В шкатулке! — ахнула я.
Варгос заработал себе сто очков за то, что даже ни слова мне не сказал, а тут же распорядился охране съездить за ним.
Смысла не было топтаться у кареты, и нам пришлось идти дальше. Хорошо ещё, что мы приехали немного раньше, и время у нас в запасе было. Если же чуть задержимся, то и это не критично, надеюсь. В конце концов, я в трауре, после дороги, мне вполне могло стать плохо и требовалось время припудрить носик.
«А всё аттан виноват!» — ругала я того про себя. Когда мы ещё ехали, я попросил его дать мне немного покоя, чтобы собраться с мыслями перед приёмом. О да, собралась! Никогда ещё не чувствовала себя такой растерянной: прах неизвестно где, письмо забыла…
Хорошо, что Ридгарн пока не появляется, а то я бы сказала ему пару ласковых! Это он сбил меня своими спорами насчёт перчаток, а о письме мы и забыли. Позор, вообще-то! Я никогда не была такой рассеянной. Может, дело в тяжёлой дороге? Меня до сих пор шатало даже после короткой поездки в карете. Кажется, я этот вид транспорта возненавижу благодаря азгарну. Вот могла поспорить, что к исчезновению урны именно этот тип руку приложил!
И Варгос напомнил о письме только сейчас. Не только меня выбила из колеи поездка. Где, по его мнению, я могла хранить письмо? Не в декольте же! Но как бы ни было я винила во всём себя. Ладно письмо, но после того, как азгарн ткнул меня носом в то, что прах оставляю в карете, могла бы и заподозрить, что он так этого не оставит. С этим субъектом нужно держать ухо востро, а я расслабилась на радостях, что мы с ним скоро расстанемся.
Я бы ещё долго посыпала голову пеплом, если бы проходящий мимо слуга в ливрее не сунул мне записку. Сделал он это незаметно, поэтому и прочитать открыто её я не могла. Пришлось срочно искать дамскую комнату.
«То, что вам дорого хранит у себя тот, кто называет себя его другом», — прочитала я.
Мысли побежали галопом. Пусть записка и без подписи, но по всему выходило, что речь в ней идёт об азгарне. Насчёт отправителя у меня тоже были предположения — Адрин Сейн, больше некому. Лишь он один пусть и не явно, но не жаловал азгарна и не единожды приходил мне на помощь. Оставалось решить, что с этой информацией делать.
Я вернулась к Варгосу и сообщила новости.
«Виктория? Вы во дворце?» — объявился аттан.
— Да, как видишь. — Варгос бросил на меня вопросительный взгляд, и я мимикой дала понять, что говорю не с ним.
«Ещё не приняли?»
— У нас маленькая заминка: я забыла письмо Ясарата и за ним поехали, а ещё у меня украли прах, — тихо произнесла я.
Ридгарн не стал ругать меня или сочувствовать, а по-деловому уточнил:
«Артефакт, скрывающий ауру на тебе?»
— Да, — его надеть я не забыла.
«Хорошо. Не беспокойся насчёт праха, мы с Варгосом это решим».
— Не надо, я и сама решу этот вопрос, — произнесла я. Во мне стала подниматься злость на азгарна. Уверена, что если мы предоставим поддельную урну, то тут же объявится настоящая и будет скандал. Только зря он затеял эти игры со мной!
«Что ты задумала?»
— Верь мне, — попросила я того, кто женщинам не доверял, но, на удивление, Ридгарн не стал больше ничего спрашивать.
* * *
Король Аруании, Вейлар Аморай Сейрин производил сильное впечатление. Уже не молод, в светло-русых волосах серебрятся светлые пряди. Черты лица резкие, мужественные, взгляд карих глаз цепкий и властный. Личность, вызывающая трепет в душе.
Признаться, я была рада слышать голос аттана у себя в голове, который подсказывал, что и как мне делать, не то под внимательным изучающим взглядом монарха я точно бы что-то забыла и нарушила протокол. А так ничего, обошлось. Я передала письмо и сказала все приличествующие случаю слова.
— Поделитесь, что чувствует женщина, привёзшая прах супруга и в то же время являющаяся Тенью его убийцы? — поинтересовался король.
У меня в голове раздалось возмущённое шипение аттана, вперемежку с ругательствами, но прежде чем он посоветовал мне ответ, я сделала это сама:
— Смирение перед судьбой, — взгляд опустила, подыгрывая своим словам, пусть и не чувствовала за собой никакой вины.
Что ж, видеть меня не рады, но это и понятно: из-за поединка Вейлару придётся передать права на часть собственности гуана Лотарии. Пусть продать её аттан не может, если только Филиппу, но вот доходы все его.
Меня и изучали пристально, стараясь понять, почему Влад так много поставил на кон. Готова поспорить, что неприметный придворный, с которым переглядывался король, и есть тот самый редкий чтец ауры. Судя по хмурому взгляду монарха, артефакт на мне со своей задачей справился.
— Где прах гуана Лотарии? Многие хотели бы проститься с этим достойнейшим человеком. Назначим на завтра церемонию прощания в главном храме.
— Он у азгарна Сириллы. Как другу моего супруга ему нелегко расстаться с ним.
По тени неудовольствия, что мелькнула в глазах короля, я догадалась, что ему было об этом прекрасно известно.
— Странно, что вам с ним оказалось расстаться легче.
— Я с уважением отнеслась к чувствам азгарна Сириллы. Согласно вашим традициям мне дали три дня наедине с прахом, чтобы я могла проститься, и понимаю, как это важно.
— Если желаете, можете провести ночь и помолиться в нашем храме, — предложили мне. Какие же они все великодушные!
— Благодарю за милость, но вынуждена отказаться. По традициям моего народа я не могу сейчас посещать храм.
— Отчего?
— Я не готова назвать причину во всеуслышание, но могу обсудить это с вашим священнослужителем.
Взгляд Его Величества опустился на мой живот. Неужели подумал, что я могу быть беременна или с этими днями и у них в храмы женщины не ходят?