Чаша страдания - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Голяховский cтр.№ 51

Другой нелегкой заботой было следить за прибывающими составами с солдатами и запоминать, сколько проходило, с какой стороны шли, в каком направлении отправлялись, а главное — много ли солдат. Работая до изнеможения, он через два дня уже отследил все подъездные пути и знал направления составов. Как сохранять в памяти наблюдения каждого дня? Записывать или делать зарубки невозможно. Он придумал: каждую ночь, когда все валились на нары от изнеможения и раздавался ужасный храп, Саша отворачивался от соседей, вырывал из волосяного матраса волокна и связывал их маленькими узлами и кольцами: сколько составов, столько и узлов, а кольцо перед каждым новым сплетением — это новый день. Эту систему из матрасных волокон он носил в кармане, чтобы она всегда была при нем.

Если пленных вели из барака или обратно, когда было еще достаточно светло, Саша внимательно приглядывался к складам вокруг железнодорожного узла. Что там было? Пару раз ему удавалось увидеть, как завозили и вывозили оружие и амуницию. Саша все больше понимал, что Дрезден был важным стратегическим центром.

В стороне от запасных путей стояла малозаметная заброшенная сторожка, очевидно, там когда-то сидел стрелочник, но теперь она явно пустовала. Проходя мимо, Саша осторожно косился на полуоткрытую дверь. За ней виднелся прогнивший дощатый пол. Саша продумывал план: если раздвинуть доски, под ними можно вырыть яму-укрытие для передатчика. А может быть, даже и засесть там самому. Чтобы не заметили, доски можно сдвинуть обратно. Но как найти время на то, чтобы вырыть яму? И еще — нужна лопата. А они, уходя с работы, обязаны складывать все инструменты в специальный сарай. Саша постоянно думал, что, как и, главное, когда ему сделать. Вернее всего копать ночью. Для этого он должен остаться на ночь, но его, конечно, хватятся и станут искать. Найдут — сразу пристрелят, как собаку.

Еще одна забота была — как выжить в сторожке без еды. Воду можно было руками вытапливать из снега, но есть надо, хотя бы раз в день. Кормили их неплохо, чтобы были силы для работы, и он стал припрятывать хлебные корки от ежедневных порций — будут у него сухари.

Каждый день проходило 28 составов; он подсчитал, что в них, считая с октября, было 20 тысяч солдат. Была уже середина зимы, днем становилось теплей. Время шло, и надо было торопиться. Саша смог припрятать лопату под одной из шпал вблизи сторожки. Его офицер не показывался, очевидно, давал Саше запас времени на то, чтобы сориентироваться и найти убежище.

Однажды, 7 февраля 1945 года, этот офицер проходил вдоль стройки и придирчиво осматривал новые пути, кричал на пленных и солдат. Когда он поравнялся с Сашей, то прищурился и приостановился. Саша незаметно указал ему кивком головы на сторожку. На обратном пути офицер что-то сказал своим подчиненным, отошел в сторону, собираясь помочиться, но сделал знак, что не хочет, чтобы на него смотрели. Охранники отвернулись, но тут он как бы неожиданно увидел сторожку и вошел в нее. Саша краем глаза наблюдал за его движениями. Дверь сторожки офицер специально оставил полуоткрытой, чтобы снаружи была видна его спина, но нельзя было видеть, что он делает. Он размашисто, подчеркнутыми движениями, расстегнул шинель и стоял с расставленными ногами, мочился. Но в то же время он достал из-под шинели передатчик и небольшой запас еды и воды для Саши, осторожно поставил все в темный угол, когда застегивал брюки. Потом так же подчеркнуто спокойно одернул шинель, вышел и, проходя мимо Саши, подмигнул ему.

В тот же вечер попозже, в сплошной темноте, под холодным дождем Саша незаметно проскользнул между редкими часовыми. Помог опыт прежних побегов. Убедившись, что его пока не хватились, он ползком добрался до сторожки и укрылся в ней. Там он нашел оставленный офицером передатчик с инструкцией и фонарик. Пока его хватятся, он успеет вырыть яму под полом. Он слышал, как вернулись солдаты, и слышал голос своего офицера, который орал на них. Они суетливо бегали вокруг, один из них подбежал к сторожке, но офицер недовольно оттолкнул его и сам вошел внутрь с фонарем, освещая все углы по очереди. Там он увидел спрятавшегося Сашу, сделал вид, что ничего не заметил, и вскоре с таким же сердитым криком увел солдат.

Саша прятался под досками пять дней: днем он сидел, скрючившись, по ночам налаживал передатчик и работал. С восьмого по двенадцатое февраля, пятеро суток, каждую ночь он сообщал накопленные им наблюдения. Перебирая кольца и узелки связанных матрасных волокон, он сообщал о количестве составов, их направлении и приблизительной численности солдат. Узелков было очень много — сообщение получалось длинное. Куда офицер его передавал, Саша не знал.

Так была установлена связь со штабом генерала Судоплатова в Москве.

* * *

У генерал-лейтенанта Судоплатова с утра 11 февраля 1944 года было прекрасное настроение. В тот день закончилась Ялтинская конференция Сталина, Рузвельта и Черчилля, и он прилетел в Москву. В Ялте его задачей было устанавливать связи с американской и английской разведкой. Он предупредил коллег, что уже имеет и скоро передаст им свежие сведения о ситуации в Дрездене. Сталин, очевидно, был доволен его работой, недавно его наградили орденом Кутузова I степени — такие высокие награды давали только командующим фронтами и армиями.

Только Судоплатов вернулся в штаб, как ему сообщили, что для него выделена новая квартира. С тех пор как Эмма с сыновьями вернулась из эвакуации, они ютились в тесной двухкомнатной. И вот под вечер они вместе с Эммой поехали по новому адресу — осматривать жилье. Их ждал дежурный офицер министерства:

— Товарищ генерал-лейтенант, министр государственной безопасности поручил мне передать вам ключи от вашего нового дома.

Они оба глазам не поверили — жилье оказалось двухэтажным старинным особняком в одном из переулков на улице Кирова. Когда-то в нем жил генерал Ягода, нарком внутренних дел, которого расстреляли в 1936 году, а на его место поставили Ежова; потом и Ежова расстреляли… Судоплатов с женой, все еще не вполне доверяя глазам, обходили дом из семи комнат и множества подсобных помещений ^[31]. Он сказал:

— Знаешь, Эмма, что я вспомнил — в начале войны, когда немцы подходили к Москве, мне пришлось ездить по дачам членов правительства, чтобы заминировать их на случай захвата немцами. Я был поражен, какие большие особняки они занимали. Откровенно говоря, мне это не понравилось. И тогда я решил, что сам никогда не стану жить в особняке. А теперь… Что ты на это скажешь?

— Скажу, что в старой квартире нам тесно и надо поселяться здесь.

Он обнял ее и заглянул ей в глаза:

— Что ж, женская логика всегда самая верная, потому что она всегда практична. Будем жить в особняке.

Вернувшись в штаб, Судоплатов получил последнюю шифровку от своего неизвестного агента из Дрездена. Он поразился, до чего детально и точно этот агент передавал сведения о важности Дрездена как узлового центра снабжения и переброски немецких войск в городе. Кто он, этот агент? Несомненно, очень способный разведчик. Судоплатову вспомнился он сам, как в бытность молодым разведчиком, он передавал своему командиру Павлу Бергу сведения о планах бандитов. Но разве тогда были такие тяжелые условия, разве он добывал эти сведения в тылу у мощного противника? Да, этот неизвестный агент из Дрездена — настоящий герой. Его данные были намного важнее всех других шифровок, от них могли зависеть сроки окончания войны. Судоплатов понимал — с такими точными данными союзники уже не смогут отказываться от бомбардировки Дрездена.