То был не сон! Все – не сон! Они же только что сражались в Черном Лесу – бились там не на жизнь, а на смерть, а теперь она… здесь.
Где?!
Ужасно саднящей шее пришлось-таки повернуться, и Райна увидела, что лежит вовсе не на крыше, а на земле – на камнях. Над головой действительно небо, а вокруг, насколько хватало глаз, тянулась странная не то степь, не то каменистая пустошь. И ни стволов, ни травы – вообще никакой растительности. Лишь камни и небо… И ни души.
Она здесь в одиночестве.
Моментально навалившийся страх смел остатки усталости, заставил Райну застонать и повернуться на другой бок, увидеть, что дверь – то самое светящееся пятно, которое она помнила из сна, – все еще висит в воздухе, колышется прямо над камнями, но ни перед ней, ни позади нее никого нет.
– Баал, – захрипела Райна и поползла к Порталу, – Аарон… Рен…
Болели колени, болели ладони, метался в панике разум.
Они остались там все – в Лесу! Они погибли там – вывели ее на равнину к озеру, а сами погибли!
– А-арон!
Пятно все ближе, а вокруг тишина. Ни звона мечей, ни криков, ни тварей. И в этом одиночестве еще страшнее, чем в центре самой страшной битвы.
– Не-е-ет…
Она не могла потерять Аарона – не теперь, когда нашла.
– Нет-нет, пожалуйста, не-е-ет…
Доползла до двери, кое-как заставила себя подняться с коленей, принялась ощупывать энергетический проход.
– Пусти меня! Пусти!!!
Портал оказался односторонним, и Райна вдруг громко разревелась – согнулась от скрутившего спазма, от удушающего осознания, что осталась одна. Совсем одна. ОДНА! А они все погибли там – Рен, Баал, Бойд, его бойцы… она подвела их всех. Она убила Аарона – завела всех на смерть, на погибель!
Зачем? Дура! Зачем? Неужели шрамы того стоили?!
И она вновь поднялась в рост и принялась колотить руками по тугой плавающей и светящейся поверхности.
– Пусти меня назад! Пусти, пусти, пусти!
Хотела отступить назад, разбежаться и попробовать силой проломиться сквозь барьер, но в этот самый момент на нее из двери кто-то выскочил. Стремительно вылетел, успел схватить Райну в охапку, развернуться перед тем, как упасть и даже прорычать:
– Дура! Прямо на пути!!!
БААЛ!
И на этот раз Райна едва не разрыдалась от счастья – Баал, Баал, Баалушка! Жив!
Он по инерции пролетел с ней на руках какое-то расстояние, завалился на спину, сам ударился затылком о землю, а она подбородком о его грудь – клацнули зубы, в голове закружились звезды.
– Зачем прямо у двери? Отползай!
И ее грубо спихнули в сторону.
– Быстрее!
Он сам едва успел откатиться в противоположном направлении, как из двери с ревом вывалился пылающий злостью, намерением раскрошить все, что движется, и перемазанный в крови Декстер. По инерции он махнул вокруг себя кваддарой, едва успел сгруппироваться перед падением.
– Рен!!!
А Аарон? Он остался там? Где ее любимый, где он, где, ГДЕ?
Не успела Райна распахнуть рот, а ассасин сориентироваться и отшагнуть в сторону, как последним из двери, ведущей на каменистую пустошь Уровня «B2Z» вывалился держащий в одной руке секиру, а в другой чью-то отрубленную лапу Канн.
* * *
– В гробу я видел этот лес. Лучше на Танэо… Слышь, Канн? Больше с тобой туда не пойду.
– Я и сам туда больше не пойду.
Они все вчетвером сидели на камнях, смотрели на горизонт. Уставшие, выдохшиеся из сил, едва выжившие в последнем сражении. Дышали прохладным воздухом странного тихого места, смотрели на бегущие вдаль облака, силились сбросить напряжение и пережитый шок. У Баала в лохмотья изодран плащ, наполовину отсечен хвост; штаны и куртка Декстера окрашены в красный от крови цвет; шея Райны забинтована; принесенная Аароном лапа осталась лежать у двери.
Канн курил, Баал тяжело смотрел вдаль – его мечи лежали рядом, на камнях, Райна растирала по лицу слезы.
– Они умерли там. Из-за меня. Умерли, да?
Причитала и все никак не могла успокоиться.
– Я не хотела, слышите? Не хотела вас подставлять, я не знала…
Незнание не уберегает от ответственности, сказал бы юрист Доры и был бы прав.
– Не знала. А теперь… Бойд – он погиб? Я не хотела, не хотела…
Поднялся с камней Рен, уселся на корточки перед Райной, посмотрел той в глаза усталым, одновременно терпеливым и жестким взглядом.
– Бойд не погиб. Не должен был – он живучий.
– А если погиб?
– Если не знаешь, верь в лучшее.
В лучшее? Райна икнула. Верить в лучшее было трудно, почти невозможно – не после того, что она увидела в Черном Лесу. Перед глазами все еще стояла жуткая картинка – огромная змея, надетая ртом на человеческую руку до самого плеча.
– А Улаф?…
– Райна.
Она мгновенно утихла; Декстер смотрел пронзительно:
– Зачем мы здесь?
– Мы? Не знаю…
– Чтобы дойти до озера. Чтобы довести тебя до озера.
– Разве это важно теперь? После всего…
– Важно. И поэтому мы посидим еще немного, а после пойдем. Поняла? Соберись.
С его командами было проще, с ними что-то вставало на место – Райна кивнула и вытерла слезы.
– Канн, карта этого Уровня сохранилась?
Сбоку зашуршало – из внутреннего кармана годной лишь для того, чтобы оказаться на помойке, куртки появился на свет свернутый вчетверо клочок бумаги.
– Сохранилась.
– Сколько идти до конечной точки?
Тишина; тихое завывание ветра над безжизненной равниной; колышущаяся позади дверь в мрачный лес – хвала Создателю, односторонняя.
– Три с половиной километра.
* * *
(Bernward Koch – Get free)
Вот она – конечная точка путешествия. Последние шаги, последняя дорога, ведущая к оказавшемуся почти недостижимым озеру. И каким же трудным оказался пройденный путь…
Ноль и две десятых процента – так говорил Информатор? Ноль и две сотых? Тысячных? Сколько бы он ни назвал – он ошибся. В одиночку бы Райна сюда ни за что и никогда не добралась – без помощи тех, кто шагал рядом, у нее был бы ноль целых, ноль десятых, тысячных и миллионных процента, то есть ни одного шанса оказаться там, где она сейчас оказалась.
Под ногами пыль и крошка; слева серая гряда, прямо по курсу каменистое нагромождение – не у его подножья ли озеро? Озеро… Озеро Дхар.
Может, Комиссия пошутила, и нет на самом деле никакого озера – не существует? Может, они хотели, чтобы она проделала весь этот путь для того, чтобы осознать что-то важное? Еще раз раскаяться, переосмыслить свою жизнь, понять то, что никогда бы не поняла, сидя в четырех стенах?