Что оставит нам Путин: 4 сценария для России - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Чеснокова cтр.№ 41

В петербургском Доме книги на Невском проспекте евразиец Александр Дугин представлял книгу философа Анри де Бенуа “Против либерализма”. Сам Анри де Бенуа был тут же. На смену обществу неограниченного потребления, по мнению де Бенуа, должно прийти общество гармоничного баланса, которое не будет ставить во главу угла деньги. Современные европейские политики, полагает де Бенуа, не имеют ни малейшего представления о политической философии, руководствуясь сиюминутными “практическими” интересами. По сути, все они ориентируются не на ценности – главное в жизни, а на интересы. Интересы же – это вопрос денег, в отличие от ценностей, которые не продаются. Заинтересовавшись рассуждениями де Бенуа, я спросила, видит ли он в будущем общество, которое вообще откажется от института денег и будет построено на других принципах. И услышала в ответ: “Так радикально я не мыслю”. Мы приучены воспринимать деньги как универсальный эквивалент, это один из наших “белых лебедей”.

Забайкалье, территория, которую еще в девятнадцатом веке населяли эвенки, – веселый, жизнерадостный и, как сказали бы сейчас, креативный народ. “Аристократы тайги”, как отзывались о них все путешественники. Но вот на Байкал пришла денежная цивилизация. Полпреды этой цивилизации – богатые купцы – арендовали родовые эвенкийские охотничьи угодья за большие деньги. Эвенкийские охотники с их аристократической психологией гармонии с миром купцам были ни к чему. Они предпочитали нанимать наемные бригады пришлых людей – добывать как можно больше соболя, а заодно бить и все остальное, что попадется под ружье. Эвенков не обманули, они действительно получили большие деньги, на которые можно было безбедно существовать. Но зачем? Из их жизни ушло содержание. Зачем жить, если не надо охотиться, ходить в тайгу, добывать зверя, делать запасы к зиме?.. Пошел в магазин, купил продуктов и водки, дальше что? Сегодня от эвенков мало что осталось. Деньги им не пригодились, жить стало нечем.

Не универсальность денег хорошо видна и в современной России, которая фактически разрушена идеологией денежного универсализма. Деньги в сегодняшней России есть, а вот радости жизни, энергии развития, счастья мы как страна, увы, лишились. Все это утекло сквозь деньги. И жить нам так не нравится. Даже тем, у кого много денег. Ничего удивительного, что богатые россияне норовят сбежать на другую территорию, где сохранились и работают другие ценности, не денежные.

Ощущение содержательной наполненности жизни, гармоничной связи с окружающим миром, преемственность с прошлым и уверенность в будущем – все это в совокупности составляет счастье бытия – куда более универсальную ценность, чем деньги. Правда, мы пока не умеем инструментализировать ценности такого высокого порядка. Но кто сказал, что это непреодолимо? Способность людей к инструментализации постоянно растет. Пройдет немного времени, и люди пойдут дальше. Деньги канут в прошлое так же, как институт рабовладения и крепостной зависимости. Человек будет строить свою жизнь, ориентируясь не на зарабатывание денег, а напрямую на достижение полноты и осмысленности бытия – счастья. Собственно говоря, деньги и сегодня являются лишь инструментом достижения счастья. Однако инструмент оттянул на себя слишком много внимания и сил и стал претендовать не на инструментальную, а на смысложизненную роль. “Счастье – это прибыль” – было написано на офисе американской компании “Энрон”. Хорошо известно, чем закончила эта компания…

Пока мы еще не вполне понимаем, что такое счастье, но движемся к этому пониманию. Осмысление понятия счастья – своего рода заглядывание в будущее.

Как утверждал выдающийся палеопсихолог и философ Борис Поршнев, наши далекие предки – пралюди – палеоантропы специализировались на функции коммуникаторов в мире, где властвовали крупные агрессивные хищники. Не будучи ни чистым травоядным, ни уж тем более хищником, палеоантроп питался падалью и выживал, вписываясь в зазоры между пищевыми нишами доминирующих видов. “Этот эвриобионт, даже убиквист, то есть обитатель, неограниченно разнообразных биотопов был абсолютно безопасен для всех зверей и птиц, ибо он никого не убивал. Но зато он как бы отразил в себе этот многоликий и многоголосый мир и смог в какой-то мере управлять поведением его представителей благодаря опоре на описанные выше механизмы нервной деятельности”, – подытоживает Борис Поршнев роль палеоантропа. Жизнь палеоантропа постоянно висела на волоске взаимопонимания с соседствующими видами.

Если мы осуществим проекцию нашего сложноустроенного понятийного аппарата на тот мир, то увидим: понятия “жизнь” и “счастье” были тогда слитны. Ты жив? Это и есть абсолютное счастье. Тебя и сегодня не загрызли! Ты продолжаешь ловко балансировать меж интересами двух пещерных медведей – владельцев соседствующих охотничьих участков – и зарящейся на их пищевые богатства стаей ископаемых гиен. Острота ощущений, полнота жизни, постоянное хождение по нервнодеятельностной проволоке.

Однако через десятки тысячелетий оформилась точка бифуркации, после которой понятия “счастье” и “жизнь” начали сначала медленно, а потом все быстрее расходиться. В основе этой дивергенции лежит простой факт: жизнь начала обесцениваться, поскольку сохранить ее стало проще. И сегодня немалый процент наших собратьев абсолютно живы и при этом совершенно не счастливы. Чем меньше счастливых, тем больше интерес к предмету.

Кое-что о счастье. Во-первых, только приступая к предмету, обнаруживаешь, что хотя он и обладает некой летучестью, тем не менее отсылками к нему просто переполнены все источники – от интернет-блогов и таблоидов до философских трудов и специализированных экономических изданий. И даже больше – городских улиц. Идешь по улице Рубинштейна – вот вам ресторан “Счастье”. Проходишь мимо Александринского театра – спектакль “Счастье”, постановка А. Могучего, заворачиваешь во двор неподалеку – самодеятельное объявление “Опытный экстрасенс. Приворот, снятие порчи, настрой на счастье”. Понятие счастья определенно играет для нас системообразующую роль в структуре действительности. Во-вторых, налицо противоречие между мнением, что это состояние краткое, дискретно переживаемое, некий нечасто случающийся психоэмоциональный подъем, и такими устоявшимися оборотами речи, как счастливый период, счастливый человек, счастливое детство. Приходится признать, что счастье может присутствовать в разных концентрациях – может быть разлито на длительный временной период, как масло, намазанное на бутерброд, а может быть сгустком внезапного и острого переживания. Яркий пример счастья – острого переживания можно найти, например, в описании известной актрисой Дарьей Поверенновой начала ее отношений с овеянным мифологической дымкой казановой нашего артистического мира Валерием Николаевым. Дарья приехала на свидание с Валерием в ресторан, прождала его полчаса и уже встала, чтобы уходить, как вдруг за окном увидела опоздавшего Николаева. “Он стоял на коленях, прямо там, на улице, в снегу! Может быть, именно в этот момент я испытала самое острое, самое яркое ощущение счастья за всю мою жизнь…” (цитата из журнала “7 дней”). Острые приступы счастья вообще часто встречаются в области отношений между мужчиной и женщиной. Однако их немало и в других сферах жизни. Кинорежиссер Андрей Смирнов (кажется, в последнее время известный больше как актер и отец Авдотьи Смирновой) рассказывает писателю Дмитрию Быкову о том, как потерял сознание от счастья: “В школе я был председателем совета дружины, в 1954 году меня делегировали в Кремль на слет Всесоюзной пионерской организации, и я там потерял сознание от счастья, когда все хором запели “Взвейтесь кострами, синие ночи”. Потерял в буквальном смысле, очнулся в медпункте, увидев склоненную надо мной маму”. При этом счастье не чисто физиологическое состояние, в нем всегда есть социальная составляющая. Возвышающая, приподнимающая над обыденностью, выходящая за пределы биологической природы человека. Скажем, говоря о счастье материнства, в это словосочетание вкладывают не сугубо биологический аспект, но и целую гамму социальных переживаний: тонкая психологическая связь между матерью и ребенком, социальная самореализация в роли матери, продолжение своей семьи, этноса, народа как носителей определенной культуры. В то же время вполне устоявшимися являются и такие понятия, как счастье первопроходца, первооткрывателя, писателя, художника, которые, как правило, подразумевают самоощущение за достаточно длительный период времени. Известный художник, академик Наталья Нестерова отвечает на вопрос “В чем счастье художника?” – “В преданности своему делу. Я добилась того, что у меня иногда получается то, чего я хочу” (“Известия”). Казалось бы, что общего в переживании Дарьи Поверенновой и Натальи Нестеровой? Тем не менее общее налицо – осуществление желания. По-видимому, это главное в переживании счастья. И чем напряженнее это желание, тем глубже переживание счастья. С другой стороны, если желание сбывается вдруг, как у Дарьи, то счастье переживается более остро, а если это постепенная и растянутая во времени реализация желания, то переживание счастья более спокойное. Приведем высказывание директора Московского дома фотографии Ольги Свибловой: “Известно, что хорошие фотографы живут очень долго, потому что имеют счастье себя выразить”. Постоянное счастье самоосуществления – источник жизненной энергии и интереса к миру. При этом от долгого взаимодействия с объектом, высекающим счастье, ощущение счастья у человека может притупиться, однако если предмет исчезнет, а потом вновь появится, то он зачастую снова начинает обладать способностью к генерации счастья. Помимо дифференциации счастья по критерию временной протяженности, есть еще и разница в самой окрашенности переживания. Мы знаем “тихое счастье”, “трудное счастье”, “счастье, бьющее ключом”, и то счастье, приступ которого приключился с пионером Андреем Смирновым – экстатическое. Вне всякого сомнения, притягательны все виды счастья, но все же если выбирать, то в первую очередь стоит остановиться на исследовании варианта “прожить счастливую жизнь” – как наиболее привлекательного. Интернет предоставляет прекрасную возможность выяснить, что люди вкладывают в понятие “прожить счастливую жизнь”.