Островитяне - читать онлайн книгу. Автор: Кристофер Прист cтр.№ 30

Когда я приходил на работу, Коммис уже был в театре и оставался там, когда вечером я уходил домой. Я так и не выяснил, что о нем известно Джейру и какие отношения их связывали. Джейр явно что-то недоговаривал. Возможно, они были в близких или даже интимных отношениях… Впрочем, меня не очень это интересовало, и поэтому спрашивать я не стал.

Моя работа в «Капитане дальнего плавания» уже не играла сколь-нибудь значимой роли. На самом деле со мной должны были окончательно рассчитаться в конце следующей недели, до начала представлений Коммиса.

Моя последняя задача состояла в том, чтобы оказывать посильную помощь Властелину. Это меня пугало: недели, проведенные в театре, научили меня, что профессиональный интерес к сценическому искусству – это одно, а симпатия к тем, кто выступает на сцене, – совсем другое.

Глядя на саморекламу Властелина, я полагал, что мы с ним не сработаемся. Однако, к моему удивлению, он оказался тихим, почти незаметным человеком – похоже, застенчивым и скромным. Например, он никому не сообщил о своем прибытии в Омгуув, и поэтому никто из нас поначалу даже не знал, что он уже приехал. Властелин со своей ассистенткой так долго сидел в фойе, что к ним наконец подошел кто-то из кассиров и спросил, не нужна ли им помощь.

Когда же он переоделся в свой костюм и подготовился к выступлению, то стал ярким экстравертом с целым репертуаром театральных жестов. Он громко отпускал замечания, часто забавные, и излучал бесконечную уверенность в собственных талантах.

Его главный номер, которым он завершал представление, казался публике удивительно простым – однако на самом деле требовал тщательной подготовки.

Номер назывался «Исчезновение дамы».

Публика видела голую сцену, ограниченную кулисами. На сцене стоял большой объект, сделанный исключительно из стальных стержней – четыре наклонных ноги и тяжелая поперечина наверху, достаточно прочная, чтобы выдержать вес человека. Зрители видели, что это весь аппарат артиста: никаких занавесок, люков, скрытых панелей – просто стальной скелет в центре пустой сцены. Во время выполнения номера иллюзионист проходил за структурой, ни на секунду не исчезая из вида. Он доставал большой стул, который прикреплял к поперечине с помощью веревки и блока. Его ассистентка – с помощью откровенного костюма, парика и грима превращавшаяся из привлекательной молодой женщины чуть моложе тридцати в ослепительное воплощение гламура – садилась на стул, и ей завязывали глаза.

Пока небольшой оркестр в яме играл тревожную музыку с постоянной барабанной дробью, Властелин старательно крутил ручку лебедки, и стул с ассистенткой, медленно вращаясь, поднимался на вершину структуры. Как только женщина оказывалась наверху, иллюзионист привязывал веревку и произносил определенные слова, погружающие ассистентку в гипнотический сон. Затем маг доставал большой пистолет и целился прямо в нее! Барабанная дробь усиливалась, и Властелин стрелял. Раздавался взрыв, вспыхивал яркий свет, и стул падал на сцену. Ассистентки на стуле не было.

Иллюзия достигалась за счет освещения и зеркала. Или – в данном случае – полузеркала. Или на самом деле прозрачного листа стекла, который я добыл для Властелина в соседнем городе.

Стекло крепилось к передней части металлического сооружения. Благодаря сценическому освещению и дополнительным лампам, спрятанным за передними распорками, оно становилось совершенно невидимым зрителям. Когда молодую женщину поднимали на самый верх, все, что видели зрители, на самом деле происходило: она действительно сидела там, на стуле, подвешенном к поперечине. Однако в момент выстрела (который намеренно был очень громким и сопровождался вспышкой огня и клубами дыма) одновременно происходило следующее. Прежде всего освещение сцены менялось. В частности, гасли огни, спрятанные за распорками, и усиливалась яркость ламп, стоявших впереди. От этого лист стекла перед аппаратом фактически превращался в зеркало. Свет падал на стекло под особым углом; оно переставало быть прозрачным и теперь отражало изображение кулис (до того невидимых зрителям) в портальной арке. Эти кулисы были идентичны тем, которые находились в задней части сцены, и подсвечивались так же. Публика теперь не видела то, что происходит внутри металлического каркаса. Тем временем веревку, на которой поднимали стул, перерезала небольшая встроенная гильотина рядом с лебедкой.

В результате стул с грохотом падал на сцену, а за ним змеилась веревка. Ассистентка хваталась руками за поперечину и висела там, скрытая от взоров, до тех пор, пока ее не закрывали кулисы, – тогда она ловко спрыгивала.

Все это выглядело вполне незамысловато, однако представляло определенную техническую проблему для меня, рабочего сцены по имени Деник и осветителя. Все утро и весь день мы потратили на то, чтобы научиться точно устанавливать каркас (который Властелин привез в своем фургоне) и стекло, которое нужно было опускать с колосников. Мы выровняли его в соответствии с расположением спрятанных кулис и наконец провели несколько монтировочных репетиций не только со сборкой аппарата, но и с сигналами осветителю. Причем освещение следовало выстроить под правильными углами, чтобы достигнуть нужного эффекта.

Властелин очень беспокоился по этому поводу. В соответствии с его планом он должен был выйти перед главным занавесом и показать пару небольших фокусов с помощью зрителей из первого ряда. В это время мы с Деником выходили на сцену за кулисами, чтобы опустить огромный аппарат. Затем нам нужно было его закрепить, подключить скрытое освещение, быстро проверить, все ли работает, и убраться со сцены, чтобы Властелин мог исполнить свой главный номер.

Мы репетировали снова и снова.

Во время одного из финальных прогонов – и совершенно незаметно для нас – на колосники проник Коммис – каким-то образом забрался туда, где за аркой просцениума висели ложные кулисы. Когда техник щелкнул выключателем, изменяя освещение, внезапно на виду у всех произошло не исчезновение, а явление – все увидели Коммиса, который скакал по поперечине, словно обезьяна в клетке.

Джейр вышел в зал, чтобы посмотреть на это, и зааплодировал.

Больше я терпеть не мог. Я ушел со сцены и направился в кабинет Джейра. Мне хотелось забрать свои вещи и уйти.

Я не знаю, как ему это удалось, но Коммис быстро спустился и побежал за мной по коридору. Он все еще притворялся обезьяной и поэтому двигался враскоряку, волоча руки по полу.

Тогда я сделал то, о чем сразу же пожалел: пройдя коридор до середины, притворился, будто открываю невидимую дверь. Когда до двери добрался Коммис, я захлопнул ее у него перед носом.

К моему удивлению, он подался назад – похоже, от удивления и боли. Его лицо перекосило от столкновения с невидимой дверью. Раскинув руки и ноги в стороны, мим упал, словно срубленное дерево, и замер. На секунду мне показалось, что он действительно пострадал, потом я заметил его остекленевшие глаза – те, которые он нарисовал на веках.

Я пожалел о том, что сделал! Я почувствовал, что опустился до его уровня, включился в его раздражающую игру.

Я зашел в кабинет и постоял там в одиночестве, сбитый с толку и разозленный. Я никак не мог понять, почему мим так меня провоцирует. Чуть позже меня разыскал Джейр.