Дело о 140 миллиардах, или 7060 дней из жизни следователя - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Калиниченко cтр.№ 3

Абдинасирова и две ее племянницы, младшей из которых было всего двенадцать лет, сразу поняли, что их ожидает. Телефон работал, но дозвониться в милицию было сложно, хотя несколько раз это удалось сделать. На просьбы о помощи им отвечали неопределенно.

Между тем входная дверь трещала под ударами топора и наконец рухнула. Пытаясь прикрыть племянниц, Абдинасирова выбежала в коридор и попыталась заговорить с убийцами. Вырвавшийся от страха душераздирающий крик прервал удар топором по голове. После второго удара ножом в спину судья упала и все пятеро стали избивать ее ногами.

В дальней, закрытой на ключ комнате 20-летняя племянница Гульнара кричала в телефонную трубку: «Умоляю вас, приезжайте скорее – уже тетю убивают! Прошу вас, помогите нам!» Ее слушали не слыша, ибо стражей порядка охватил страх. Обстановкой в городе они не владели и, как осажденные в крепости – здании горотдела милиции, думали только о себе и ждали наступления утра.

Абдувахид Темиров ворвался в комнату через балкон. Гульнара успела спрятаться под стол, откуда ее вытащил за волосы Кабыл Темиров и тут же нанес удар ножом в спину. Абдувахид ударил топором по голове. Истекающую кровью молодую женщину раздели и стали насиловать по очереди, в том числе в извращенной форме. Затем добили и принялись за ребенка. Убивали девочку топором и прутом, но ей повезло… Уставшие насильники нанесли ей удары, которые не были смертельными.

Между делом обшарили квартиру, нашли и забрали золотые украшения, деньги, духи и бутылку коньяка «Кыргызстан». По пути домой, обсуждая содеянное, пришли к выводу, что малолетняя Динара осталась в живых, и решили вернуться, чтобы ее добить. Но уже наступило утро, и на место трагедии прибыл наряд милиции, который и задержал убийц, за исключением Эгамбердиева, сбежавшего в Узбекистан.

Это было одно из первых убийств, раскрытых в Оше. Темировы и компания первыми сели на скамью подсудимых. Как вы понимаете, тогда еще существовали Советский Союз и центральные органы власти, с которыми считались. Тем не менее уже тогда мы столкнулись с тем, что правоохранительные органы Андижанской области, где скрывался Эгамбердиев, сделали все возможное, чтобы не отдать его в руки правосудия. Рассказывать об этом нет смысла.

Уже тогда, пытаясь разобраться в причинах происшедшего, я стал понимать, как тесно людям разных национальностей живется на нашей земле-матушке.

Расстояние от центра киргизского города Ош до границы Андижанской области Узбекистана составляло не более десятка километров. На территории самого Оша компактно проживали сотни тысяч узбеков и киргизов. Условное социальное расслоение среди них от нас не скрывали и сообщили, что узбеки доминируют в торговле, общественном питании и на автотранспорте, то есть обладают значительными денежными средствами со всеми вытекающими отсюда последствиями. Киргизы занимают главенствующее положение во властных структурах, особенно в партийных и советских органах, а также в милиции. Разница в материальном положении между ними была заметной.

До начала ошской трагедии мы уже имели кровавые вспышки национализма в Сумгаите, Баку, Кировабаде, Алма-Ате и Фергане, но у власти в лице ЦК КПСС и генерального секретаря Горбачева не было ни желания, ни способностей увидеть глубину назревавших в том или ином регионе проблем и действенно влиять на их разрешение.

Так сложилось исторически, что на условной границе между Киргизией и Узбекистаном киргизы в основном селились в горах, занимались животноводством. Узбеки осели в низинах. Основной род их занятий – земледелие.

К середине 80-х политика властей свелась к искусственному подталкиванию людей, проживающих в горах, перемещаться на равнину и начинать новую жизнь на плодородных землях, которые считали фактически своей собственностью узбеки. Остро встал вопрос с жильем. На этой почве нарастала взаимная неприязнь. В 1989 году на территории области возникла самодеятельная неформальная группировка «Народно-демократический фронт Киргизии» (НДФК), объединявшая в своих рядах киргизов. В ответ появилось такое же объединение «Адолат», состоящее из узбекской части населения.

Несколько позже в Оше появилась еще одна неформальная группа – «Ош-аймагы», которая поставила перед собой программную цель – обеспечить участками под индивидуальное строительство только лиц киргизской национальности, не обеспеченных жильем. Местом строительства чисто киргизского поселения лидер «Ош-аймагы» Бектемиров и его сторонники выбрали поля колхоза имени Ленина, труженики которого в основном узбеки.

27 мая 1990 года на несанкционированный митинг, состоявшийся на поле, прибыло все руководство города, где экстренно провело открытое заседание бюро горкома и приняло решение о выделении представителям «Ошаймагы» 30 гектаров поливных земель колхоза. Знали ли отцы города, к чему может привести такое решение? Ответ однозначен: да.

Эти докладные записки 6 и 20 апреля 1990 года подписал начальник УКГБ по Ошской области полковник Мамеев, прекрасно понимавший, к чему ведет неуклонно проводившаяся в жизнь политика властей. Всего таких докладных записок было девять.

Буквально через несколько дней докладные записки Мамеева были сняты с контроля, а проще говоря, проигнорированы. 27 мая на колхозном поле начались митинги. Люди стали делиться на своих и чужих.

Страсти накалялись, и власти приняли решение: пусть даже путем применения насилия навести порядок. В Ош стянули дополнительные силы милиции из различных регионов республики. «Командовать парадом» прибыл министр внутренних дел Киргизии В. В. Гончаров. Он принял решение не допускать на поле митингующих, но вскоре его отменил, так как с людьми и именно на месте конфликта решили встретиться руководители республики и области.

Утром 4 июня на поле стали стекаться толпы людей, вооружаясь по пути камнями и палками. Границу возможного столкновения перекрыли вооруженные автоматическим оружием работники милиции. В 22 часа стали поступать первые сведения о бесчинствах толпы. Весь личный состав областной милиции вооружили, были приняты меры к обороне зданий ГУВД и УВД.

5 июня утром объявили указ Президиума Верховного Совета Киргизской ССР о введении в Оше и области чрезвычайного положения. В тот же день при соприкосновении с толпой работники милиции первыми открыли огонь на поражение. Поле колхоза имени Ленина обагрилось кровью.