Дзержинский. Любовь и революция | Сильвия Фролов | страница 27 | LoveRead.ec

Итоги революции 1905 года можно трактовать по-разному. Прежде всего, произошел перелом в сознании – рабочий стал самостоятельным, он взялся за оружие, преодолев в себе страх перед войсками (особым героизмом отличились тогда польские рабочие). Рабочий класс стал серьезным противником власти. Вторым вопросом, который затронула революция, была доля крестьянина, потому что одним из основных лозунгов, который поднял массы с колен, было крестьянское требование «Больше земли!». К сожалению, на практике это требование осталось лишь благим пожеланием¹⁹⁰, которое, однако, продержалось многие годы, став со временем важным аргументом в руках большевиков. 1905 год поднял также национальный вопрос – прежде всего в Польше, Финляндии, частично в странах Прибалтики и Кавказа – а также оживил этнические конфликты, в результате которых наиболее пострадала еврейская нация¹⁹¹.

Каковы же еще итоги этой революции и предшествующих ей лет – она создала климат, который повлиял на сознание людей как опасный вирус. Потому что то, что вытворяли сотрудники и агенты Охранки не могло пройти бесследно. «Бацилла дегенерации», то есть провокаций, подозрительности и предательства, успела заразить общество. Эта бацилла будет использована Дзержинским во время создания структур ВЧК¹⁹².

А что делали во время революции 1905 года будущие творцы большевистского государства? Ленин находился преимущественно в эмиграции¹⁹³, где писал тексты пламенных речей. Он призывал к вооруженному восстанию, но сам, как подобало интеллигенту, сосредоточился только на слове. С детства он любил играть в шахматы. Идею революции он разыгрывал тогда как заочную шахматную партию. Лев Троцкий был более конкретным. Уже весной 1905 года он приехал в российскую столицу, в октябре возглавил Совет рабочих депутатов, вскоре после этого попал в тюрьму и отправлен в ссылку. Находясь в Петропавловской крепости, он разработал теорию мировой пролетарской революции, согласно которой социализм должен был распространиться на весь мир.

Но все это теория. Практиком и достойным сыном революции 1905 года был некто третий – Иосиф Сталин. Как пишет его биограф Саймон Себаг Монтефиоре, в то время «он впервые руководил вооруженными людьми, почувствовал вкус власти, включил в арсенал своих методов террор и бандитизм». В Грузии он стал организатором большинства акций по экспроприации. «Их целью было получение 200–300 тысяч рублей и передача их Ленину со словами «Делайте с этими деньгами что хотите»¹⁹⁵. Учитывая то, кем в будущем станет Сталин и кого он оставит в своем окружении, высказывание Монтефиоре звучит вдвойне грозно. Но, исторической справедливости ради, следует напомнить, что такой же репутацией, как Сталин, пользовался тогда и будущий глава Польского государства Юзеф Пилсудский. Более того, в правительство II Речи Посполитой он ввел потом своих друзей из боевой организации ППС.

Что касается революционного террора, то Ленин всей душой был на стороне ППС. К неудовольствию СДКПиЛ.

Убийство шпиков, полицейских, жандармов, взрывы полицейских участков, освобождение арестованных, захват правительственных денежных средств, чтобы обратить их на нужды восстания – такие акции уже проводятся везде, где разгорается восстание, и в Польше [имея в виду Пилсудского. – Прим, автора], и на Кавказе [имея в виду Сталина. – Прим, автора], и любой отряд революционной армии должен быть немедленно готов к таким операциям¹⁹⁶,

– писал Ленин в октябре 1905 года. Шах и мат!

Одним из первых городов в государстве Романовых, которые протестовали против «кровавого воскресенья», была Варшава. Дзержинский кружит по городу и описывает происходящие события товарищам в Берлине. В целях конспирации он подделывается под девушку, пишущую своей тетке. 28/29 января он сообщает:

Дорогая тетушка! Не бойтесь за меня, ничего плохого со мной не случится; я сижу дома и в эти беспокойные дни буду сидеть и никуда не выходить, будьте уверены. Страшные дела здесь творятся. Пишу под впечатлением уличных столкновений, очень беспорядочно – но хочется рассказать. (…) В четверг на многих фабриках началась забастовка, а в пятницу забастовали все остальные фабрики. Рабочие ходили по фабрикам и останавливали работу. Все охотно присоединялись к забастовке и шли дальше. В субботу после обеда уже все фабрики стояли, прекратили работу также пекари, извозчики, трамвайщики. Перестали выходить журналы «Курьер Варшавский», «Гонец», «Торговая газета» и другие. В субботу рабочие потребовали закрыть все магазины – удалось, а где не послушались, там разбивали витрины. Кондитерские тоже позакрывали – например, кондитерская Завистовского (на углу Алей Иерусалимских и ул. Маршалковской), не хотели закрываться, так им сразу побили все стекла. Буржуи в панике бежали, а рабочие говорили им, что фабриканты не должны объедаться, когда у народа хлеба нет. В пятницу забастовали телефонистки на главной станции, а их окружили полиция и войска. Но в субботу оборвали провода. На газовом заводе забастовали тоже в пятницу – туда ввели солдат, которые и работали. Но уже в пятницу там было более десятка ожогов, к солдатам вызывали скорую помощь. Тогда рабочие, в основном молодежь, побили фонари почти на всех улицах.

Сцена: иду сегодня вечером – группа рабочих спрашивает меня, не считаю ли я, что этот фонарь слишком ярко светит? – Я соглашаюсь, и тогда они берут по охапке снега– бац, бац. Иду дальше. (…) Извозчики не хотели бастовать, а также возницы угля и товаров. До 12-ти в субботу им разрешили ездить, но с полудня должны были прекратить. Сцена: едет пролетка, на углу группа бастующих останавливает ее – заставляют пассажира выйти и заплатить извозчику, которому велят ехать домой. И так на каждом углу. С трамваями то же самое – в случае сопротивления переворачивали трамвай. На Маршалковской опрокинули 3 трамвая. То же и с возами с углем – рабочие заставляли поворачивать лошадей назад, домой. Водопроводы охраняются войсками. (…)

В 11 уже огромные толпы на Гжибовской площади, на улицах Граничной, Твардой, Багно и на прилегающих улицах. В 4 часа на Маршалковской уже полно народа (я была только в этих районах). Христиане и евреи держатся вместе. (Полиция хочет с помощью негодяев спровоцировать антисемитские выступления). «А что, – спрашиваю, – евреи тоже бастуют?» – «Ну да, – отвечает еврей, – ведь нам же не лучше». На улицах обо всем говорят свободно.

Вся полиция попряталась. После обеда появились военные патрули, но очень немногочисленные: так, в 3 часа на углу Твардой и Сенной я впервые с утра встретила патруль из 15–20 пехотинцев с винтовками, рядом – две шеренги городовых; во главе – помощник комиссара и околоточный. «Раззай-дись!» – раздается неуверенный окрик. Патруль проходит, а рабочие возвращаются. (…)

Сцена в пятницу и субботу утром: можно встретить господ в цилиндрах и разодетых барышень с буханками хлеба, купленными за 70–80 коп. – Наступает вечер: город погружается в темноту, только кое-где горят фонари – приближается что-то страшное. Слышны призывы, возня, топот ног, видно мелькание каких-то теней – все подворотни полны людей. Ворота не закрывают. Полиции нет. Бьют витрины вино-водочных магазинов, водку выливают, бутылки разбивают – слышатся голоса, что водку надо уничтожить, чтобы людишки не перепились, когда голод прижмет. Этим пользуются негодяи и поджигают винные магазины. Вспыхивают пожары. Так, например, в 8 часов горит магазин на углу Велькой и Злотой. Приезжают пожарные. Со стороны Броней доносится стрельба, которая не прекращается до 11 ночи. На Сенной у винного магазина недалеко от площади Витковского идет бой. 5 солдат закрылись там и стреляли – один рабочий убит на месте, один смертельно ранен, одному плечо прострелили навылет. (…) Иду дальше на площадь Витковского. После недолгого затишья вновь на площади стрельба: трах, трах, трррах (одиночные выстрелы солдат и залп с улицы Сенной наискось в направлении Медзяной), в ответ на это выстрелы рабочих: трах, трах, трах (револьверы)¹⁹⁷. Через минуту все повторяется, а потом на какое-то время тишина, страшная, и темень, в которой ничего нельзя разобрать; потом снова голоса рабочих, солдат уже нет.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию

Дзержинский. Любовь и революция - читать онлайн книгу. Автор: Сильвия Фролов cтр.№ 27

Онлайн книга - Дзержинский. Любовь и революция | Автор книги - Сильвия Фролов