Департамент нераскрытых дел - читать онлайн книгу. Автор: Рой Викерс cтр.№ 82

Благополучно перебравшись бродом на другую сторону ручья, они проехали еще немного, и за поворотом показался коттедж.

– Тебе придется въехать в ворота, иначе перегородишь проезд… хотя едва ли кто-то заберется в здешнюю глушь.

Стреттон тотчас пожалел о своих словах, но затем здравый смысл взял верх. Если Крауч натравит на него мастифа, это будет убийство. Самому ему, возможно, удастся скрыться, но полиция вскоре установит, что в деле замешана собака, а поскольку во всей Англии их меньше дюжины, владельца быстро схватят и повесят.

– Ты можешь поставить машину возле коттеджа – так проще будет выехать отсюда.

Стоило Стреттону выйти из машины, как мастиф просунул голову в открытое окно, одним плавным движением выпрыгнул наружу и потянулся, принюхиваясь.

– Тебе, дружок, лучше остаться в машине, – сказал псу Крауч, открывая заднюю дверцу. – Охраняй!

Однако, вместо того чтобы подчиниться команде, пес сжался и заскулил. Крауч потрепал собаку по загривку, тихонько пробормотал что-то ласковое, потом повторил приказ вернуться в машину, но Оскар не двинулся с места. Жалобно подвывая, пес жался к ногам хозяина, будто просил прощения за непослушание.

– В чем дело, старина? Что-то его смущает. – Крауч озадаченно задумался. – Деннис, не возражаешь, если я обниму тебя? Надо показать Оскару, что мы друзья. – Положив руки Стреттону на плечи, Крауч привстал на цыпочки и сделал вид, будто собирается его поцеловать. – Вот смотри! Деннис хороший, он друг!

Мастиф и ухом не повел: трогательная сцена не произвела на него впечатления, – и лишь когда хозяин повысил голос, теряя терпение, неохотно запрыгнул в машину.

Крауч захлопнул дверцу, но Стреттон заметил, что окно осталось открытым, так что в любой момент пес мог выскочить и броситься на зов хозяина.

– Все эти научные исследования собачьего интеллекта ни черта не стоят! Наукой здесь и не пахнет! – в сердцах воскликнул Крауч. – Их тесты рассчитаны на примитивный человеческий интеллект. А у собак нет никакого интеллекта. Возьми, к примеру, Оскара: понимает всего несколько слов, думает, будто все полицейские – милейшие люди, и лишь потому, что когда-то, когда пес еще был щенком, его приласкал констебль. И все же мастифы дьявольски умны, только по-своему. Думаю, у них особый образ мышления, неподвластный человеческой логике.

– Боюсь, я никогда не испытывал особой любви к животным, – отозвался Стреттон, понемногу успокаиваясь. – Ну что, идем в дом?

Коттедж состоял из пяти просторных комнат, заставленных разномастной мебелью из старой лондонской квартиры Стреттона. Переднее окно гостиной выходило на болотистую низину, за которой виднелась Темза. Из бокового окна обычно открывался вид на реденькие лесонасаждения, заслонявшие собой соседский дом – тот стоял примерно в полумиле от коттеджа, – однако сейчас все скрылось за машиной Крауча.

– Всего пятнадцать миль от Лондона, а вокруг ни души! – завел разговор Крауч, развалившись в типично городском кресле. – Уютно ты устроился в этом уединенном уголке, Деннис. Сам ведешь хозяйство?

Стреттон достал шкатулку с документами из шкафчика, когда-то служившего ему баром, и предложил Краучу виски. Понимая, что срединного пути нет: придется обращаться с бывшим другом как с гостем или же затевать ссору, – Стреттон предпочел первое.

– Три раза в неделю сюда на велосипеде приезжает домработница – убирает в доме и готовит.

Отперев шкатулку, Стреттон достал небольшой бумажный сверток, перевязанный лентой и помеченный буквой Л – «Леони».

Крауч поднял бокал.

– Твое здоровье, старина! Какая бы болезнь тебя ни одолела, поскорее поправляйся!

– Спасибо. – Повернувшись спиной к Краучу, Стреттон развернул сверток и увидел, что Леони оказалась права: паспорт действительно хранился у него. Вместе с паспортом лежало свидетельство о рождении и другие документы. Стреттон протянул сверток Краучу. Притворяться, будто ничего не нашел, было бы мелочно. – Вот то, что ты просил, Артур.

– Весьма признателен, весьма!

Если бы Крауч просто убрал сверток в карман, то, возможно, ушел бы из дома Стреттона целым и невредимым, но его распирало желание поговорить.

– Какое поразительное сходство для паспортной фотографии! – воскликнул Крауч и принялся листать страницы. – А вот и то, что нам нужно: «Леони Тереза де Рипер. Родители – Альфонс Мария де Рипер…»

Шелест страниц оживил в памяти Стреттона забытые было воспоминания. Он вдруг вспомнил, что отсылал бельгийским и британским чиновникам копии документов Леони. Наверняка бельгийские адвокаты могли затребовать нужные сведения в старых архивах.

– Зачем ты на самом деле приехал сюда, Артур? – Голос Стреттона уже не дрожал, как не дрожала и рука, когда он поднес к губам бокал с виски. – История с паспортом – пустая выдумка.

– Что ты, дружище!

– Ты уже бывал здесь в мое отсутствие.

– Да как тебе такое в голову могло прийти?

– Ты не спросил у меня дорогу.

Стреттон был уверен, что замечание поставит Крауча в тупик, но снова ошибся, недооценив приятеля.

– Ты прав, Деннис: признаюсь, что утаил правду, – но то была ложь во спасение. – Он осушил бокал. – Я уже говорил, что чертовски скучал по тебе, старина, но пока Леони была жива, не мог даже думать о том, чтобы как-то сблизиться. После ее смерти до меня дошел слух о твоей болезни, и я догадался, что тебя подкосило, вот и задумал убедиться, что у тебя все в порядке.

Крауч прибег к своему испытанному приему: пустился в объяснения, которые невозможно ни подтвердить, ни опровергнуть, – хотя в действительности наверняка тайно злорадствовал, узнав о болезни Стреттона.

– И каковы же твои впечатления?

– Скажи, если я могу как-то тебе помочь… готов исполнить любую твою просьбу.

– Спасибо, Артур: действительно можешь. – Выражение лица Крауча рассеяло последние сомнения Стреттона и вызвало презрительный смех. – Не волнуйся: взаймы просить не стану, – просто хотел бы услышать правду о Леони. Для меня многое стало бы ясным.

Крауч неопределенно пожал плечами, будто просьба старого приятеля его смутила, потом подлил себе виски, явно затягивая паузу, и злорадно подумал: «Значит, тебе больно вспоминать о Леони? Ну, сейчас будет еще больнее!»

– Боюсь, правда не была тайной для большинства наших знакомых. В ней нет ничего зловещего. Просто мы с Леони невыносимо наскучили друг другу. К несчастью для нас обоих, ее религиозные убеждения сделали развод невозможным.

Стреттон почувствовал, как кровь шумит в ушах. Его загубленное изобретение и все разочарования, все злосчастья последних лет, как реальные, так и воображаемые, в которых он винил Крауча, слились в этот миг воедино в трагической фигуре Леони.

– Значит, ты разрушил ее жизнь, даже не получив никакого удовольствия?!