Череп Бетховена. Мрачные и загадочные истории из мира классической музыки - читать онлайн книгу. Автор: Тим Рейборн cтр.№ 67

Знаменитый итальянский скрипичный мастер Антонио Страдивари (1644–1737, он был настоящим долгожителем!) прославился созданием одних из лучших в мире скрипок, альтов и виолончелей. Страдивари знаменит на весь мир, и его имя известно даже тем, кто не является фанатом классической музыки. Почти волшебное качество его инструментов уже более трех веков заставляет лучших музыкантов мира мечтать о них. Поэтому, вполне естественно, цена на них безумно высока, к великому сожалению тех, кто желал бы иметь один из них дома в качестве предмета для беседы с гостями.

Ученые, мастера и любители музыки давно бьются над загадкой – что же делает инструменты Страдивари столь исключительными? Теорий множество, причем некоторые из наиболее любопытных появились в последние годы. Одна из них кажется элегантным объяснением, лежащим на поверхности: в начале 2000-х некий климатолог, изучающий спилы древесины, предположил, что в особенном звучании инструментов Страдивари виноваты жесткие погодные условия. Во второй половине XVII века в Северной Европе наступил так называемый минимум Маундера, самая холодная часть Малого ледникового периода, который начался в конце Средневековья и внес вклад в несчастья злополучного XIV века. В XVII же веке похолодание достигло пика, в результате чего деревья росли медленнее, и летняя древесина не так сильно отличалась от зимней. Равномерный медленный рост мог положительно повлиять на ее качество, делая ее более звучной и устойчивой к нагрузкам.

Значит, скрипки и прочие творения Страдивари стали шедеврами случайно, из-за климатических колебаний? Возможно, однако качество древесины – лишь один из факторов в создании любого инструмента. Выводы климатолога интересны, однако результаты этого исследования многими ставятся под сомнение. Согласно другой теории, все дело в уникальной комбинации химикатов, которую мастер использовал для обработки древесины перед изготовлением из нее инструментов, – по последним исследованиям, в нее входили бура, соли железа, фториды, хром и другие соединения.

В 2010 году, на Восьмом Международном скрипичном конкурсе в Индианаполисе исследователи провели двойной слепой эксперимент. Двадцати одному музыканту предложили три исторических классических инструмента, в том числе скрипку Страдивари, и три современных, хотя и превосходно сделанных. Участники должны были сравнить их, не зная, где какая скрипка. Были приняты особые меры для того, чтобы они не могли отличить скрипки по деталям внешнего вида, запаху и прочим особенностям – в частности, эксперимент проводился в полумраке, а скрипки обработали духами. Результат? Практически никто не назвал скрипку Страдивари лучшим инструментом ни по качеству звука, ни по удобству игры. Большинство отдали предпочтение современным инструментам.

Конечно, этот эксперимент не ставит точку в дискуссиях, однако он может служить прекрасным свидетельством того, что репутация, традиция и реклама играют важную роль в признании чего-то великим или наоборот. Страдивари действительно создавал превосходные инструменты, но можно ли объективно считать их лучшими в мире? Или же их легендарная слава является просто результатом столетий прославления и даже умной маркетинговой кампании, предпринятой в свое время Тони и его учениками? Возможно, только страдающие от холода деревья в зимних итальянских лесах знают точно.

Это одна из самых знаменитых коротких мелодий в мире. Она известна любому в наш век сотовых телефонов, и, возможно, у большинства она присутствовала в телефоне в тот или иной момент. Мы говорим, конечно же, о фирменном рингтоне Nokia. Было подсчитано, что на пике популярности она звучала по всему миру с частотой примерно двадцать тысяч раз в секунду; только представьте себе, как обогатился бы автор, получай он авторские отчисления! Но откуда она взялась и как стала самой распространенной мелодией в мире?

Простой мотив – отрывок из длинной пьесы испанского композитора Франсиско Тарреги (1852–1909), талантливейшего гитариста, который способствовал популяризации этого инструмента в качестве солирующего. У Тарреги было трудное детство, или, вернее, он сам создавал себе и окружающим разнообразные трудности. Он родился в городе Вильяреаль в центре восточного побережья Испании и рано проявил способности к игре на гитаре, однако несколько раз убегал из дома. Учась в Барселоне, он решил зарабатывать на жизнь игрой на гитаре в кафе и ресторанах – в тот момент ему было всего десять. Что ж, большие мечты. Несколько лет спустя он сбежал в Валенсию с группой цыган. Его отец отыскал его, но он убежал снова; эта привычка стала навязчивой! Однако со временем его юношеская жажда странствий пошла на убыль, и в 1874 году он поступил в Мадридскую консерваторию. Кажется, он перестал принимать неверные решения, и в следующие сорок лет жизни стал успешным концертирующим гитаристом.

Интересующая нас мелодия взята из произведения Тарреги Gran Vals, написанного им ближе к концу жизни, в 1902 году; кое-кто говорил, что это он сам взял ее у Шопена, но в пользу данной версии нет убедительных аргументов. Маленький отрывок из в общем-то никому не известной пьесы может показаться странным выбором для мелодии, которую теперь знает весь мир. Как же это случилось? Не последнюю роль здесь сыграли юристы и необходимость того, чтобы композитор был мертвым. Музыкант Томас Долби объяснял BBC:

Начало 1990-х для сотовых телефонов было еще каменным (силиконовым?) веком. Двое топ-менеджеров Nokia решили, что на основании того, что Таррега так кстати давно умер, пьеса вполне подходит для рингтона, и выбрали четыре наиболее удачных, с их точки зрения, такта. Дебют рингтона состоялся в 1994 году. За годы над ним изрядно поколдовали аранжировщики, но мелодия осталась, и знаменита так, как никогда не смог бы себе представить создавший ее композитор, мальчиком мечтавший о поклонниках в барселонских кафе.

Многих творцов преследует одно и то же проклятие: они чувствуют вдохновение, трудятся над произведением дни, недели, месяцы и более, но потом оказываются не удовлетворены или даже ненавидят то, что у них получилось. Некоторым композиторам свойственна особенно вредная привычка бесконечно дорабатывать и отглаживать сочинения, в результате чего точно определить дату их создания или придать им правильную нумерацию оказывается весьма сложно. Шопен, к примеру, постоянно вносил в произведения какие-то правки. Разве можно так относиться к биографам и поклонникам?!