Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Замосковная cтр.№ 57

Отдёрнув руку, я подхватила плащ и зашагала прочь, громко стуча набойками по полу, лестнице. Щёки горели, внутри кипело и клокотало: это несправедливо! Я веду себя пристойно! Ни разу не переступила границ дозволенного – с этими двумя точно не переступала. И со стражниками, и… Щёки зажгло сильнее: с де Гра я перегнула палку, если бы не Полина…

Я застыла внизу лестницы, покачивая занесённой в воздух ногой и мысленно повторяя: «Полина… Полина. Полина!»

Ночью – тайно! – Полина де Гра ехала в сторону выселка Жаме. Выселок защищали амулеты её отца – Мосса. Была тут связь? Или она, как и я, просто оказалась не в то время не в том месте?

Выдохнув – всё это время я не дышала, – я медленно, ни на кого не глядя, подошла к дверному проёму. Дождь то чуть стихал, то превращался в серую стену, и брызги почти долетали до порога, на котором застыла я, снова и снова вспоминая мелькнувшее во тьме лицо Полины де Гра. Испуганное, бледное лицо очень спешившей женщины.

Холодеющими пальцами я раскрыла сумку, вывернула карту. Свет из-за дождя был блеклым, дрожащим, я вглядывалась в названия выселков, домов, построек, солевых карьеров, холмов и… на одном из них, рядом с городом и выселком Жаме, значилось более корявым, чем остальные надписи, почерком: «п. де Гра». Туда вела дорога, почти перпендикулярно подходившая к той, по которой я вчера ехала.

Руки дрогнули, я поспешно сложила хрусткую карту, запихнула в сумку и прикрыла лицо руками: успокоиться. То, что Полина была ночью на дороге, не доказательство вины: поездка к любовнику, прогулка после ссоры с мужем. Хотя на прогулку обычно не ставят заглушающие цокот копыт заклятия. И амулеты Мосса…

Ну надо было так встрять на практике: куратора сожрали, инициировалась с гомункулом, меньше чем за неделю здесь покуролесили два гуля. Сюда армию пора вводить, лучших следователей высылать. Или бургомистр, покрывая тестя, отправляет лживые отчёты?

Даже сердце защемило: о семейной поруке я не подумала.

Но Катель решил взяться за дело всерьёз, уж его-то запрос, надеюсь, пойдёт не через бургомистра. Да, надо предупредить Кателя! Я шагнула вперёд, и брызги застучали по сапогам.

«Подождёт», – передёрнувшись, я сложила руки на груди.

С носков сапог медленно стекали капли. Сточные канавы прочистились, бордово-серо-бурые камни мостовой блестели… этот городок будто застыл в прошлом. Смотришь на узкие домики, маленькие тёмные окна, эти несчастные открытые стоки и забываешь, что в дне езды отсюда ходят поезда и люди покоряют воздух. В Холенхайме можно было бы неплохо провести время, насладиться духом умирающей старины…

Умирающей… да, ассоциации у меня совсем не радостные. Под стать ситуации. Прикрыв глаза, я вспомнила старика Жаме. Бодрый был, пусть и не во всех местах. Почему он так разложился? Ведь несколько часов назад он говорил, действовал, был тёплым на ощупь – явно не зомби.

А если это было какое-то колдовство гуля?

– Хм… – Я потёрла подбородок.

Кахенское царство и Вальдан были средоточием знаний о гулях, а наши маги гулей не изучали, задавили их хорошей системой слежения и грамотной организацией ликвидации в ранних формах. Но здесь оповещение не сработало, и оба гуля были уничтожены практически случайно. Хотя весьма в духе истории: оборотни были лучшими охотниками на гулей, именно за эту способность беженцев Кахена приняли и призывали на войны подчищать заразу среди погибших.

Я возвратилась в желтоватый свет таверны и, потупившись, тихо поднялась по лестнице.

– …повторяю: она не такая, как Адели, – с каким-то сожалением уверил Валентайн.

«Опять Адели», – я пригнулась, села на ступеньку.

– Ты просто не умеешь целоваться, – отозвался Ксавье.

Тонко позвякивали столовые приборы, забулькала жидкость.

– Умоляю, хватит надо мной издеваться, – устало попросил Валентайн.

– Слушай, это не моя вина, что ты тогда застеснялся и сбежал. Её бы и на тебя хватило.

– Куда? – В голосе Валентайна звучало почти отчаяние.

– Ну, к сведению: у женщин три места, куда могут войти сразу трое мужчин. Одно предназначалось тебе. Мы бы дали тебе выбрать.

– Ксавье!

– Что? Я уже тридцать четыре года Ксавье и знаю, о чём говорю. Адели была самой изумительной женщиной из всех, кого я знал. И очень жаль, что ты её не узнал… с какой-нибудь стороны.

– Ксавье, – простонал Валентайн.

Я посмотрела между столбиков лестничного ограждения: сидевший у торца Ксавье бодро орудовал ножом и вилкой. Почти скрытый перегородкой Валентайн прижимал ладони к лицу, между торчавших волос ярко пунцовело ухо.

Облокотившись на стол, Ксавье покачал вилкой с насаженным куском мяса:

– Она даже с пятью стражниками одновременно ночь провела. С пятью, – он растопырил пальцы свободной руки и помахал перед Валентайном. – А ты постеснялся втроём. Мог бы, в конце концов, попросить, и мы бы постояли за дверью.

С пятью сразу? Понятно, почему её запомнили. Я тоже её помнить буду, хотя ни разу не видела.

– Зачем ты это говоришь? – впиваясь ногтями в волосы, прорычал Валентайн.

– Чтобы ты не питал иллюзий и не наступил на те же грабли. Знаю, тебе нравятся такие грудастые, с большими синими глазками, взирающие с томным обожанием, но не надо идеализировать. Ты хотел Адели – я привёл Адели и сторговался удовлетворить любые – абсолютно любые – твои желания, а ты?

– Я её любил! – треснул кулаком по столу Валентайн и подскочил с перекошенным лицом. – Любил, слышишь, ты, пошляк!

Багровея, Ксавье сжал вилку, и она изогнулась.

– Она тоже любила. Просто тебя ей было немножко мало, и это не повод орать на меня! – Отшвырнув вилку, Ксавье схватил кубок и залпом осушил. Обтёр скривлённые пухлые губы, не поднимая взгляда на нависшего над ним Валентайна. Прорычал: – Прекращай детский лепет. Хочешь эту ведьму – я тебе её куплю. Только не заступайся передо мной за её честь. Уж я-то знаю, какая это эфемерная штука – женская порядочность.

У меня горели щёки: покупать он меня вздумал!

Валентайн глухо зарычал, Ксавье зарычал в ответ. Я осторожно развернулась.

Яростно скрипнул отодвигаемый стул, кто-то быстро зашагал к лестнице. Моё сердце привычно ухнуло в пятки.

Переступая на цыпочках, я метнулась вниз. Ступени прыгали перед глазами, перила упархивали из-под руки, и всё как-то шаталось, но вот я поймала последний столбик перил и, выровнявшись, припустила к выходу.

«Бежать дальше?»

Яростно барабанил дождь, я затормозила под навесом. Сложила руки на груди, переводя дыхание – рваное, шумное. В ушах слегка гудело. Сбоку показалось тёмное плечо Валентайна, вынырнул красивый чёткий профиль – с румянцем на щеках.