Кошмарная практика для кошмарной ведьмы - читать онлайн книгу. Автор: Анна Замосковная cтр.№ 32

– Понял, – побледнел Матис и потянул поводья, едва гнедой отошёл достаточно для разворота, он направил его в сторону. – Добрых сновидений, госпожа Тар.

Почтительно склонив голову, Матис припустил прочь. Он исчез за поворотом, но эхо доносило звонкий цокот копыт. Рыжий куснул за колено, я успела щёлкнуть его по носу.

Какая-то слишком… насыщенная у меня практика. И тебе зомби, и паразиты, и навыки борьбы с наглыми ухажерами, и оберегания от оных некстати сохранившейся девичьей чести, и обучение поиску любовника на одну ночь – вряд ли всё это предусматривалось программой. И даже оценку мне за внеплановые достижения не поставят.

– Проходи уже, – хмуро велел Саги и подхватил под уздцы тыкавшегося ему в щеку рыжего.

Саги был в белоснежной рубашке, свободных синих штанах, тапках и дурном настроении.

Засмотревшись на белую, перекинутую через плечо косу, я не сразу уловила начало движения и, качнувшись в седле, ухватилась за луку. Снова наваливалась усталость.

– Слезть поможешь?

Я зевнула.

Исподлобья глянув на меня, Саги затворил ворота и легко повесил на крючки длинную массивную балку. Рыжий следил за ним, прядая ушами и переступая с ноги на ногу.

– Что случилось? – Я ждала помощи.

– В следующий раз запру ворота в одиннадцать и не спущусь, даже если ты их вынесешь, – он снова подхватил коня под уздцы и повёл мимо парадного крыльца, вдоль торца дома, мимо второго крыльца к озарённому светильником зеву конюшни. – И Рыжика будешь сама чистить.

У меня перехватило дыхание:

– Я работала вообще-то.

Мы остановились перед конюшней.

– Да, конечно, только работы было на пять с половиной часов, а ты пропадала почти десять, – его желваки подрагивали. Саги подошёл и, не глядя, протянул ладони: – Слезай.

Да, на пять с половиной часов – для инициированной ведьмы не самого низкого уровня. А мне пришлось на каждой ферме отдыхать, выслушивая жалобы на паразитов и налоги. Поджав губы, я перекинула ногу через круп и соскользнула в сильные руки. Приятно сжав бёдра, Саги подхватил меня, словно невесомую пушинку, и я откинула голову, медленно сползая по нему на землю, – как же приятно опираться на сильного, готового подхватить, позаботиться…

– Хватит выгибаться, – отдёрнув руки, Саги схватил Рыжика под уздцы и повёл в конюшню. – Еда в кухне на столе. Закончишь – зови, налью ванну.

Ванну? Он нальёт мне ванну? Я прослезилась от умиления:

– Спасибо! – и пулей помчалась есть.

После безумно вкусного овощного рагу и нежнейшего яблочного пирога с топлёным молоком – фигура в опасности! – я вышла на второе крыльцо и позвала. Из конюшни Саги вышел в одних штанах и тапках. Торс впечатлял. Пока я разглядывала жилистые мышцы, Саги бесшумно приблизился. Пахнуло лошадиным потом и зерном, горькими травами. Дыхание перехватило, я прикрыла глаза, а когда открыла, Саги свернул в третью левую дверь коридора. Исчез, точно призрак, в сумраке дома. Я поспешила следом.

Саги ждал у двери, хмуро глядя на медную ручку, едва я приблизилась – открыл и вошёл во влажное тепло. Внутри пахло отваром полевых трав, на плиточном полу стояла просторная кадка с лесенкой.

Немеющими пальцами я расстёгивала корсаж, а Саги вынимал из печи вёдра: мышцы красиво двигались по заблестевшей от испарины спине. Какие широкие плечи, а какая сила… внутри всё сладко сжималось, хотелось прижаться, снова ощутить властное прикосновение рук.

Я уже собралась на будущее поинтересоваться, как там дела с сексуальной функцией, но Саги повернулся, и суровое выражение лица мигом сняло все вопросы. В гробовом молчании Саги наполнил кадку водой, переложил большое полотенце с печи на верхнюю ступеньку лесенки.

– На сегодня всё, – Саги даже не взглянул в мою сторону. – Если что-то понадобится – разбирайся сама. Утром я тебя разбужу.

Кивнула я уже закрытой двери.

Снова это небрежение, граничившее с презрением… Стянув одежду, я погрузилась в тёплую воду. По коже побежали мурашки, но быстро успокоились, тело расслабилось.

Я закрыла глаза.

За пару недель до обвинения папы в государственной измене девушка-гомункул, вся в голубых рюшечках, стояла в нашей гостиной, покорно склонив светлую головку. Заметив меня, девушка подмигнула, и высокий плечистый хозяин ударил наотмашь. Она рухнула на паркет, точно отшвырнутая кукла. Лицо клиента побагровело: «Вы же видите: она действует без моих прямых указаний! Что это такое?» И папа униженно извинялся за промах, а я задыхалась от слёз. Мой гордый, такой великолепный папа и вдруг умолял…

– Вставай.

Меня, маленькую беззаботную девочку, вытягивало из объятий смеющейся мамы.

– Вставай.

Цепляясь за маму, я пыталась соскользнуть назад, в негу, но руки хватали пустоту, меня трогали за плечо, потряхивали:

– Вставай.

Веки горели красным, в груди расползался холод. Я взрослая, я в Холенхайме, и магия за остаток ночи почти не восполнилась.

– Ты будешь вставать? – ворчал Саги. – Или завтрак сюда нести?

Распахнула глаза – их резануло светом – и зажмурилась. Теперь приоткрывала осторожно. Саги в голубом халате стоял надо мной, весь объятый золотым сиянием, – ангел ангелом, только разводы гомункульной печати напоминали о вполне обыденном происхождении. И взгляд сердитый…

– Ты точно гомункул?

Чёрные брови взметнулись вверх. Вздохнув, Саги развёл руками:

– Мне восемь лет. Меня создала волшебница. У меня есть управляющая печать. Как думаешь, я гомункул?

Да, на восьмилетнего мальчика он явно не тянул. Я вяло кивнула:

– Сюда неси.

Саги направился к двери, коса смешно качалась на широкой спине.

В одиночестве холод ощущался острее, по спине поползли мурашки. Положив ладонь между грудями, я попросила силу восстанавливаться быстрее. Иногда беседа с источником помогала, но у меня был тот возраст, когда ему пора расцвести, пополниться магией мужчины, а я…

Надо же было так сглупить! И с Марли тоже… Правильно мама говорила: надо похоронить прошлое, чтобы оно не похоронило нас. А я… посмотрела на упавшую с учительского стола книгу, увидела на авантитуле родной, весь в завитках почерк: «Куплено на съезде в Арфене, принадлежит Ф. де Вицкарди» – и в голове помутилось. Внезапное и бесценное напоминание о папе!

А мне даже потрогать не дали. Марли схватил моё сокровище, отругал Дору за неуклюжесть и унёс книгу. С тех пор я ею грезила, забывая об экзаменах и инициации, планирование кражи меня поглотило, я влезла в личную библиотеку декана огневиков… Ох, как он орал – сначала просто меня обнаружив, потом из-за сломанного носа. Осталась я без книги и без инициации, ещё и штрафные работы выполняла под присмотром недоограбленного.