Поступь инферно - читать онлайн книгу. Автор: Карина Вран cтр.№ 52

Хэйт скривилась: и где только Маська откапывала эти словечки? К этому, например, жуть, как хотелось задать вопрос: "Чего?" — дополнив одним матерным, несмотря на всю серьезность ситуации. Когда с тобой делятся реалом, это говорит о нешуточном доверии.

— Погуглишь на досуге, — гнома не оставила без внимания гримасу приятельницы. — Но мы в России, потому зовут меня то везучей сучкой, то мымрой с пластикой. Последнее, кстати, могло бы быть правдой, родись я непривлекательной. Некрасивая дочь — это не соответствует статусу.

Уголки Масиных губ дрогнули, но отнюдь не в улыбке.

— Между деньгами и очень большими деньгами пропасть шире, чем между богатством и бедностью. Мое детство: частные ясли, очень престижные, затем частный детсад, два репетитора. Потом еще четыре репетитора, когда я сжила первых двух. Частная школа, новые репетиторы, гувернантка-надсмотрщица. Репетиторы — не потому, что ребенок глуп или, напротив, слишком умен и ему мало обычной программы, нет. Просто так положено по статусу. Штат слуг в доме, понятия "личная жизнь" нет по определению — круглые сутки, как под микроскопом. Обращение на "вы" с пятилетнего возраста, в порядке непререкаемом, после того, как мать рассчитала единственную вменяемую девушку, позволившую себе "неподобающее" обращение. Пойми, я не ненавижу свою семью. Но это "не соответствует статусу" вызывает у меня омерзение едва ли не с пеленок. Правда, плюсы от этого статуса тоже есть: например, можно заехать по яйцам министерскому отпрыску, который удумал попользовать официантку после банкета. Это как бочка меда, который на самом деле деготь, с редкими каплями дегтя, который как раз таки мед.

Хэйт, выросшей в семье "без заморочек", было сложновато вообразить подобные отношения.

— Друзья? Мое школьное окружение делилось на два типа: те, что в одной "статусной" категории, с уже повернутыми на этом статусе мозгами, и те, что на ступень ниже. Вторые завидовали первым, и все мои попытки найти с кем-то общий язык заканчивались либо разочарованием, либо очень большим разочарованием. Любовь? Да, в выпускном классе я влюбилась. "Тебе нравится этот мальчик?" — спросила мать. "Такая жалость, что компания его семьи на грани банкротства. Не переживай, отец уже подобрал для тебя подходящую кандидатуру". Примерно тогда я рассталась с иллюзиями относительно своего места в жизни и свободы выбора. Последним камнем в стене между мной и родителями стал выбор факультета: я хотела на архитектурный, родители настаивали на ссылке в Кембриджскую бизнес-школу.

Гнома невесело хмыкнула.

— Я попыталась бунтовать, разумеется. Сначала мне пригрозили блокировкой всех карт, на что я сложила из пальцев фигу — о, это было здоровски! — и заявила, что мои акции никто не отнимет. На жизнь хватит, если не шиковать. Тогда отец запретил мне видеться с братом, а ведь ближе его у меня никого нет и, скорее всего, не будет. Три недели споров, уговоров, откровенного шантажа — и мне позволили остаться в стране, но про архитектурный сказали забыть.

Хэйт вдруг вспомнила оговорку малой о росписи под хохлому, ее же: "И вовсе я не ребенок", — даже "инвесторы" оказались не слуховой галлюцинацией. И все это вместе с рассказанной историей было… грустно.

— У меня есть жених — тварь такая, что тапком раздавить, как таракана, охота, — Масю всю перекорежило при этих словах. — Выбирали его, как ты понимаешь, моего мнения не спросив. Союз с его семьей выгоден для бизнеса — это главное. И он подходит по статусу. Знаешь, ушастая, я понятия не имею, какие у тебя проблемы, но я бы за счастье сочла поменяться с тобой местами, просто за возможность быть собой. Всегда, везде, а не только в виртуальной оболочке.

Гнома плюхнула не глядя в фужер еще наливки, опрокинула залпом, с силой стукнула кулачком по столу.

— Вот такие пироги, — дурашливо махнув хвостиками, выпалила Мася — снова такая, какой ее привыкла видеть квартеронка. — С котятами. Ня!

Полминуты спустя Хэйт осталась одна в трактире — гномка предпочла закруглить разговор по-своему. Хотя, положа руку на сердце, адептка даже и не знала, что ответить на исповедь подруги…

Наливка кончилась, еда тоже, мелкая испарилась, а настроение у Хэйт скатилось ниже плинтуса. До храма Балеона она себя дойти заставила — встреча с жрецом была делом важным, неотложным. Учитель, выслушав рассказ о судьбе Кинни, согласился принять его в орден (мимолетно подняв свой загадочный ранг в глазах адептки: принять подобное решение единолично рядовой жрец бы не смог), но "заниматься" с девушкой отказался, сославшись на срочные храмовые дела.

— Недобрые вести принес гонец из Светлого Леса, — посетовал учитель. — Не серчай, но обучение твое откладывается. Я буду… занят.

Хэйт уверила, что все понимает и не имеет претензий. С ее планами "каникулы" отлично стыковались, она же собиралась надолго оставить людские анклавы, носиться телепортами из земель орков в Велегард и обратно было бы накладно и затруднительно в плане времени. Самое неприятное — с появлением демонов и прочей нечисти внешние порталы, те, что позволяли перемещаться в земли орков с территорий других рас (и обратно), перестали действовать (в причины Хэйт не вдавалась).

Распрощавшись с учителем и отправив к Сорхо фею с просьбой отвести (или отправить) Кинни в храм, Хэйт скомандовала:

— Выход!

Не все, что требовалось, адептка узнала, но она возлагала надежды на форум.

Тема о продаже древнего пергамента, как и ожидалось, создана была в день выставления пергамента на аукцион. В списке популярного за неделю тема: "Безумие Архимага — продажа, не безумие ли?" — занимала почетное второе место. На почетном первом красовалась созданная сегодня, но уже набравшая за двести тысяч просмотров: "Как фейлятся ТОПы. Дети Валинора облажались, встречаем Инферно!" — и, не оброни учитель замечание о "недобрых вестях", Вероника пополнила бы ряды читающих, но сейчас первостепенной для нее была тема о "безумии".

— Нафлудили-то, нафлудили ^[27]! — покачала головой Вероника, перелистывая одну за одной страницы (всего их было более сотни уже).

Среди возгласов вроде: "Что за тупизм?!" — и кучи бесполезных буковок попадались сообщения от ребят, взявшихся (непонятно, правда, с какого перепугу) отслеживать динамику роста ставок. Девушка прошлась по каждой страничке, вбивая в отдельный файлик рядок цифр. Как она и предполагала, первые ставки мало отличались от стартовой — это себя проявили любители "халявы". Затем подтянулись "реальщики", люди, обильно вливающие реальные деньги в игру: ставки скачкообразно подпрыгнули. К концу первого дня ставка с пяти сотен "вечнозеленых" выросла до семи с половиной тысяч (такой огромной, для первого-то дня, суммы, Вероника не ожидала никак). Весь второй день прирост шел незначительный, причем желающих поучаствовать стало раза в четыре больше.