Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Саввин cтр.№ 58

«Поработаю до Пасхи, а там надо будет что-то решать!» – думал он.

Святослав давно уже думал о том, чтобы стать священником. И настоятель их прихода в Бишкеке, и тесть-протодиакон не раз говорили ему, что это – его путь. И что тянуть с этим не следует. Однако Святослав не хотел оставаться в Киргизии, а было ясно: если он рукоположится в Среднеазиатской епархии, то за ее пределы ему выбраться будет очень непросто. Поэтому и настоятель, и особенно тесть, который также хотел, чтобы его дочь и внук жили в России, слишком сильно на него не давили.

Но вот теперь он был в России. Деньги, которые он зарабатывал, были не слишком велики, но все же так много он не получал еще никогда. Он несколько раз бывал в Мангазейске; город ему не то чтобы очень понравился, но показался вполне подходящим: «Жить можно!» Далее Святослав планировал, немного подзаработав, зацепиться если не в самом Мангазейске, то где-то в Мангазейской области, а там уж можно привозить и жену с сыном.

Казалось, план вырисовывался простой и разумный. Заработанная сумма с каждым месяцем становилась все больше, но денег на реализацию этого самого плана не хватало. Нужно было поработать еще… И еще чуть-чуть…

Меж тем прошел Великий пост и наступила Пасха. Выбраться в Мангазейск на службу не получилось. Святослав с грустью смотрел на бараки, освещенные ярким весенним солнцем, и мысленно обещал себе, что такого больше не произойдет. Вот, он поработает еще пару месяцев (ну, может быть, месяца три-четыре) – и вернется к нормальной жизни. В первую очередь, к нормальной церковной жизни.

Так продолжалось вплоть до Вознесения. Четверг, как всегда, был рабочим днем, а работы было много, и уже с восьми утра Святослав работал на циркулярке, перерабатывая свежеспиленные бревна в доски. К своему рабочему инструменту он давно привык – агрегат был не особо хитрый, да и у себя в Бишкеке ему не раз приходилось работать с подобными механизмами. Никаких премудростей здесь не было, и делал он все на автомате. Особенно по утрам, когда, невыспавшийся и усталый (а усталость теперь сопровождала его постоянно, ибо накапливалась она несколько месяцев), он запускал станок и начинал ставшую привычной работу.

Вот и сейчас, на сороковой день после Пасхи, все было точно так же. Побудка, довольно символическое умывание ледяной водой из рукомойника в бараке, каша с тушенкой, чай с сахаром и ломоть хлеба – все еще в полусне, и все второпях. Куртка, верхонки, короткий путь по утреннему холодку, столь типичному для мангазейской весны, до барака с циркуляркой… Еще не вполне проснувшись, запускает мотор… Распиленное бревно привычным движением руки направляется под жужжащий на высоких нотах диск циркулярной пилы, и край многократно разорванной верхонки цепляется за толстый, чуть отслаивающийся слой коры. Святослав, все еще в полусне, дернул рукой назад – автоматическое, естественное движение, сколько раз такое бывало! Однако в этот раз кора не оторвалась, а рваная верхонка проявила удивительную крепость. Святослав почувствовал, что его резко рвануло вперед, а еще через секунду ощутил вспышку огненной, жгучей боли.

Тут же прибежали рабочие, услышавшие его крик. (Несмотря на внешнюю грубость и общение исключительно на матах, со взаимовыручкой здесь было очень хорошо – по-другому посреди мангазейской тайги, да еще и напряженно работая, просто не выжить.)

– Мать твою! Твою мать! – раз двадцать повторил бригадир, осматривая руку Святослава, сидящего на земляном полу и окруженного другими работягами. – Да куда ж ты глядел?!

Святослав постанывал сквозь зубы от боли, ничего не отвечая на этот риторический вопрос.

– Да вроде несильно задело, – раздался из образовавшейся толпы негромкий, почти робкий голос.

– Вроде да…

– Короче, берите уазик и везите его в поселок! – распорядился бригадир. – Ихней скорой все равно хрен дождешься.

Что и было сделано: кое-как перевязав руку, Святослава посадили в УАЗовский микроавтобус, в просторечии именуемый «буханкой», и отправили в ближайшую районную больницу.

Врач в травмпункте оказался весьма опытным: помимо жертв пьяных драк, одними из основных его клиентов были местные мужики – жертвы собственных циркулярок, бензопил и топоров. Осмотрев своего очередного пациента, он сказал не без удивления:

– А ты парень везучий!

– Вы про меня? – не без иронии, которая вернулась к нему после приема обезболивающего, спросил Святослав.

– А то про кого же! – ответил врач. – Заживут твои пальцы, не боись. Так, слегка задело. Не понимаю, как это ты, с вашей-то циркуляркой, так легко выкрутился…

– То есть все пальцы на месте? – радостно спросил Святослав.

– На месте, на месте… Я уж думал, отнимать придется, а вроде нет – все как будто цело!

Два дня Слава Лагутин пролежал в поселковой больнице, скорее не на лечении, а в своеобразном отпуске, который ему решило дать начальство. С рукой все вроде было не так уж плохо. Но травму именно на Вознесение он воспринял как явный знак Божий.

– Господи, я все понял! – мысленно, а иногда негромко вслух, оставшись наедине, повторял он. «Денег захотел подзаработать! Еще месяц, еще два! Ну вот и получил! Нет, Господи, я все понял! Все!»

Однако очень скоро это покаянное настроение начало меняться. «Рука зажила почти, может, еще до осени поработать? – начал задумываться он. – А там уж и покончу со всей этой лесопилкой… Хоть подзаработаю еще, будет с чем жену встретить…»

На четвертый день пребывания в районной больнице, после обеда, Святослав почувствовал неприятный, изматывающий зуд в пораненных пальцах, которые к тому же начали опухать. Врач, осмотрев руку, сказал, что здесь они ничего сделать не могут и наутро отправят его в областную больницу, в Мангазейск.

Что и было сделано. Поскольку перемещаться он мог самостоятельно, отправка свелась лишь к выписыванию направления, после чего ему коротко объяснили, как дойти до платформы и когда будет ближайшая электричка. В итоге до областной больницы он добрался лишь к пяти вечера, с распухшей ладонью, голодный и измученный неутихающим зудом.

Далее был штурм приемного покоя, отфутболивание из кабинета в кабинет, очереди и, наконец, прием у дежурного врача.

– Ну, что там у вас? – не ответив на вежливое приветствие Святослава, сказал он.

Святослав предъявил справку, выданную ему в районной больнице, и свою руку. Врач бегло, буквально за секунду, ознакомился с бумагой и начал снимать бинты. Когда же этот процесс закончился, его несколько сонное и рассеянное состояние сменилось возбуждением на грани агрессии.

– Почему только сейчас пришли? – почти закричал он на Святослава. – Чего ждали?

– Так ведь… Вчера только… – запинаясь от неожиданной перемены регистра разговора, ответил Лагутин.

– У вас уже заражение пошло! Скорее всего, ампутировать придется!

Святослав почувствовал, что пальцы (включая и те, которые придется ампутировать), похолодели, а в горле образовался ком. Ведь это значит, что он станет калекой, инвалидом! Кстати, священником после этого он тоже не сможет быть…