Превыше всего. Роман о церковной, нецерковной и антицерковной жизни - читать онлайн книгу. Автор: Дмитрий Саввин cтр.№ 133

– Понятно, – тихо и гнусаво ответил Георгий.

– Квартира у нас большая, трехкомнатная… – Зинаида Юрьевна перешла к более практической стороне вопроса.

Георгий кивнул.

– Это хорошо… – глубокомысленно заметил он после непродолжительного раздумья.

Становилось ясно, что разговор особо не клеится. Зинаида мысленно вздохнула. И опять какая-то ерунда, а меж тем дело делать надо! Как обычно, все самой… «Надо – значит, надо!» – подумала она, вспомнив одну из любимых армейских максим своего отца. После чего, к некоторому удивлению Георгия, шагнула к нему, приблизившись уже вплотную. А в следующую секунду он ощутил, что ее рука скользнула чуть ниже его пояса… По всем тем меркам, которые он усвоил в церковной среде, это было сверхнагло и очень непристойно – но как раз это-то и нравилось. А дальше рацио отключилось, полностью вытесненное потоком либидо…

* * *

Артем шагал по улице, как обычно, быстрым и широким шагом – так быстрее и вообще такой шаг ему нравился, было в нем что-то собранное и деловое. Шел же он в том направлении, которое теперь для него стало самым важным – и самым любимым. На лице Артема застыла тихая улыбка – такая, про которую говорят, что она «не от мира сего». Сам он этого, впрочем, не замечал; а улыбка эта была совсем не связана с его религиозными переживаниями. После того как они с Надей вернулись из своей совместной поездки, прошло чуть больше двух недель. И, казалось, каждый прожитый день делает их все более близкими друг к другу. Теперь они уже встречались ежедневно, почти не скрывая от окружающих своих чувств. Не то чтобы они не считали этого необходимым – по умолчанию и Надя, и Артем полагали, что пока что афишировать свои отношения не стоит. Но и скрываться особенно не получалось, и по Епархиальному управлению, а равно и среди общих знакомых, особенно среди околоцерковной интеллигенции, поползли слухи… Но их это почти не волновало: и Артем, и Надя были уверены, что очень скоро они вступят в брак, и тогда все эти сплетни станут безсмысленными и безопасными.

Сразу же после поездки Артемий, будучи настроен вполне покаянно, отправился на исповедь к Евсевию, который к тому времени уже был его духовным отцом. Для Дмитриева, совсем недавно еще девственника, переставшего быть таковым в силу греховных, с церковной точки зрения, обстоятельств, это было очень серьезным моральным испытанием. То, что архиерей отнесся к его признанию довольно спокойно, Артема вдохновило. В своих дальнейших матримониальных планах он Преосвященному признаться не решился. Что же касалось нынешней ситуации, то к ней Евсевий отнесся (само собой!) безо всякого восторга, но спокойно – и ограничился весьма легкой епитимьей.

– Двадцать поклонов утром клади. И вечером, после молитвенного правила, – сказал после исповеди архиерей, и на том ограничился.

Спокойное и как будто снисходительное отношение Артем истолковал по-своему. И когда при встрече Надя задала ему вопрос о том, состоится ли их свадьба, он ответил:

– Владыка ничего не сказал об этом. Думаю, он не будет против, и нам самим предоставит решать, что и как делать.

После этих слов Надя радостно обняла его и – уже привычно – поцеловала в губы.

И вот теперь Артем снова шел к ней в гости, а перед его взором вновь и вновь проплывали разные картины и сцены из их уже общего прошлого, из краткой, но казавшейся такой радостной и солнечной истории их отношений. Их недавняя совместная поездка и первая интимная близость… До того – их долгие и частые встречи, посиделки в гостях и прогулки… Безконечное ожидание автобусов или троллейбусов на остановках… И, конечно, Православное молодежное движение: беседы с солдатами в погрангоспитале, сбор пожертвований на строящийся собор, раздача и расклейка листовок… Последним они с Надей особенно любили заниматься. Это был отличный способ безконечно долго гулять вдвоем по вечерним улицам. Причем имелось и благочестивое объяснение: мол, не просто ходим, а листовки клеим, ведем просветительскую работу.

Внезапно взгляд Артема, скользивший по стенам домов, зацепился за небольшой клочок бумаги, прилепленный на плиточную облицовку стены. Да, так и есть – это была одна из таких листовок, с лаконичной надписью: «Аборт – это убийство!» И приклеили ее именно они с Надей. Сделано все было грамотно (это было предметом гордости Артемия): уголки листовки были аккуратно закруглены посредством ножниц, поэтому подцепить их – и сорвать агитматериал со стены – стало намного сложнее. Да и приклеен он был там, где надо – на плитку, а не на шершавую штукатурку. Такие листовки, как показывал опыт, могли висеть многие месяцы. А тут и нужно было, чтобы он провисел долго: за стеной, облицованной кафелем, находилось местное отделение Российской ассоциации планирования семьи, ненавистного всем православным активистам РАПСа, занимающегося пропагандой контрацепции и абортов.

Артем вспомнил Надины пальчики, длинные и тонкие, которыми она быстро и аккуратно расправляла влажный от клея бумажный листок на стене. Сколько раз потом ему доводилось видеть эти пальчики – видеть совсем близко! В том числе и в тех местах, где никто посторонний ранее не бывал… Счастливо выдохнув, Артем пошел дальше, не глядя вокруг, полностью отдавшись своими мыслям, которые проносились напряженным, пульсирующим потоком под аккомпанемент редких автомобильных гудков и мерный скрип снега и песка под сапогами.

В конце пути, как всегда, его встретила Надя – радостно ожидающая у приоткрытых дверей в обычном своем легком домашнем халатике. В тесной однокомнатной квартире сегодня никого, кроме нее, не было: в ожидании визита Дмитриева дочку заблаговременно переправили к бабушке. После обычных приветственных поцелуев (так же, уже по обычаю, затянувшихся на продолжительное время) Надя предложила Артему чай. Его это несколько удивило: в последнее время, когда они оставались наедине, первое, чем они занимались, было отнюдь не чаепитие… Однако он не подал виду и отправился за Надей на кухню. Там, за чайными кружками, начались обычные разговоры об епархиальных делах. В первую очередь, конечно, Артем начал рассказывать о своем будущем церковно-археологическом кабинете: до февраля рассчитывали доделать крышу, после чего собор могли подключить к сети отопления. А значит, в цокольном этаже можно будет начать работу. Артемий собирался уже в очередной раз рассказать о расположении помещений, о том, как там лучше всего разместить экспозиции и о прочем в этом роде, однако в этот раз Надя, выглядевшая несколько рассеянной, не стала ему молчаливо поддакивать. Но, дождавшись того момента, когда Дмитриев стал хлебать чай и потому допустил паузу в своем монологе, спросила, меняя тему:

– А что там у Георгия? С Машей уже все кончено?

– Да, там уже все, – ответил Артем. – О Маше уже речи нет. Идет спешная подготовка к его женитьбе на Зинаиде Юрьевне. Все приходские тетки в восторге, вкупе с кухонным советом.

– И что, после поста будут венчаться?

– Нет, наоборот – хотят успеть до начала поста.

– А почему такая спешка?

– Там, видишь ли, особая ситуация, – сказал Артем, криво улыбнувшись. – Зинаида Юрьевна времени не теряла. В общем, говорят, она от него забеременела. Вот и торопятся все.