#ракдурак. Мой внезапный старт новой жизни - читать онлайн книгу. Автор: Елена Татаркина cтр.№ 5

Я бы посоветовала всем меньше нервничать – и не только относительно онкологии, но и вообще. Столько болезней можно заработать, просто из-за нервов! Исключить из жизни раздражители, будь то нелюбимая работа, человек или события, вызывающие негатив, – это самый верный путь к здоровью. Организм очень отзывчив и обязательно ответит взаимностью на ваше внимательное отношение к себе.

Никто от этой болезни не застрахован – ни приверженцы здорового образа жизни, ни те, кто не выпускает сигарету из рук. Я не узнала ни одного средства, которое смогло бы предотвратить рак, единственное, что может помочь, – это диагностика. Своевременная диагностика – залог возможности вылечиться. Я свой момент немного упустила, и когда узнала о болезни, она уже довольно серьезно обосновалась в моем организме.

P.S.

Вспомните, когда вы в последний раз были у врача? Вас что-то беспокоило или просто пришло время посетить, скажем, стоматолога? А когда вы в последний раз брали, заболев, больничный, а не переносили болезнь «на ногах»? Начните беречь себя прямо с сегодняшнего дня. Хотя бы просто устройте себе выходной, в современном ритме жизни так важно иногда позволить своему организму отдых.

Когда ты узнаешь, что у тебя рак, – это шок, словно ведро ледяной воды на голову, внезапно прогремевший фейерверк, в общем, ощущения не из приятных. В этот момент сложно сохранить спокойствие. Я, например, хотела уехать домой, и все тут. Мне врачи говорят, что необходима операция, и как можно скорее, а я только и делаю, что повторяю: «Хочу домой».

Все реагируют по-разному: кто-то не хочет лечиться, кто-то впадает в истерику, кто-то, наоборот, удивительно спокоен. Я почти не плакала, ходила кругами по больнице, а потом по квартире и говорила всем: «Да я здорова, все будет хорошо, я не чувствую себя больной».

Во всяком случае, я не вспоминаю те дни как что-то ужасное, я и мои близкие старались жить обычной жизнью. У нас даже была игра: я называла себя человеком с привилегиями, а меня за это заставляли что-нибудь делать, скажем, заваривать чай на всех. Они не принимали моей особенности и в то же время ни на секунду не давали усомниться в том, что я вылечусь.

Первые две недели решили многое, а вернее – все. Людей, на которых можно было опереться, было четверо: мой друг, он же лечащий врач, мои родители и близкая подруга.

Из дневника

Друг-врач

Пообещал, что вылечит меня. Сделал мне идеальный шов, запрещал реветь, ибо опухну и стану некрасивая, шутил, просто был рядом и вообще вел себя как настоящий мужчина.

Папа

Часто беседовал о силе воли и о том, что человеческие возможности безграничны, рассказывал примеры из своей жизни. Сказал, что я его дочь, в конце концов, и должна себя вести достойно.

Мама

Не плакала ни при мне, ни вообще, и даже крепко спала по ночам. Она умница, вела себя со мной как будто ничего не случилось, даже когда я уже мучилась жутким кашлем и одышкой, температурила по 3–4 раза в день. Мама! Ты самая лучшая!

Подруга

О-о-о, это создание в первый же день посылало меня куда подальше и говорило, что я все придумываю и накручиваю себя! Когда же она поняла, что все действительно серьезно, просто таскала мне домой сладости, а один раз обошла полрайона в поисках свиных ушек, пила со мной капли Зеленина из рюмки. Сидела у меня до ночи, пока я не засыпала, или ложилась спать рядом.

P.S. Было очень много чего страшного и смешного. И рыдала я им в трубки, за что получала по шее и вынуждена была собираться. И поступки были с их стороны, за которые слов благодарности не найдешь.

Первым человеком, который оказался рядом со мной, был мой друг, он провел со мной весь тот день, когда я узнала о диагнозе. Мне и вправду повезло – я попала в руки настоящих профессионалов, так еще и мой близкий друг, которому я доверяла на миллион процентов, был в их числе.

Помню, как я ждала результатов первых снимков и разговаривала с ним:

– Ты серьезно думаешь, это пневмония? – Я была уверена, что при пневмонии обязательно должна подниматься высокая температура и мои 37–38 °C никак ей не соответствуют.

– Да, ты же везучая, наверняка это пневмония или бронхит.

– А если нет? Что если это что-то серьезное?

– Я тебя вылечу. – Он сказал то, что желает услышать каждый человек, столкнувшийся с серьезным заболеванием.

Несмотря на то что мне было страшно, я еще ничего не понимала, поэтому присутствие рядом моего друга было лучшим, что могло в тот момент случиться. Я благодарила его за все, что он сделал для меня, а он думал, что я с ним прощаюсь, и начинал на меня кричать. Но я планировала более продуктивно провести свою жизнь, даже если она окажется короче, чем хотелось бы.

В тот день мы позвонили моей маме. Вернее, он позвонил, потому что я не знала, как об этом сказать родителям: я их единственная дочь и считаю, что мама и папа такого испытания не заслужили.

– Лене нужно будет завтра приехать в больницу, мы должны сделать ей операцию. Не волнуйтесь, скорее всего, ее заболевание лечится медикаментозно – химиотерапией, – это, видимо, особый врачебный дар – умение правильно преподносить информацию.

Мама какое-то время помолчала, а потом спросила:

– Медикаментозно или химиотерапией?

– Химиотерапией, – он говорил очень спокойно, я и сама поверила, что все просто и совсем не страшно. А вот мама рассказывала, что у нее в тот момент затряслись ноги, руки и вообще все, что может трястись.

– Откуда это? – конечно, она сразу поняла, что речь идет о раке.

– Бог его знает, – как и все, он не знал ответа на этот вопрос.

Вторым человеком, который узнал о диагнозе, была моя мама. Она каждый день была рядом во время лечения, улыбалась мне, когда было больно и страшно, держала меня за руку, а иногда просто молчала рядом. Честное слово, не знаю, что чувствует мать, когда болен ее ребенок, но думаю, ей было тяжелее всех. Вы себе даже не представляете, какая она у меня сильная! Я просто не могла себе позволить расклеиться рядом с ней. Если она не плачет, то какое право имею на это я? В тот момент, когда мы ей позвонили, она была занята, но спросила: «Хочешь, я приеду?» Я ответила, чтобы она занималась своими делами, и уверила ее, что я в порядке.

Затем о диагнозе узнала моя подруга. Я позвонила ей и, не вдаваясь в подробности, рассказала о своих «не очень хороших анализах». Потом попросила ее отпроситься с работы и составить мне компанию – мне нужно было сделать полис, который требовался для проведения операции. Сначала она убеждала меня, что я себя накручиваю, рассматривала снимки и повторяла, что это все какой-то бред.