– Это не так?
– Так, но признаваться в таких вещах не по-мужски.
– А вам надо выглядеть мачо?
– Да вообще считается, что я мачо. Спросите кого угодно, кто ведет со мной дела. Я жесткий, хладнокровный, суровый, неуступчивый, злопамятный. Такая у меня репутация.
– Вот с этими людьми и поддерживайте ее, но не со мной, – заявила Элли.
– Ну, вам я доверяю так, как никому другому не буду снова доверять. – Он взял ее руку и поднес к губам. – Благодарю вас, – прошептал он.
– Я рада, что хоть что-то вам дала.
– Вы дали мне все. А когда наш ребенок родится, вы опять сделаете мне подарок. Будущее, стимул жить. Я даже думаю…
Он вдруг замолк, на лице написан ужас. Элли проследила за его взглядом и увидела вошедших в ресторан мужчину и женщину. Женщина была молодая, красивая и явно беременная.
– О боже, – выдохнула Элли. – Не может быть…
– Да, – еле слышно произнес Леоницио. – Это она.
Элли узнала в женщине Харриет – женщину на фотографиях в альбоме. Она была в шоке, впрочем, как и Леоницио – достаточно взглянуть на его лицо.
Харриет и ее спутник их не заметили – они были заняты друг другом. Харриет с обожанием смотрела на своего любовника, а он – на ее живот.
Леоницио резко отвернулся, словно не в силах это выносить.
– Это точно она? – спросила Элли.
Он устремил на нее взгляд, и Элли была поражена подозрительным блеском его глаз.
– Да, точно она. Вы ведь знали?
– Что знала?
– Знали, что они придут сюда. Вы поэтому выбрали это место. Как вы могли?
Элли уставилась на него, пораженная и оскорбленная.
– Вы думаете, что я знала, что она появится? Вы действительно думаете, что я пригласила ее сюда специально? Откуда мне было знать, что она сюда придет?
– Это место выбрали вы. И я должен верить в такое совпадение?
– Да, потому что так оно и есть. Я выбрала этот ресторан, как лучший итальянский ресторан в Лондоне. Если бы я знала, что она будет здесь, я бы нашла другой – как можно дальше. Леоницио, вы должны мне верить. Как вы могли вообразить, что я настолько злорадна?
– Я не знаю. Но этого эпизода достаточно, чтобы человек поверил в злую судьбу.
– Будем надеяться. Лишь минуту назад вы говорили, как вы мне доверяете. Повторяю – я не знала, что она будет здесь, и если вы не можете заставить себя поверить мне, тогда ваше так называемое доверие ничего не значит.
Элли приготовилась к саркастическому ответу, но он промолчал, плечи у него опустились, и он тяжело вздохнул.
– Простите, – пробормотал он. – Как я мог обвинять вас… Но я в таком состоянии, что ничего не соображаю, не знаю, где нахожусь.
– Если вы снова позволите себе такое в отношении меня, то будете находиться очень далеко. И там и останетесь. Я этого не потерплю, вам ясно? Я заслуживаю от вас лучшего обращения. А теперь пойдемте отсюда.
– Нет! – Он произнес это негромко, но твердо. – Я не намерен убегать, будто я испугался.
Голос его вдруг оборвался. Элли увидела, что он смотрит на Харриет, которая протянула руку, а ее любовник надевает ей на палец кольцо.
– У них помолвка, – с горечью сказал Леоницио. – Наш развод почти оформлен, и она стала свободной женщиной. Они могут пожениться и признать, что ребенок – его. Я попался в ее ловушку.
– Нет! – не согласилась Элли и взяла в ладони его лицо. – Вы утвердили свое право жить собственной жизнью. Забудьте ее. Она больше для вас не существует.
– Вы правы… вы правы…
– И мы уходим. Официант, счет, пожалуйста.
Леоницио не возражал, и через пару минут они уже выходили из ресторана.
– Еда была великолепная, – сказал он. – Спасибо.
– Да. А теперь пора домой.
– Домой, – повторил он. – Звучит здорово.
Перед рестораном стояло несколько такси, и они направилась к машине. Вдруг Элли оступилась и чуть не упала, но Леоницио успел ее подхватить.
– Держитесь за меня.
– Все в порядке.
– Лучше не рисковать. – Леоницио поднял ее на руки и понес к такси.
Когда он опустил ее на землю, она оглянулась через плечо. В окно ресторана на них смотрела женщина, очень похожая на Харриет. Элли не могло это показаться.
Лицо в окне исчезло, и они сели в такси.
«Мне показалось, – подумала Элли. – Надеюсь, что показалось». Ей не нужны дополнительные сложности.
– Не продолжить ли нам вечер дальше? Пусть лишь чашкой чая? – предложил Леоницио, когда они доехали до дома и очутились в квартире – он хотел развеять мрачное настроение.
– Спасибо, но я очень устала, – отказалась Элли. – У меня глаза слипаются.
– Тогда спокойной ночи.
Элли ушла к себе, быстро разделась и улеглась в постель. События вечера взволновали и смутили ее. Она проворачивала в голове все, что говорил Леоницио. Она знала, что для многих женщин такой брак, какой ей предлагает Леоницио, стал бы счастьем, они радовались бы мужу, который так сильно нуждается в жене. Элли подумала о своей матери, страдавшей от одиночества.
«Но одиночество бывает разным».
Леоницио хотел ее, но не любил, а это важно. Себя не обманешь – их брак никогда не станет счастливым.
И как же быстро его вера в нее обернулась подозрением. Не успев сказать, что он доверяет ей, как никому другому, он тут же обвиняет ее в том, что она сыграла с ним злую шутку.
Правда, он мгновенно опомнился и извинился, но она не в силах забыть его глаза, горящие подозрением. Интуиция подсказывала, что он извинился умом, а не сердцем. По-настоящему он и не извинился, он всего лишь хотел не отвратить ее от себя из-за ребенка. Но подозрительность останется навсегда. Возможно, он считает, что доверяет ей, но подсознательно сомнения останутся. И эти сомнения будут стоять между ними.
Элли закрыла глаза. Хоть бы поскорее заснуть спокойным сном. Но есть ли вообще такое место, где безопасно и спокойно?
У себя в комнате Леоницио разделся и лег, но почти сразу вскочил. То, что произошло сегодня, породило такой сумбур, что заснуть не удастся. Тот момент, когда он заподозрил Элли в предательстве, обжег его непереносимой болью. Если нельзя довериться ей, то тогда кому и чему в этом мире можно верить?
Ему надо разобраться в своих ощущениях, но что-то предостерегало его не углубляться в переживания, чтобы не открыть еще больше непонятного.
С полчаса он боролся с собой, но не выдержал, встал и направился к комнате Элли.
Он тихонько вошел и приблизился к кровати. Она лежала неподвижно, дыхание ровное, еле слышное. Он опустился на колено и нагнулся к ней так близко, что ее дыхание задевало ему лицо.