Мы, дети золотых рудников - читать онлайн книгу. Автор: Эли Фрей cтр.№ 65

Я знаю, что он наблюдает за мной снаружи. Это приятно и страшно одновременно.

Я заканчиваю поливать розы и перехожу к гибискусу.

– Я знаю, ты смотришь, – говорю я громко, не прерывая работы. – Почему ты следишь за мной? Почему просто не подойдешь?

Но в ответ – тишина… А потом – быстро удаляющиеся шаги.

* * *

Из Чертоги в Холмы будто возвращаюсь не я, а какая-то другая девочка. Моя вторая личность.

Эта девочка носит тщательно выглаженные вещи, вплетает в локоны ленту и начищает туфли до зеркального блеска. В субботу утром она стирает белье, а потом выдергивает сорняки в саду и подстригает кусты. Потом долго выбирает, с какой кофточкой ей надеть новую юбочку и отправляется в центральную часть поселка, где заходит в книжный магазин и покупает интересную новинку. Потом отправляется в булочную-кофейню Герра Финке, где берет булочку и кофе, садится за уютный столик в углу и погружается в книгу. В воскресенье эта девочка вытирает пыль в доме и гладит стиранное белье; потом она вместе с мамой печет сырный пирог, и уже всей семьей они идут в гости к соседке Жаклин, где ведется обсуждение важных жизненных вопросов: как отучить кошку гадить по углам. Что подарить дядюшке Гюнтеру на юбилей. Почему в горшке у алоэ земля покрылась белым налетом.

Эта девочка часто молчит, много улыбается, всегда вежливо здоровается с соседями и учтиво интересуется их здоровьем, слушается родителей, никогда им не перечит. Соседи умиляются, глядя на нее, считают ее образцовой дочерью, радостью мамы и папы.

Эх, если бы они знали правду…

Эта девочка – ненастоящая. Она как отражение в тщательно вымытом зеркале, на котором нет ни подтеков, ни разводов.

Она – нереальная.

* * *

Мы бежим на восток – но куда? Там только заброшенные шахты…

Нас преследуют минимум пятеро, среди них Архип и Кит.

Улюлюканье и топот десятка ног за спиной.

Впереди – россыпи причудливо сияющего камня, на солнце отливающего то синим, то зеленым. За россыпями – вышка с колесом наверху. Мы с мальчишками часто бывали здесь, и я знаю, что эта вышка – копер, часть подъемной машины, которая в прошлом поднимала шахтную клеть, перемещала шахтеров вниз-вверх.

Под копром – заброшенная шахта. Мы часто приходили на эту шахту, но никогда не спускались глубоко под землю. Но сейчас у нас нет выхода…

Подходим к груде подгнивших бревен – сломанной шахтной крепи. Лезем внутрь через бревна и каменные глыбы. Пробираемся в горизонтальный коридор, где раньше велась добыча. Мы знаем, что здесь, в глубине, по щиколотку воды, но деваться нам некуда, двигаемся вперед. Мы надеемся, что наши преследователи не полезут сюда, но ошибаемся. Слышим, как от стен отражаются звуки их голосов. Слышим, как падают вниз камни и бревна. Стая лезет за нами… Мы бежим дальше.

Впереди – ответвление.

Первое ответвление – это путь Кирилла. Мы слышим его удаляющиеся шаги. Один из преследователей побежал за ним. Второе ответвление – мое. Я сворачиваю вправо и, согнувшись, пробираюсь по узкому тоннелю, освещая себе путь фонариком. Мне кажется, что за мной направились двое: я вижу два светящихся луча позади. Я не знаю, что там, дальше. Что, если я заблужусь? Как выбираться на поверхность? А что, если меня схватят прямо здесь, в темноте и сырости? Что сделают со мной враги?

Я ныряю в поворот, и… Кто-то хватает меня и затаскивает в небольшую каменную нишу. Меня поджидали здесь! Я пытаюсь отбиваться, но меня обхватили и крепко держат одной рукой, а второй зажимают мне рот.

– Тс-с… Я сейчас отпущу тебя, а ты не будешь кричать.

Я узнаю этот голос. И сразу перестаю сопротивляться. Кит не причинит мне вреда, я почему-то уверена в этом.

Лучи фонариков все ярче, а значит, преследователи все ближе.

Кит отходит от меня.

Вскоре из тоннеля появляются двое.

– Она побежала в ту сторону! – показывает он преследователям. – Я погнал за Бобром, он вон туда поплыл. – Кит кивает в сторону затопленного коридора.

Дружки его кивают в ответ и удаляются в указанном им направлении.

– Выползай оттуда! – грубо говорит мне Кит, когда мы остаемся вдвоем.

Я послушно выхожу из ниши.

– Нам туда, – показывает он на затопленный штрек – в сторону, противоположную той, куда ушли мои враги.

– Мокро, – морщусь я, ступая в воду.

– Терпи.

Мы молча двигаемся по щиколотку в воде, пригнувшись, чтобы не удариться головой о низкий шахтную крепь наверху. Наши фонарики освещают путь. Я искоса смотрю на Кита, но из-за темноты не могу хорошо разглядеть его, вижу только, какое бледное у него лицо.

Шум разрезаемой нашими ногами воды, стук падающих капель и наше тяжелое дыхание повторяются эхом, отражаясь от стен.

Мне хочется поговорить с Китом о чем-нибудь, но я боюсь. Он сам нарушает молчание.

– Однажды меня не окажется рядом, и они тебя схватят. И тогда я не смогу тебя защитить.

– Не схватят. Убежать сумею.

– От них не убежишь… Я это точно знаю.

– Так защити! Скажи им не тронуть меня. Почему не можешь?

– Не могу. Это…

– Не моя война, сто раз слышала! – сержусь я.

– Не могу. Не поймешь, – упрямо повторяет он, и я понимаю, что дальше продолжать этот разговор бессмысленно.

Впереди виден свет – мы подходим к выходу из шахты.

– Дальше сама. Мне нужно возвращаться к своим, – грустно говорит Кит. – Не попадайся нам, Ханна. Умоляю. Не попадайся ни мне, ни Архипу.

Оставайся в Холмах и не пересекай черту.

Здесь, под светом солнца, я могу наконец разглядеть Кита. Мы щуримся от солнца и смотрим друг на друга. А он красивый… Но красота его странная. У него большие глаза, слишком светлые, блеклые, черты лица слишком острые. И эта вечно лохматая голова! На глаза навернулись слезы: сейчас передо мной стоит мой Кит-Wal. Мой мальчишка. Мой друг.

– Там мне жить в тесноте. Не в свободе, – говорю я перед тем, как уйти. – Сделай выбор, Кит-Wal. Перейди за Barrikade. Сделай выбор. Я буду ждать.

Это был год, когда в лабиринт в мою голову вошел пятнадцатый бес.

Я уже стал достаточно взрослым для того, чтобы понимать, что нести с собой на сходку шест с крысой – высочайшая степень тупости.

Теперь все по-другому. Крыса сдохла. Детство кончилось.

* * *

– Посмотри на себя, сын! В кого ты пошел такой? До чего ты докатился? Сегодня воруешь, а завтра что? Убьешь кого-нибудь?

Ор моего отца я пытаюсь заглушить, громко стуча ложкой в чашке: пять ложек сахара никак не хотят размешиваться в холодном молоке.