Розовый дельфин - читать онлайн книгу. Автор: Роман Коробенков cтр.№ 4

– У меня есть ионизатор, – отвлек меня от мыслей лысый, расправляясь с последним яйцом. – Даже два. Я придумал их сам, давным-давно, когда был молод и видел эти трубы, через которые уходило в пустоту наше будущее, сгоревшее в гигантских печах. Я знал, что когда-нибудь кислород перестанет быть ласков и ворвется в людские легкие, неся клеточную смерть. – Алиса вздрогнула и побледнела. – Один нужен мне, другой нужен моей жене. – Он внимательно посмотрел на Алису. – Я не могу найти ее несколько месяцев. Когда все произошло, ее не было дома. Она так и не вернулась, я искал, но тщетно. Я пришел к выводу, что мне нужна новая жена. Одному в этом мире невозможно… Один я готов отдать вам… вернее, вам. – Человек прицельно поймал испуганный взгляд моей женщины. – Я хотел бы пойти с вами, потому что… Потому что ей будет нужен кто-то, когда вы умрете… – Лицо его светилось странной добротой, а внутри меня в секунду собралась холодная ярость. – Я не хочу этого, но подумайте, иначе просто не получится…

Мощный удар пришелся в голову лысого. Он оказался очень резким и вобрал все мои силы.

Алиса даже не поняла сперва, куда делся странный незнакомец. Она уловила движение, а потом увидела в крови мою разбитую руку. Я рывком поднял ее на ноги и потянул из кафе.

Минуя распростершееся тело, я обратил внимание на широкую черную кожаную сумку, что стояла под стулом недруга, и с отсутствующим видом прихватил ее.

– Зачем?.. – Широко распахнутые глаза Алисы занимали пол-лица. – Так нельзя…

– Тебе больше понравилось его предложение? – сверкнул я ледяным взглядом, теряясь в переулках и увлекая Алису за собой.

– Что ты… – Глаза ее стали еще больше. – Просто…

– Все правильно, – с нажимом заставил я ее замолчать. – Иначе получилось бы именно так, как он сказал.

Больше мы не видели того человека.

Спустя пару сотен лет Алиса переиначила эту историю, раз в тридцать лет вспоминая, как в некоем кафе я избил ее молодого человека тех времен и насильно увел ее за собой. Вольная или невольная была та рокировка в чудной во всех смыслах голове, осталось для меня тайной.

Алиса многое вспоминала по-своему. К примеру, утверждала, что имя придумал ей я много лет назад и называл так потому, что она начисто забыла настоящее.

Отдалившись на несколько километров от места дикой сцены, я осторожно поставил сумку на радостно зеленую лавочку. Молния разбежалась, и свету обнажились две идеальные прозрачные сферы, очаровательно вспыхнувшие на солнце. Мы взяли их в руки, встречаясь взглядами и тут же отводя глаза. Затем Алиса надела стеклянный шар себе на плечи таким образом, что голова оказалась внутри. Что-то вроде кожаного воротника осталось у нее на шее, там же нашелся короткий шнурок, дернув за который она затянула воротник плотно вокруг горла. Солнце по-прежнему сеяло искристые блики по абсолютно прозрачному материалу ионизатора, лицо Алисы смущенно улыбалось оттуда. Я, недолго думая, последовал ее примеру.

Что-то будоражило наши головы, и это что-то отчетливо проскальзывало во взглядах. Мне захотелось поцеловать Алису, нечто похожее из области нежного я видел и в ее глазах. Но сделать это уже не представлялось возможным.

Ночь со временем стала длиннее дня. Казалось, эта пропорция нарушалась с каждым годом. Все протяжнее становилось сажное полотно тьмы, все быстротечнее иссякала живая вода света. Казалось, жизнь и солнце надумали навсегда оставить Землю.

Мы спали все реже, словно, странный мир подстраивался под наши желания, в которых сон фигурировал все меньше – настолько, насколько меньше оставалось в его рамках естественных возвышенностей и чем менее в безопасности мы чувствовали себя. Спать по очереди нам не приходило в голову, что-то кощунственное виделось в подобных решениях. Поэтому, когда мы не были уверены в своей безопасности, мы просто не спали.

В один совершенно безмолвный день, когда вокруг нас за целые сутки не пошевелился даже камень, случайно попавший под флегматичную поступь, я и Алиса, к удовольствию собственных глаз и разума, обнаружили рыжеватый кусок стены, непомерным треугольником торчащий из бездыханного камня. Почти одновременно в наши головы пришла метафора о зубе мира, который мы только что обнаружили и на котором недолго могли отдохнуть. Несомненно, это каменное величие было осколком того, что когда-то называлось Великой Китайской.

Не без труда мы забрались на этот обломок великолепия, почти слыша шепот голосов великих людей, которые строили его своими руками.

Я был одет в штаны, сшитые из множества прочих джинсов и брюк, разложившихся на нашем длинном пути, при тяжелой паре военных ботинок, стоптанных, но, как оказалось, вечных. К жилистому телу моему длительное время прилипала некогда белая майка, также спаянная теперь из множества разных материй, некогда живших своими отдельными жизнями. На Алисе трепыхалась короткая зеленая юбка, которая когда-то слыла длинным платьем, но постепенно стала короткой настолько, что если бы кому было заметить, я заволновался бы. Тело ее вмещалось в бутылочного цвета сетчатую материю крупного звена, стянутую руками хозяйки в несколько слоев на вкусной стройности в тугую накидку, сквозь которую местами проступала нежная белизна кожи. От высокого колена вниз к стопам Алисы бежала серебристая ткань, накрест перехватываемая жесткой проволокой, также наложенной на худые икры в несколько слоев.

Это наша последняя одежда, и не лишним будет заметить, что некоторое количество ее составляющих тканей было промышленного назначения.

– Как высоко… – восхитилась Алиса, когда мы забрались наверх и даже будто оформилось подобие ветра.

Сложнее всего оказалось затащить наверх детскую прогулочную коляску на четырех больших колесах в тонкую частую спицу, очень древнюю версию которой мы обнаружили в одном разрушенном, но еще не проутюженном городе. В ней мы хранили большую часть предметов старого мира, от которых не могли отказаться, несмотря на бесполезность отдельных экземпляров. Ее серые от времени бока топорщились, удерживая в себе разнообразное неодушевленное множество.

– Мы сможем поспать… – Мои восхищения проявлялись попроще, когда я наконец заволок коляску наверх. – Много и долго поспать, потому что сюда не заберется никто, кроме человека.

– Можем остаться тут, – воскликнула моя женщина, распахнув глаза на большую часть овального лица. – Я давно не вижу смысла в этих странствиях… и эти собаки…

– Мы устанем, – добродушно возразил я, поглаживая ее пальцы в своей ладони, – просто сидеть на месте…

– Мне хочется какой-нибудь дом, – печально поведала Алиса с легким упрямством в глазах. – Любой дом.

Мы попытались уснуть, расстелив матрас шахматной расцветки, извлеченный из сетки коляски, укрепленной между колесами, там же имелись старые как мир клетчатые пледы и куски материй для столь драгоценных заплаток. Несмотря на долгое отсутствие сна внутри наших голов и кажущееся утомление, морок пришел к нам не сразу. Прежде мы долго и шумно моргали в далекие звезды, иногда прослеживая их острое отражение в дружелюбных стеклах ионизаторов и любопытных очах друг друга.