Замужем за Буддой - читать онлайн книгу. Автор: Вэй Хой cтр.№ 11

В последнем письме Мудзу сообщал, что едет в Гавану, где Хулио собирался дать бесплатный концерт для кубинских рабочих. Он будет петь для двадцати тысяч слушателей, жителей крошечной страны, в одиночку противостоящей американскому империализму. Ждут самого Фиделя Кастро.

За два месяца до концерта все улицы были оклеены афишами, а по двум местным радиостанциям постоянно передавали объявления о предстоящем событии. В самом конце письма Мудзу сообщал, что недавно завтракал в компании двух бывших жен Хулио — блондинки и брюнетки; обе они родом из Латинской Америки.

Именно так он и написал.

Иногда меня донельзя удивляло то, как Мудзу видел и воспринимал самые разные вещи. Глядя на мир его глазами, я начинала подмечать краски, формы предметов, особенности человеческих характеров или событий, которые раньше прошли бы мимо моего сознания, были бы мне попросту неинтересны. Честно признаюсь, до встречи с Мудзу я даже не представляла, в каком именно уголке земного шара находится эта самая Доминиканская Республика.

Значит, он поедет в Гавану на концерт для кубинских рабочих и увидит Фиделя Кастро. Это потрясающе!

Я в ответном письме рассказала, что в Нью-Йорке целый день идет снег.

Я в радостном волнении ходила взад-вперед по пустой комнате, не чувствуя себя одинокой.

Стояла тишина. Лишь батареи парового отопления время от времени издавали приглушенное урчание, да из соседней квартиры доносился собачий лай. В дверь другой соседней квартиры позвонил разносчик из китайского ресторанчика. Из квартиры этажом ниже слышалась шумная любовная возня молодой студенческой пары. Все эти привычные звуки были неотъемлемой частью повседневной жизни моей квартирки в Сохо. И когда они вдруг затихали, мне чего-то не хватало, будто выпал зуб и в ранее безупречной белоснежной улыбке появилась уродливая черная дыра.

Лежа на диване, я читала книгу о последних годах жизни Айлин Чан в Америке. И вскоре задремала.

Когда я проснулась, уже стемнело. У соседей был на полную громкость включен телевизор, а в комнате стоял чужой кухонный чад. Аппетитный запах жареной говядины приятно щекотал ноздри.

Снегопад прекратился. Крыши окрестных домов побелели от толстого слоя снега и теперь резко выделялись на фоне черного ночного неба. Пушистый снежный ковер блестел в свете огней ночного города, как нарядная серебристо-голубая шуба.

Снег буквально светился! Этот свет рассеивал ночную мглу и проникал сквозь крохотное окошко моей комнаты. Он был тусклым и холодным, но удивительно прекрасным.

Я надела теплое пальто, закутала шею шарфом из ангорской шерсти с золотистым люрексом, натянула лайковые перчатки и замешкалась, шаря под диванными подушками в поисках ключей. Потом открыла дверь и вышла на улицу.

Судя по всему, там только что проехал снегоочиститель. Поэтому на земле снега почти не осталось, а ветер уже стих. В полном одиночестве я пошла по направлению к Чайнатауну, к ресторану «Лао Чжэн Син».

Той ночью, ворочаясь в постели, я вдруг поняла, что в этот день, как и во все предыдущие, я ни с кем не перемолвилась ни словом.

В таком суетливом и беспокойном городе как Нью-Йорк, мало что могло сравниться с бездельем и безмолвием, когда чувствуешь, как время утекает, просачиваясь между пальцами. Это помогает полнее ощутить свое счастье. Или одиночество.

Наконец наступил день, когда Мудзу должен был возвратиться. Он прилетал в Нью-Йорк вечером.

По воле случая в тот вечер я была на дне рождения одного известного профессора из Колумбийского университета.

Ему исполнилось девяносто два года, но он был бодр, полон жизненной энергии и мог в мгновение ока умять огромный бифштекс. Кроме того, у него всегда под рукой был «поляроид» на случай встречи с одной из его многочисленных молоденьких и хорошеньких поклонниц. Каждой из них он непременно предлагал сфотографироваться вместе. И вот — щелчок фотоаппарата, и из прорези выплывает карточка, а на ее поверхности постепенно проступает его довольное, улыбающееся лицо, затем — серьезное или веселое личико очередной почитательницы, которую профессор обнимает за плечи или за талию.

Я рассчитывала сбежать с вечеринки, когда самолет Мудзу будет подлетать к Международному аэропорту Кеннеди. Уже пора было уходить, а я — очень некстати — увязла в беседе с одним весьма известным литературным критиком. Он оживленно рассуждал о том, способны ли женщины писать книги на серьезные темы, а не только о менструации, сексе, смене пеленок и тому подобных вещах; а также о том, преодолим ли культурный барьер между Востоком и Западом, и если да, то насколько быстро, а если нет, то не существует ли между этими двумя культурами различий почти биологического свойства, как между мужчиной и женщиной.

Я что-то мямлила в ответ, а мысли были далеко. Потом кто-то из гостей случайно налетел на нас. Красное вино из моего бокала выплеснулось на дорогую шерстяную рубашку моего собеседника, а мою не менее дорогостоящую китайскую кофту из натурального шелка залило его водкой.

Воспользовавшись последовавшей за этим сумятицей, я ускользнула от критика, отыскала юбиляра-профессора, вручила ему свой подарок (одноразовый фотоаппарат японского производства) и, поспешно распрощавшись, удалилась.