Ради большой любви - читать онлайн книгу. Автор: Лариса Соболева cтр.№ 54

– А вернуться назад нельзя было?

– Нельзя, – резко бросила Малика. – Что тебя еще интересует?

– Как ты вышла замуж, – напомнил он.

– Мы сидели на скамье, не знали, куда идти. Сыпал снег. Рядом сел Кеша, разговорились, маме стало плохо. Он сказал, что нам следует идти домой, а не сидеть на морозе, я ответила, что у нас нет дома. И не знала, как быть, Лялька ревела. Кеша долго думал и предложил пойти к нему, у него трехкомнатная квартира, жил он один. Неделю прожили у него, навели порядок, готовили, а маме становилось все хуже. Кеша вызвал врача, соврал, что мы его родственники, мол, нас обокрали, в общем, маму взяли в больницу. Ей поставили диагноз… рак. К тому времени я опять заработала, деньги пошли на лечение. Кеша припер меня к стенке, стал допытываться, где взяла деньги. Я соврала, что, мол, на панели. Тогда он предложил мне выйти за него замуж. Сказал, что он стар, долго не протянет, а мое замужество решит массу проблем. Я спросила, не боится ли он, что мы его в гроб загоним из-за жилья. А он ответил: лучше в гроб, чем жить одному. Кеша потратил все сбережения, чтобы мы поженились, получили паспорта и гражданство. Ляльку определили в школу, она быстро догнала ровесников. А я… я чувствовала себя счастливой. Мне не нужны были ни мужчины, ни наряды, ни деньги. Это счастье – утром вставать и знать, что не надо больше трястись от одного вида милиции, что у тебя есть дом, что ты можешь устроиться на работу… а дал мне это все Кеша просто так.

– Значит, у вас фиктивный брак…

– У нас не брак, а семья. Кеша запретил мне «ходить на панель», значительно позже я рассказала ему, на какую панель ходила. А он тогда сказал, что головы надо отбить тем, кто поставил людей перед выбором без выбора. Знаешь, как он шутит? «Мне завидуют все старички-дурачки». Когда Кешу придавили болезни, мы с Лялькой страшно боялись остаться одни.

Интересно, что Малика не жаловалась, не ныла, историю свою поведала, как чью-то чужую. У Князева еще много было вопросов, но он не стал их задавать, понимая: все эти воспоминания радости ей не приносят. Он прислонился лбом ко лбу Малики, вдыхал аромат ее кожи и волос, она задержала дыхание.

– А я собрался выкупить тебя у мужа, – признался он, разрядив атмосферу. – Теперь не знаю, как быть.

– Выкупить?! – Она подняла лицо и прыснула.

Ее губы очутились так близко, что смотрел он только на них, преодолевая желание схватить Малику и остальные разговоры закончить на кровати.

– Что тут смешного? – якобы обиделся Князев. – Я представлял его молодым и красивым альфонсом, которому удобно иметь жену-рабыню.

– А, так ты хотел меня освободить? – скептически спросила она.

– От него. Я сам хотел тебя закабалить. – Князев коснулся губами ее губ, не решаясь прикоснуться к ней руками. Возражений не последовало. – И хочу.

– Ты дикарь. Покупать человека… средневековый дикарь.

– Точно. – И еще раз коснулся ее губ. – Я самый дикий дикарь. Хочешь, докажу?

Он приготовился к отпору, но в любом случае твердо решил спать в этой комнате. А Маля неожиданно обняла его за шею, прижалась всем телом, став на цыпочки, значит, разрешение на доказательства получено. Князев сдвинул вниз полотенце, которое задержалось на ее бедрах. Увлекая Малику к кровати и целуя ей плечи, губы, шею, он уже плохо контролировал себя. Когда она чуть вскрикивала от слишком сильных объятий, не расслаблял тиски, а шептал:

– Прости, я нечаянно.

Князев проснулся оттого, что назойливая муха щекотала ему лицо. Он отмахнулся и перевернулся на живот, но муха ползала по спине. Князев накрылся одеялом с головой, одеяло медленно сползло с него. Это была явно не муха. Пришлось повернуться на спину и поймать одеяло. Он открыл глаза…

– Завтрак готов, все ждут тебя, – посмеивалась Маля.

Князев дернул ее на себя, обнял, недовольно промямлил:

– Как, уже утро? И ты одета? Безобразие.

– Уже день. Клим требует тебя. Ты сегодня летишь на Урал, забыл?

– Мы летим, – подчеркнул он. Князев подскочил, завернулся в одеяло и начал искать халат. – Ты полетишь со мной.

– Но мне надо…

– Охранять меня, – ехидно произнес Князев. – Днем и ночью, как написано в газете. Особенно ночью, я темноты боюсь. Где мой халат, черт возьми?

– Не знаю, но вчера ты был в нем. Посмотри за кроватью.

Она ушла, а он нашел халат на полу.

Поздний завтрак подходил к концу, когда Князев спустился вниз. Настал его черед действовать, поэтому начал он с распоряжений:

– Клим, поедешь с нами, Малика напишет доверенность на продажу джипа, его слишком хорошо знает Гриб. Займешься этим и купишь другой внедорожник. Мы доберемся в аэропорт на такси.

– Паша, может, нанять самолет? – предложил Клим.

– Ни в коем случае. Мы полетим, как простые граждане, и даже не бизнес-классом, чтобы не привлекать внимание. Остальное ты помнишь. Как только выясню что-нибудь, позвоню. Бомбей, тебе не стоит выходить отсюда. Боюсь, вчерашние подонки доложат Грибу, опишут твою внешность…

– Да они спрятались и трясутся от страха, – возразил тот. – Не переживай, у меня есть агент, оставьте бабок на него, он будет держать меня в курсе.

– Деньги тебе выдаст Клим, – сказал Князев. – Но ты уж будь осторожней. У нас времени нет, я пошел гримироваться, через полчаса чтобы все были готовы.

После нотариуса поехали в банк. Малика сняла деньги на новый джип, на расходы в поездке и для Бомбея. Деньги в машине отдала Князеву и Климу, потом Павел Павлович взял такси, поехали в отделение милиции, где он забрал у Чупахи паспорт с новым обликом и чужой фамилией. Можно было ехать в аэропорт, но Князев поинтересовался:

– Ты собираешься лететь в этой куртке?

– Да, а что?

– Там немного холоднее, чем у нас.

– Давай заедем ко мне домой…

– К тебе нельзя, там могут быть эти… дегенераты Гриба. Сейчас все купим.

Он назвал таксисту адрес, у магазина велел остановиться и подождать. Князев миновал стойки с осенней одеждой, остановился у шуб, предложил Малике выбрать. Просмотрев ценники, она шепнула:

– Мне здесь ничего не нравится.

– Угу, цены не нравятся, – перевел он, рассматривая шубки. – Не гляди на них. Не люблю дешевку ни внутри, ни снаружи. Хочешь превратиться в сосульку?

– Не замерзну, я горячая.

– Я убедился, что ты горячая! – Он снял полушубок из коричневой норки с вешалки, протянул его Малике, она не взяла. Князев начал терять терпение. – Это не самая дорогая вещь. – Маля упрямо не брала. – Дешевле только дубленки, но они тяжелые, грубые и занимают много места. Мне не нравятся дубленки. Малика, долой гордыню, иди в примерочную.

Шубка пришлась ей впору, но, когда выходили из примерочной кабинки, Маля попятилась назад: