Кукла на качелях. (Сборник рассказов) - читать онлайн книгу. Автор: Яна Дубинянская cтр.№ 6

* * *

Роми спала на моей кровати – маленькая нежная головка на слишком большой подушке. Время от времени я оборачивалась посмотреть на нее – через плечо, ведь моя спина закрывала ее от света настольной лампы. Было как-то спокойнее слышать ровное дыхание девочки здесь, рядом, тем более, что я не собиралась включать этот проклятый телевизор, и вообще сегодня была не суббота.

Передо мной лежала кипа бумаги – чистой бумаги должно быть много – и я нервно покусывала ручку, как всегда, когда не могла найти нужного, единственного для этой фразы слова. Только сейчас слова не имели никакого значения – никто, кроме меня, не будет читать того, что я напишу. А мне самой нужна только зацепка, реальное графическое оформление неясных кошмаров, происходивших – или не происходивших – со мной. Они вспоминались смутно и хаотично, и я пыталась расставлять их по порядку – начиная от разбитого бокала – и записывать как можно короче, как если бы это были главы будущего романа.

Кукла на качелях. Та же ситуация, но на качелях – я. Известие о гибели Роми. Дэн. Похороны Роми в склепе д’Аржантайлей. Еще один разрыв с Дэном. Похищение Роми из склепа. Приход Лорейн и мой страх – кульминация всей фантасмагории. Вот, кажется, примерно так.

Лорейн можно позвонить. Если она действительно вернулась из-за границы и заходила ко мне, у нее должно было сложиться здоровое, непредвзятое мнение обо всем увиденном. Нормальному человеку это должно было показаться странным: душная полутемная комната, в которой заперт на ключ маленький ребенок, изможденная женщина с нечесаными волосами и блуждающим взглядом – если я уже тогда была такой… Когда это было? Если уже давно – почему Лорейн не зашла снова? Нет, наверное, она приходила вчера, ведь после ее визита я вообще ничего не помню…

Теперь самая важная часть кошмара: смерть и воскресение Роми. Моя дочь жива – я невольно обернулась, через плечо взглянув на спящую фарфоровую головку – да, жива: мы с ней сегодня гуляли в парке, встречали множество разных людей, пожилые женщины улыбались Роми, потом она кормила уточек вдвоем с каким-то мальчиком постарше, пока я разговаривала о детских болезнях с его мамой. Теперь я не могу сомневаться в реальности своей девочки – как тогда, перед приходом Лорейн. А след на шейке Роми… он почти незаметен: бороздка шелушащейся кожи и несколько подсохших царапинок под подбородком, так пораниться она могла где угодно, например, играя с другими детьми в пансионе…

Когда мы возвращались из парка домой, я купила газету из-за бросившегося в глаза жирно-черного заголовка: «Убийцы маленькой Роми до сих пор на свободе». Но информация оказалась самой общей, из нее никак не следовало, что речь идет именно о моей дочери. А может быть, действительно… Может, два месяца назад я прочитала в газете об этом убийстве, об убийстве двухлетней девочки по имени Роми. Так, дальше… я снова невольно оглянулась и стиснула голову руками, пытаясь сфокусировать расплывчатую и нелепую мысль. Убили какую-то девочку, и это настолько потрясло меня, я настолько отождествила ее со своей дочерью, что поверила в смерть моей Роми и во все остальное… конечно же, созданное моим воображением… Проще говоря, я сошла с ума.

Конечно, я не могла вот так сразу принять эту версию, такую вероятную в своей простоте. Завтра я пойду в библиотеку, подниму подшивки газет, прочитаю все об этом убийстве. Там должна быть и фамилия Роми, и название пансиона, и, наверное, фотография… А еще я позвоню в пансион, хотя бы от имени той же Лорейн, и мне скажут… я знала, что: вот уже два месяца, как эту девочку перестали привозить к нам…

И есть еще один человек, тот, который занимал центральное место в моих безумных грезах – или же реальной фантасмагории. Дэн может точно сказать, примчался ли он к воротам пансиона, узнав раньше всех о смерти маленькой девочки, которую при жизни он ни разу не назвал дочерью. Дэну известно, хоронили ли эту девочку в фамильном склепе д’Аржантайлей, под серым дождем, в присутствии абсолютно чужих черных людей. О том, похищала ли я ее из склепа, он может и не знать, это вообще могло остаться незамеченным… Но Дэн знает, без сомнения, предлагал ли он мне – слабой, разбитой, уничтоженной – снова исчезнуть из его жизни, приводя доводы с той же логичной беспощадностью, как и три года назад.

Но звонить Дэну д’Аржантайлю я не буду.

* * *

От свежего воздуха и яркого солнца у меня закружилась голова, и, чтобы не упасть, я прислонилась виском к тяжелым резным дверям библиотеки. Потом я медленно спустилась по ступенькам и, почувствовав под неуверенной ногой твердую землю, устремилась к ближайшей телефонной кабине. Иначе я не могла.

– Алло! Лорейн? Привет, как там моя маленькая?.. Дай ей трубку, пожалуйста… Роми?! Ну как тебе у тети Лорейн?.. Рыбок покормила?.. и ходили гулять?.. Умничка моя, красавица… Веди себя хорошо, я вечером за тобой приеду… Спасибо, Лорейн… Как это не стоит, ты меня очень выручила… Счастливо, до вечера.

Стало немного легче. Голосок Роми, заливистый, как птичье щебетание, с ее только мне одной понятными словечками, звучал радостно и звонко, он был таким живым, до непостижимого живым… Роми жила, она только что разговаривала со мной, и теперь я должна была как-то увязать это с тем, что точно, неопровержимо узнала десять минут назад.

Что мою Роми убили.

Когда мне утром сказала об этом начальница пансиона – «как, разве вы не знаете? Случилась трагедия, ужасное, ужасное несчастье», – я ответила, не забывая изменять голос, что этого не может быть. В конце концов, они тоже могли заблуждаться, связав известие о смерти какой-то Роми с отсутствием в пансионе моей дочери… Я понимала, что такое объяснение высосано из пальца, но поверить в него было несравнимо легче, чем… Но потом я пошла в библиотеку и долго сидела над толстыми подшивками газет, выискивая, одну за другой, все публикации, относившиеся к этому страшному убийству, потрясшему всю страну – хотя уже в первой заметке имя и фамилия моей девочки были названы полностью, а центральная газета напечатала фотографию Роми с закрытыми глазками и жутким шрамом на шее – мертвую…

Я пошла по улице, вдоль липовой аллеи с ее медовым, одуряющим запахом – медленно, медленно. Надо было снова прокрутить в памяти все этапы фантасмагории, этого жуткого, темного провала в моей жизни. Теперь я знаю: Роми убили. Это сделал маньяк – вернее, как установила полиция, их было двое. Ее повесили на верхней перекладине качелей на детской площадке пансиона, во время тихого часа… Дежурную воспитательницу подозревали в сговоре, но потом оказалось, что она просто бегала на свидание, кажется, ее уволили… Но это неважно, это не вызывало у меня никаких ассоциаций. Что-то другое… качели.

Качели присутствовали в моей фантасмагории, в той ее части, которую я безоговорочно считала сном и продолжала считать, даже убедившись в реальности всего остального. Но теперь… теперь я не была так в этом уверена.

Кукла, которую я катала на качелях. Черный, жуткий раскачивающийся силуэт на фоне голубого неба… теперь я вспомнила, та кукла была похожа на Роми. Но ведь все это было раньше, чем мне позвонили из пансиона, а подробности убийства я узнала еще позже… Настолько вещих снов не бывает.