Леший - читать онлайн книгу. Автор: Николай Старинщиков cтр.№ 23

С улицы залпом ударили из множества стволов. Около головы словно били в плотную глину ломами. Но печь держала удары, пули вязли в ней.

Стрельба вдруг прекратилась. Теперь они пойдут внутрь и обязательно заглянут в печь.

По стене вновь запрыгал свет. Пятясь, я быстро выполз наружу, поднял за печью крышку подполья и опустился вниз. Над крышкой лежит широкий половик. Только бы его не закусило при закрывании: сразу догадаются, что внизу кто-то прячется. И тогда жди еще одной гранаты. Правда, при этом нечаянные гости сами могут остаться без яиц. Доски для осколков не преграда.

Чего боялся, то и случилось: над головой послушались шаги, раздались голоса.

– Вот он лежит. Видишь?

– Действительно, на Лешего походит. Но он обросший, а говорили, что бритый…

– Один дурак сказал: лысого видел – вот и пошли писать менты. Он это! Леший!

– Где мать его тогда, лешачиха?

– Не твое дело. Контрольный выстрел в голову и по коням. Нам ее не заказывали…

Раздался выстрел: в труп вогнали еще один кусок металла. Захрустело стекло под ногами у окна. Взревела снаружи машина и наступила тишина.

Я поднял над головой крышку: в темноте зияло с изуродованной рамой окно. На порванной веревке висела сбоку занавеска. Рядом лежал в луже крови труп Чачина. Мать в избушке вспоминала всех богов. Я открыл дверь и вышел в сени.

– Сынок…

Мать стояла передо мной, блестя в темноте глазами.

– Сиди, мама, в избушке и никуда не выходи. Запрись на крючок и сиди…

Проводив ее обратно и убедившись, что дверь заперта, я вернулся в дом. Пусть сидит и ждет меня. Бандиты сегодня не вернутся.

В темноте я натянул на себя форму, повесив под мышку кобуру. Пистолет «беретта» едва умещалась в ней. Захлопнув контейнер, я отнес его к матери.

– Пусть здесь стоит…

– Куда ты?

– Нам нужен транспорт. Отсюда надо уходить. Жди.

Я вышел за ворота. К темным стеклам в соседних домах прилипли перепуганные лица. Народ проснулся, но свет зажигать не торопился. Никому не охота получать пулю. Пусть смотрят. В темноте они разглядят лишь человека в мундире.

Пистолет мешал, и я переложил его в правый карман кителя. Патрон в патроннике. Снимай одним пальцем с предохранителя – и стреляй, не вынимая «машинки», прямо из кармана. Противник удивиться не успеет, как получит пулю.

Нужна машина, на худой конец – мотоцикл. Надо уезжать из Моряковки. Здесь мы с матерью больше не жильцы. По крайней мере сейчас. Скотины у нее особой нет, кошка да собака. Так что ухаживать не за кем.

Подойдя к отделению милиции, я заметил за углом желтый мотоцикл. Оказывается, этот цвет был еще в моде в здешних местах. Ключ торчал в замке зажигания… Ну, как в настоящем детективе. Осталось откатить технику подальше и попробовать запустить двигатель. Пользуйся на здоровье.

Я так и сделал: откатил «Урал» квартала за два и принялся заводить. Нога сорвалась, больно ударившись о рычаг. Я принялся вновь заводить, но у меня ничего не получалось. Нога словно прилипла к рычагу… Странно. Почему рычаг прилипает к стопе?

Из-за угла вдруг вышел сержант. Неделю назад я чуть не отправил его на тот свет. Чуть – не считается. Сержант живой. Живее не бывает. Стоит передо мной, честь отдает и улыбается.

– Заплатите мне, – говорит, – чтобы я поддакивал…

Умный, бестия…

И тут я проснулся: нога застряла между прутьев кровати и сильно болела. Луна светила вовсю сквозь тюлевые занавески. Я встал и, озираясь, пошел на кухню, еще не веря, что это был сон. Мать спала на боку, свернувшись калачиком. Стол чист, а русской печи нет и в помине. В этом доме ее не было никогда. Дверь заперта на крюк. О Чачине тоже ничто не напоминало. Ну и слава богу! Жив, значит, задрыга.

– Стонал ты сильно, Толя, – сказала мать, повернувшись на кровати. – Приснилось что-нибудь, наверно?

– Да, – ответил я, открывая бутылку минеральной воды.

– Разве же на такой работе можно работать, – сказала мать и добавила: – Зверячья работа у вас…

– Для кого как, – не согласился я.

– Вот и поговори с тобой. Все нервы себе измотал… Я уж думала будить тебя. Чо видел-то хоть?

– Войну…

– Вот, опять у тебя война. Все воюешь…

– Куда от нее деться…

– Бросай, Толя! – приказным тоном сказала мать. – Пора тебе успокоиться. Не маленький уже поди. Убить могут. Жениться не успел до сих пор с этими войнами.

– Не переживай ты…

– Ну как мне не переживать? Ты же все-таки сын мне.

– Вот и не мучь меня. Если спросит кто, знаешь ли полковника Кожемякина, скажи: не знаю такого, никогда не слышала. У моего, мол, сына фамилия Аникин.

Я вернулся в постель, но долго не мог заснуть, ворочаясь с боку на бок. Проснулся поздно. Солнце стояло высоко, в комнате сделалось жарко, завтрак едва лез в горло. Настроение мерзопакостное. Сны не бывают напрасными. Вчера погиб напарник. Мы не были с ним знакомы. О нем нельзя не думать. На его месте мог оказаться и Кожемякин Анатолий. За него этому Кожемякину придется здесь отработать по полной программе. А сны… Сны имеют под собой материальную основу. Все в этом мире взаимосвязано.

Однажды ночью, при проведении первой в жизни спецоперации, я на минуту забылся тревожным сном. Мой взгляд словно падал откуда-то сверху. В помещении, наклонившись над столом, в полумраке сидело несколько человек. Они тихо разговаривали между собой. «Мы войдем туда просто», – сказал один из них. «Как же?» – удивленно спросил другой. «Очень просто, – пояснил первый. – Мы подойдем к двери и скажем: «Вам письмо». Они с дуру откроют. Остальное дело техники…»

Через секунду в комнате раздался сигнал: кого-то принесло среди ночи. Я проснулся. Сновидение сразу же выветрилось из головы. Осторожно, боясь заскрипеть половицей, я подошел к двери и прильнул к «глазку»: в коридоре стояли двое мужиков.

– Откройте! Вам письмо! – прозвучал голос за дверью. Напарница, не дожидаясь моего согласия, приоткрыла дверь и рассматривала ночных гостей. Те упорно выжидали.

– Давайте же письмо, – попросила напарница, протягивая в щель пальцы.

Однако гости не торопились его передавать. Они зачарованно таращились на «собачью» цепь, на которую была закрыта дверь. Она словно завораживала их. Напарница уже теребила от нетерпения цепочный карабин, чтобы вынуть его из паза и открыть дверь, но не могла этого сделать: на ее пальцах оказалась моя ладонь. Силой отодвинув напарницу от двери, я взглянул на «гостей» сам. Им было лет за тридцать. Руки держат за спинами. Физиономии дубовые. Письмо среди ночи принесли! Почтальоны!

– Жду, – сказал я. – Где письмо, и вообще что за спешка?

– Наверно, мы ошиблись, – сказали те и, пятясь, боком вышли из тесного коридора, напоследок ободрав взглядом надежную цепь. Им не удалось бы порвать это нехитрое, но надежное приспособление.