Во времена Николая III - читать онлайн книгу. Автор: Борис Юрьев cтр.№ 18

– Я сделал устный выговор Михаилу Валерьяновичу, а он, наглец, тут же придумал, что в указанное время находился рядом с опытной установкой, расположенной в хоздворе института, за складом. Я пошел за склад, но не обнаружил следов, о чем поспешил высказаться, но в ответ услышал: – Лучше ищи следы, следопыт. Обидно. Теперь у меня появилась кличка: следопыт.

– Ты же знаешь, с кем имеешь дело,– перейдя на ты, дружески сказал директор.– Не удивительно, что главбух сотрудников лаборатории Невыездного называет интеллигентными хулиганами. Ты бы мог обратиться с претензией к руководителю лаборатории и потребовать объяснений. Пусть разберется с подчиненным.

– Бесполезно. У них круговая порука.

Виктор Иванович согласно закивал головой. Зная многое о своих сотрудниках, он был согласен с подобным утверждением. Знал он и об отношении сотрудников к председателю месткома, но не стал заострять тему, чтобы понапрасну не вскрывать раны. Ему достаточно было иметь собственное суждение обо всех. Как-то в частной беседе с Невыездным он назвал Леонида Григорьевича умным и полезным человеком. Сообщение, что Леонид Григорьевич является полезным человеком, противодействия со стороны Семена Михайловича не вызвало. В отношении ума он высказал в свойственной манере иное мнение:

– Вы, Виктор Иванович, считаете его умным человеком, но никто этого не замечает, а вы не говорите, в чем заключается его ум? Его путаные выступления на ученом совете говорят об обратном. Известно, что кто ясно мыслит, тот ясно говорит.

– Это не всегда так,– возразил Виктор Иванович.– имеются люди, которые лучше пишут, чем говорят.

Вступать в затянувшийся спор с вышестоящим начальником и заострять копья Невыездной не захотел. Он и так много сказал и тут же согласился с директором.

– Я полностью согласен с вашим утверждением.– сказал он.– . Моя знакомая, являющаяся выдающимся химиком, как-то доверительно высказалась, что каждое свое очередное выступление воспринимает, как мучение. Для меня же выйти на трибуну равносильно выходу артиста на сцену, которого вдохновляет переполненный зал. Мне всегда есть, что сказать аудитории.

Леонид Григорьевич мог рассказать о других историях, в которые попадали сотрудники института. Они продолжали интересовать Виктора Ивановича.

– Расскажите, любезный, последнюю байку о Новгородском – Невыездном,– спросил Виктор Иванович.– С ним всегда что-нибудь происходит.

– Утром, начал рассказывать Леонид Григорьевич,– сорока на хвосте принесла весть, что вчера, по случаю приезда жены Михаила, в квартире устраивали званый ужин, на который пригласили ируководителя лаборатории. В качестве фирменного блюда подавали пельмени. Жена Катерина не успела предупредить, что в одной пельмешке «на счастье» заложена копейка. Когда поступило предупреждение о монетке, приносящей счастье, часть пельменей уже съели. Чем меньше оставалось пельменей, тем осторожнее гости пережевывали пищу. На последние три пельмешки, оставшиеся на блюде, гости, удивленно переглядываясь, смотрели с опаской. Семён Михайлович успокоил всех.

– Первый десяток я проглотил, не прожевывая,– махнув рукой, сказал он.– Не беда. Завтра монетка выйдет, не беспокойтесь.

После таких пельменей, которые не надо прожевывать, подумал директор, трудно представить, чтобы руководитель лаборатории не разрешил сотруднику отлучиться на короткое время утром, чтобы разбудить приехавшую жену и выпить с ней чашечку кофе. Зря Леонид Григорьевич тушуется.

– Михаила Валерьяновича можно понять,– сказал директор.– Он давно не видел жену и решил ее проведать. – На работе следует руководствовать внутренним распорядком,– настаивал председатель месткома,– а не заниматься разгильдяйством. Порядок – есть порядок, и никому не дано право его нарушать!

– Ты понаблюдай за Михаилом,– строго сказал директор, соглашаясь с Леонидом Григорьевичем,– держи меня в курсе, чтобы имелась возможность во время принять соответствующие меры.

В дверь директорского кабинета просунулась голова секретарши.

– Абдуло, приехавший из Таджикистана, разыскивает Ярослава Дементьевича,– доложила она,– Профессор, как обычно, отсутствует на рабочем месте. Что делать?

– Это что еще за фрукт Абдуло?– спросил директор.

– Аспирант Ярослава Дементьевича.

– На ловца и зверь бежит,– потер руки директор.– Появился повод, чтобы навестить разгильдяя, поймать его с поличным и поставить на место. Скажите Абдуло,– переключился Виктор Иванович на секретаршу,– чтобы он вошел ко мне в кабинет. Я покажу ему дом, в котором живет профессор.

Выпроводив Леонида Григорьевича, директор любезно встретил гостя из Таджикистана. Выяснилось, что председатель колхоза Абдуло заканчивает диссертацию и приехал проконсультироваться. Виктор Иванович предложил отвезти аспиранта к руководителю, но тот сказал, что арендовал в Москве «колеса» и передвигается сам. Ему достаточно узнать адрес уважаемого Ярослава Дементьевича. Директор высказался, что не потерпит, чтобы высокий гость блуждал по Научному Городку. Он сам давно собирался навестить профессора. Вскоре две машины помчались по безлюдным городским улицам и остановились в микрорайоне, перед жилым, пятиэтажным домом. Первым в подъезд ринулся Виктор Иванович. Дверь в квартиру, расположенную на первом этаже, оказалась не запертой. Директор застал Ярослава Дементьевича лежащим на кровати и читающим художественную литературу. Книга, как и рассказывали очевидцы, полетела под кровать. Профессор походил на провинившегося мальчишку, ненароком набедокурившего. Собственно, ради того, чтобы убедиться, что слухи верны, директор стремительно ворвался в квартиру. Факт отработанного движения рукой, швыряющего художественное произведение под кровать, подтвердился.

– А это вы, Виктор Иванович?!– совладев с эмоциями, спросил Ярослав Дементьевич.

– Я привез к вам на консультацию гостя из Таджикистана,– сообщил Виктор Иванович.– У меня давно имелось желание встретиться с вами в неформальной обстановке, так сказать, без галстуков и вот, случай представился.

Леонид Григорьевич очень удивился бы, если б услышал нечто подобное. В высказывании Виктора Ивановича не слышалось угрозы. Он действовал в своем духе, по принципу чекистов: спеши собирать улики, но не спеши делать выводы. На войне, как на войне. Директор не поощрял осведомителей, но и не пресекал их действий, прислушиваясь к советам, считая, что если хочешь руководить, надо быть в курсе, чем живет народ и, во чтобы -то ни стало, поддерживать дисциплину в институте. Что касалось Ярослава Дмитриевича, то в отношении его действовало другое правило. Он находился в стенах института до тех пор, пока заключались договора по исследованию хлопковых плантаций. Известный профессор рассматривался, как бренд с орденами Ленина на груди, сидящий в президиуме и подымающий престиж института. Сам Виктор Иванович имел наивысший, по значимости, орден «Знак Почета» и надеялся на присвоение ему в будущем следующего, по значимости, ордена Трудового Красного Знамени, считая, что ему еще долго придется трудиться, чтобы дорасти до ордена Ленина. Всё понимающий, Ярослав Дементьевич во многом соглашался с директором.