Великий закон славян - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Серяков cтр.№ 12

Сходные приговоры были и у белорусов…» ^[47]. Как видим, вода соотносится здесь с понятием здоровья (а именно от Перуна зависела продолжительность человеческой жизни), а земля – с богатством (вспомним характеристику Волоса как «скотья бога»). Их противопоставление в данном контексте явно не носит антагонистического характера; наоборот, обе стихии и символизируемые ими жизненные блага в равной степени нужны для благополучия и процветания человека.

Связь Перуна с водой подтверждается и археологическими данными. Его святилище в виде восьмилепесткового цветка стояло близ Новгорода, на берегу реки Волхов, у ее истока из озера Ильмень, и почти до XX века дошел древний обычай бросать в воду монету (так называемую жертву Перуну), проплывая мимо этого места. Первоначально это совершалось для обеспечения безопасного плаванья. Косвенным подтверждением данной связи является и тот факт, что при крещении Руси и в Киеве, и в Новгороде идолы Перуна были низвергнуты в реку, в то время как идолы других богов были «овые иссещи, а иныя ижжеши». В Киеве, согласно «Житию Владимира», кроме Перуна единственное исключение составил идол Волоса, который также был сброшен в реку. Данный факт в очередной раз подтверждает тесную связь, существовавшую между двумя верховными богами русского языческого пантеона. О связи какого-то языческого бога с морской стихией свидетельствуют и верования западных славян. Титмар Мерзебургский так рассказывает о деятельности колобжегского епископа Рейнберна в польском Поморье: «Он разрушил и сжег языческие капища, а море, почитавшееся из-за демонов, очистил, сбросив (туда) четыре камня, помазанных святым елеем, и (окропив его) святой водой» ^[48]. Указание на то, что Балтийское море почиталось язычниками из-за демонов (то есть славянских богов), позволяет предположить, что они там и обитали. Немецкий автор не потрудился назвать их имена, однако об одном из них косвенно говорят упомянутые четыре камня. Славяне на Эльбе называли четверг perundan и считали его посвященным этому великому богу. Именно четыре кабаньи челюсти были врезаны в священный дуб под Киевом. С Перуном связываются и производные от четверки числа: 8 (восемь костров около его идола в Перыни; число дней, отделявших выбор человека в жертву от заклания его в Перунов день; остров Хортица, на котором русы приносили жертвы, описанные Константином Багрянородным, также является восьмым по счету после семи порогов); 12 (12 июля в Киеве метали жребий о том, кого принести в жертву; киевское святилище Владимира, в котором Перун был главной фигурой, было окружено 12 кольями; а когда его идол влачили в реку, 12 специально приставленных мужей били его жезлами); 20 (на это число в июле падал Перунов день). Ниже будет показана связь Перуна с княжеской властью, в связи с чем можно вспомнить сорок наложниц и четыреста дружинников киевского князя, упоминаемых арабскими авторами. Все эти данные свидетельствуют о том, что четверка была священным числом громовержца, и именно он, по польским представлениям, обитал в море.

О правильности подобной интерпретации говорит фольклор той части восточного славянства, которая теснее других была связана с Балтийским морем. Речь идет об уже упоминавшейся в книге «„Голубиная книга“ – священное сказание русского народа» новгородской былине о Садко, в которой под незначительными христианскими напластованиями сохранился древний языческий миф, восходящий своими корнями еще к индоевропейской общности. Морской царь в былине обладает целым рядом черт, характерных именно для Перуна. Он может быть благосклонен к человеку и дарит бедному гусляру Садко, угодившему ему своей игрой около Ильмень-озера (близ которого стояло святилище Перуна в Перыни; сама игра на гуслях у воды, представленная в былине как случайная, является отголоском культового служения этому божеству), три чудесные рыбины с золотыми перьями, научив при этом, как с их помощью разбогатеть: пойти на пир к новгородским купцам и побиться с ними об заклад, что в Ильмене водится небывалая рыба с золотыми перьями. В обеспечение правдивости своего утверждения Садко поставил на кон свою буйну голову, а купцы – шесть лавок с товарами. Царь морской не подвел и послал в сети Садко трех чудесных рыб. Став купцом, Садко отправился торговать в далекие заморские страны и преумножил свое богатство. Но вот однажды на корабли Садко в открытом море обрушилась буря, не давая им плыть дальше. Гусляр-купец сразу понял причину бури:

Чтобы умилостивить морского царя, в море кидают бочку с золотом, бочку с серебром и бочку жемчуга, но буря не стихает. Данный обряд напоминает об обычае бросать монету в жертву Перуну, проплывая мимо его святилища на Волхове. Увидев, что богатства не удовлетворяют морского царя, Садко понимает, что он требует человеческой жертвы. Суть воззрений славян по этому вопросу, опять-таки связанных с Перуном, точно описал византийский историк VI века Прокопий Кесарийский: «Они считают, что один только бог, творец молний, является владыкой над всеми, и ему приносят в жертву быков и совершают другие священные обряды. Судьбы они не знают и вообще не признают, что она по отношению к людям имеет какую-либо силу, и когда им вот-вот грозит смерть, охваченным ли болезнью или на войне попавшим в опасное положение, то они дают обещание, если спасутся, принести богу жертву за свою душу; избегнув смерти, они приносят в жертву то, что обещали, и думают, что спасение ими куплено ценою этой жертвы. Они почитают реки, и нимф, и всякие другие божества, приносят жертвы всем им и при помощи этих жертв производят гадания» ^[49]. Бог-творец молний Прокопия – это Перун, и, таким образом, данный отрывок является первым упоминанием о нем. Показательно, что вслед за почитанием громовержца византийский автор упоминает о почитании рек, равно как и отмечает связь жертвоприношения с гаданием.

Оказавшись на краю гибели, новгородские мореходы ведут себя не как правоверные христиане, которым надлежит смиренно молиться о спасении, а точь-в-точь как язычники VI века и решают принести в жертву одного человека, чтобы ценой его жизни спасти всех остальных (нисколько при этом не сомневаясь в действенности этого метода и его отношении к новой религии). О тесной связи Перуна именно с человеческими жертвоприношениями было сказано выше. Вновь мы видим, что за обликом властелина вод явственно проглядывает облик Перуна, могущего как облагодетельствовать человека, так и убить его. Чтобы определить, кто из людей угоден в жертву Морскому царю, мореходы прибегают к одной ритуальной черте, опять-таки свойственной только для Перуна, – бросают жребий. Все на корабле делают себе деревянные жребии из таволги и пишут на них свои имена, а Садко делает себе жребий из красна золота, причем все решают единогласно: