Печенеги, торки и половцы - читать онлайн книгу. Автор: Петр Голубовский cтр.№ 32

Они понадеялись на свои силы, на ослабление половцев в области Донца их колонизацией, но результатом его явилось полное поражение и опустошение Северской области. В том же 1185 году Кза разорил окрестности Путивля, а в 1187 году половцы сделали набег и на Черниговскую область ^[355]. Так ослаблена была Северская земля походом 1185 г. Святослав Всеволодович, сердившийся на чернигово-северских князей на их неучастие в походах на половцев, однако же осудил это предприятие Игоря: «Не воздержавше уности, отвориша ворота на Русьскую землю», – говорит он про северских князей ^[356]. Творец «Слова о полку Игореве» влагает в уста Святослава слова, в которых высказывается мнение о рановременности этого похода. «О моя сыновчя, Игорю и Всеволоде! – говорит Святослав в «Слове», – рано еста начяла половецкую землю мечи цвелити, а себе славы искати» ^[357]. Только в 1191 г. северские князья могли снова собраться с силами и предпринять новый поход. Но тут Ольговичи действуют весьма осторожно. Они дошли только до Оскола, надо думать, до слияния его с Донцом, и, когда узнали, что половцы ожидают их с превосходными силами, ночью отступили ^[358]. Мы говорим, что эти походы предпринимались только в период последних пятнадцати лет XII столетия. До тех пор таких предприятий со стороны северских князей мы не видим: они стараются только быть всегда готовыми к отражению врагов и в этом отношении действуют удачно. Так в 1147 г., по известию Никоновской летописи, «в Нове городе Северском, помощью божиею и пречистые Богородицы, биша половцев» ^[359]. Вместе с этой оборонительной системой борьбы, нигде так не поддерживаются родственные связи с половцами, как в земле Северской. Об этом мы будем говорить несколько ниже.

^{Начало сражения Игоря Святославича с половцами на берегах Каялы и оттеснение русских войск от воды. Миниатюра из Радзивилловской летописи}

Таковы были условия, давшие возможность Северской области менее страдать от набегов кочевников. Если созданию оборонительной сети укреплений способствовало географическое положение местности, то другие благоприятные условия были созданы самими северскими князьями и поддерживались ими со всей энергией. В этом их заслуга.

Граница Северской земли со стороны области половцев продолжалась рубежом с кочевниками земли Рязанской. От устья реки Оскола граница несомненно шла берегом этой реки до ее верховьев. Затем шел рубеж рязанский ^[360]. Мы уже говорили раньше, что между реками Доном и Осколом пролегала как бы большая дорога, перерезываемая на севере течением Быстрой Сосны. Обращаясь к историческим данным, мы видим замечательное явление: население располагается по левым берегам рек Дона и Сосны. Большая дорога остается не занятой. Мы не имеем ни одного известия, которое указывало бы на существование поселений к югу от реки Быстрой Сосны. На левом же берегу ее мы видим поселения в половине XII в. «Приходиша половцы на Резань на быструю Сосну, и многих пленивше идоша во своя», – рассказывает Никоновская летопись ^[361]. Еще раньше, именно в 1146 г., мы находим на этой реке город Елец ^[362]. Отсюда население спускалось по Дону и Воронежу на юг. Так мы имеем указание, что по реке Воронежу были города, из которых один известен по имени. Это – Воронеж или Воронаж. Когда в 1177 г. Всеволод суздальский разгромил Рязань, захватил и посажал в тюрьмы ее князей, то один из них, Ярополк Ростиславич, убежал в Воронеж, и «тамо прехожаше от града во град». Что эта область принадлежала Рязани, видно из того, что Всеволод требует выдачи этого князя у рязанцев, что они и исполняют ^[363].

На существование городов и поселений в этой местности указывает и тот факт, что рязанские князья в 1237 г., при появлении татар, «не пустячи к городом, ехаша против им в Вороняжь» ^[364]. Впоследствии, в конце XIII в., из этой области небольшая часть составила удел Липовецкий, о князьях которого мы имеем известие в Воскресенской летописи под 1284–1285 гг. ^[365] Но есть данные, указывающие, что рязанские поселения шли гораздо далее на юг, в область притока Дона реки Хопра. Сохранилось три грамоты XIV в., говорящие об известном Червленом Яре. Господин Иловайский на основании летописных известий и отрывка «из сказки Козловского попа» определяет область Червленого Яра следующим образом: «Червленый Яр в тесном смысле назывались: во первых, река, впадающая в Дон между Тихою Сосною и Битюгом; во вторых часть берега при устье Савалы, которая впадает в Хопер с правой стороны, пониже реки Вороны. Потом это название распространилось на земли лежащие между тем и другим Червленым Яром; а в XIV столетии под ним разумелось все степное пространство, заключенное между реками Воронежем, Доном, Хопром и Великой Вороной» ^[366].

О населении этой-то области и говорят нам вышеупомянутые грамоты. В первой, принадлежащей митрополиту Феогносту (1328–1353 г.) ^[367], мы читаем: «Благословение Феогноста… к баскаком и к сотником, и к игуменом и к попом и ко всем христианам Черленого Яру и ко всем городом, по Великую Ворону» ^[368]. Вопрос заключается в том, к какому времени должно отнести заселение этих местностей? Приведенные документы явились по случаю спора, возникшего между рязанским и сарайским епископами относительно интересующей нас области: каждый из них хотел присвоить ей своей епархии: «а ведаете, дети, – пишет митрополит Феогност, – занеже многажды речи и мятеж были промежи двема Владыкама Рязанским и Сарайским, про передел тъй» ^[369]. Оказывается, что этот спор происходил еще при митрополитах Максиме и Петре, которые считали эту область принадлежащей рязанской епархии ^[370]. Митрополит Максим правил от 1293 г. до 1304 г. ^[371], следовательно, существование населения в этой области восходит еще к концу XIII в. Притом оно было не недавнее, так как имело своих попов, монастыри, словом, могло уже представлять часть епархии.