Самая великолепная ночь - читать онлайн книгу. Автор: Мейси Ейтс cтр.№ 29

– Я и есть тот, кем меня сделали, – отрезал Тарек. – Ни больше, ни меньше.

– Это не может быть правдой. – Оливия поднесла ладонь к его щеке. – Я видела твою душу. Ему не удалось тебя уничтожить. Знай, что он победит лишь тогда, когда ты позволишь себе проиграть.

– Думаешь, все так просто? – Тарек обхватил запястье Оливии и одернул ее руку. – По-твоему, можно сказать слово, и все так и будет?

– А по-твоему, жить в пустом каменном доме значит быть сломленным? Значит быть таким же пустым? Вспомни клятвы, которые ты произнес на свадьбе. Вспомни, как ты читал книгу, чтобы сделать мне приятно.

– Хватит, Оливия! Это невозможно!

– Что – невозможно?

– Я не могу дать тебе большего. Как не могу быть лучше, чем я есть. Со мной тебя снова ждет одиночество, которое ты так ненавидишь.

– Ты ошибаешься…

– Я убийца, Оливия, – перебил Тарек. – Машина для убийств, вот я кто! Я создан, чтобы причинять боль.

Оливия взяла его руки в свои, поднесла к своим щекам и крепко прижала.

– Вот эти руки созданы, чтобы причинять боль? Руки, которые доставили мне столько удовольствия. Я знаю, сколько боли ты испытал. Понимаю, через что тебе пришлось пройти. Но когда ты трогаешь меня… Мне еще никогда не было так хорошо, как с тобой. Поверь мне как женщине.

Тарек высвободил руки, схватил Оливию за волосы и притянул к своему лицу.

– Я не могу дать тебе большего, ты понимаешь это? В этой жизни я привык следовать одной цели. И теперь моя цель – мой народ.

– Ты будешь отказывать себе всю жизнь?

– Да.

– Нет!

Вырываясь из его хватки, Оливия подалась вперед и поцеловала Тарека в губы.

Против этого он был безоружен. Желание заиграло внутри с непреодолимой силой. Он хотел быть с ней. Пусть он не даст ей то, что ей нужно, пусть никогда не ответит на вопросы в ее блестящих голубых глазах. Но он не в силах сказать ей «нет». Не в силах отвернуться от нее. Здесь, посреди пустыни, где Тарек был изолирован долгих пятнадцать лет, он не нашел в себе сил отказать женщине.

Потом. После того, как он восстановится. Когда снова окажется в пустыне, как уже было раньше. Но не сейчас. Сейчас он хочет отдать себя ей. Раствориться в ней. Расслабить тело единственным известным ему способом.

– Там есть кровать, – сказал Тарек. – Наверху. Не самая удобная. К тому же вся в песке.

Оливия покачала головой:

– Меня это не пугает.

Он поднял ее на руки, крепко прижал к груди. Почувствовал биение ее сердца. Она так красива и беззащитна. Кто доверил ему это хрупкое создание? Ему – кровавому, смертельному оружию. Какое право он имеет держать ее в руках?

Никакого. Но и уйти от нее он не имеет права. Глядя в ее глаза, и впрямь можно поверить, что все может быть по-другому. Потому что она смотрела на него как на мужчину.

Но не на такого, какого она заслуживает.

Она видела в нем больше, чем он есть. А он слишком слаб, чтобы нарушить эту иллюзию. По крайней мере, сейчас. Но потом этому нужно положить конец.

С каждым шагом песок расступался под его ботинками – еще одно доказательство, что они действительно здесь. О том, что он и впрямь может раздеть эту женщину посреди пустыни – в доме, слишком пустом даже для скорпиона, не говоря уже о королеве.

Войдя в комнату, он поставил ее на пол, и ноги Оливии едва не утонули в песке. Тарек подошел к каркасу металлической кровати и, сняв с него покрывало, принялся вытряхивать. Раз уж речь зашла о скорпионах, нужно все предусмотреть.

Столь грубая ткань не должна касаться кожи Оливии. Ее тело заслуживает только шелк. А еще – другого мужчину. Который умеет удовлетворять. Умеет ласкать и трогать.

И все же Тарек подошел к ней. Обнял за талию, прижал к себе и крепко поцеловал. Не прерывая поцелуя, подвел к кровати и уложил на матрас. Его трясло, когда он гладил изгибы ее тела. И впивался в ее губы, словно это единственный источник воды в бесконечной пустыне.

Потом он будет корить себя за это. Потом, но не сейчас.

Он снял с нее всю одежду – так быстро и грубо, как только возможно. Ему было плевать на галантность и на дороговизну ее одежды. Ему было плевать на все. На то, как ведут себя другие мужчины. На то, что такое секс для всех остальных. Потому что для него этот секс уникален. Это один из его первых опытов. И сейчас для него нет никого, кроме Оливии.

Когда она, обнаженная, распростерлась на кровати, он нагнул голову, поцеловал ее грудь, крепко обхватил губами сосок. Затем нагнулся ниже, проводя языком линию вниз по центру ее живота. Дыхание Оливии то и дело сбивалось, словно указывая на правильность его действий. Но он уже знал. Он читал об этом в книге. И Оливия права. Не важно, как много ты знаешь о сексе. Важно, что ты знаешь о партнере.

Его пальцы прошли тем же путем, что и язык. Он крепко обхватил ее талию, затем бедра, затем ягодицы и, чуть подвинув ее выше в кровати, утонул лицом между ее бедер. И вкусил то, чем грезил всю прошедшую неделю.

Оливия кричала, когда он вылизывал языком ее влажную плоть, концентрируясь на той точке, что приносила ей наибольшее удовольствие. Он был готов умереть, уткнувшись лицом ей между ног. Чувствуя на языке ее вкус. Слыша, как воздух пронзает громкий крик ее наслаждения.

Оливия вцеплялась пальцами в волосы Тарека и тянула их изо всех сил. А он воспринимал это как знак – будь жестче, иди глубже. У него не было отточенного мастерства – лишь необузданное желание, приносящее физическую боль.

Тарек не мог ею насладиться. Теперь он готов был вернуться в пустыню, только если она будет с ним. Теперь, думая о своем предназначении, он представлял себе не королевство, а сияющие голубые глаза, розовые губы и светлые волосы, в которых ему хотелось купаться.

Осознание этого ударило его как молния. Все внутри кричало в отрицании, но это был не тот крик, который хотелось слушать.

Он прижался к ней крепче, принимая ее своим ртом. Громкий стон эхом отдавался в пустых стенах, привыкших к тишине. Это засушливое, безжизненное место никогда не будет прежним. Ведь теперь его наполнила она.

Он тоже не будет прежним, потому что Оливия наполнила и его. И он хотел наполнить ее собой. Они поменялись местами, и Тарек поцеловал Оливию в губы. Затем коснулся влажного лона головкой своего члена. Не будет никаких прелюдий. Он вошел в нее мгновенно и глубоко и зарычал, когда взор его заволокли черные точки.

Он утопал лицом в ее шее, вкушал ее запах, впивался в нее зубами. И все это здесь – в месте его изоляции и одиночества. Теперь он здесь с той, с кем меньше всего на свете мог бы себя представить.

Тарек уже не испытывал комплексов и ничего не боялся. Он лишь благодарил Оливию за то, что она изгибается перед ним дугой, крича его имя.