История Войска Донского. Картины былого Тихого Дона - читать онлайн книгу. Автор: Петр Краснов cтр.№ 52

Между тем Царицын отстоялся от пугачевской толпы, и Пугачев пошел по Волге к Черному Яру.

Передавшиеся на его сторону донцы скоро узнали его. По лагерю пошли разговоры, что Пугачев их донской казак, бывший в прусскую войну хорунжим. Донцы, убедившись, что, конечно, он не государь, стали уходить из лагеря самозванца. И вскоре ни одного донского казака уже не было с Пугачевым. Сомнение зародилось в толпе. Стали рассказывать, что во время переговоров с царицынцами один донской казак, стоя на валу, кричал Пугачеву: «Здорово, Емельян Иванович!» Заметили и то, что Пугачев сторонился донских казаков и, проходя мимо них, отворачивался.

Пугачев, чуя недоброе, спешил к Яику. За ним шел генерал Михельсон и с ним несколько донских казачьих полков. Донцы решили возможно скорее извести изменника, порочившего честное имя донского казака.

В самом стане Пугачева началось просвещение умов. Яицкие казаки увидали, в какой позор их вовлек Пугачев, схватили его и выдали русским войскам. Скованного по рукам и по ногам Пугачева в большой клетке привезли в Москву. Сопровождал его генерал Александр Васильевич Суворов. В Москве Пугачев признался во всех своих злодеяниях. Выведенный на казнь, Пугачев перекрестился, сделал несколько земных поклонов, кланялся в землю народу и говорил прерывающимся голосом: «Прости, народ православный, отпусти мне в чем я согрубил перед тобою! Прости, народ православный!» – Потом кинулся на плаху. Палач отрубил ему голову.

Казаки через правившего всем югом России Потемкина просили императрицу о перенесении Зимовейской станицы на другое место. Просьба их была исполнена. Станицу перенесли на другой берег реки и назвали Потемкинской. Самый род Пугачевых был переименован в Сычевых, и на Дону не осталось ничего, что напоминало бы об этом изверге, опозорившем войско Донское.

Тогда же последовал указ о переименовании города Яицка, где больше всего было изменников, в Уральск, реки Яика – в Урал и Яицкого войска – в войско Уральское.

Императрица, в награду войску за его ничем не поколебленную верность и помощь, оказанную при преследовании Пугачева, приказала выслать в Москву 65 человек казаков «самых лучших и способнейших в оборотах казацких». Выбранные казаки должны были прибыть в Москву к январю 1775 года и составить почетный конвой Императрицы; впоследствии они переведены были в Петербург, составили лейб-гвардии казачий эскадрон и послужили основанием первому донскому гвардейскому полку – Лейб-гвардии Казачьему Его Величества полку.

В то же время и на Дону нашли необходимым иметь у атамана всегда под рукою надежный и хорошо обученный полк постоянной службы. По приказанию Потемкина, заведовавшего тогда всеми казачьими полками, атаманом Иловайским был собран изо всех станиц тысячный полк, получивший наименование Атаманского.

Из конвойной команды императрицы Екатерины II образовался таким образом Лейб-гвардии Казачий полк, а войска Донского Атаманский полк потом сделался Лейб-гвардии Атаманским Государя Наследника Цесаревича полком.

Из Дона через станицы Раздорскую и Цымлянскую шла большая дорога в Задонскую степь и на Кубань. Раньше по этой дороге ходили казаки искать добычи в Кубанских степях и в Кавказских горах, по этой же дороге приходили на Дон за добычей и пленными татары. Не один казак томился в плену у закубанских татар, не одна черкешенка была увезена оттуда же казаками и стала казачьей женой. Это был широкий боевой путь. Здесь, на границе, и во времена Екатерины война была всегда. Здесь научались воевать донские казаки, и с этой линии вышли почти все донские герои. Казак, попадавший сюда на службу, сразу обучался и вниманию, и сторожкости. Эта линия была школой храбрецов. Раньше на нее шли казаки охотой, собираясь станицами, или ватагами. При императрице Екатерине Великой по этой линии были поставлены казачьи полки. Они должны были не допускать никакого прорыва в русские города, на них лежала священная обязанность охранять дома казачьи, казачьи станицы и городки.

Казаки на Кубани

Против казаков стояло дикое и храброе племя закубанских татар. Ловкие и смелые, как хищные звери, подкрадывались они к казачьим бивакам, нападали неожиданно, и казакам нужно было иметь особенное искусство, чтобы не поддаваться этим атакам. Их лихие наездники – джигиты, их начальники – уздени, не раз похвалялись пройти весь Дон, снести с лица все городки казачьи.

И казаки грудью вставали за тихий Дон. Здесь, в Закубанье, казачья кровь лилась рекой. В 1773 году крымский хан Девлет-Гирей, чуя погибель Крыма, покоряемого русскими войсками Долгорукого, возмутил кубанских татар, и они стали собирать большую рать.

В это время на Кубань шел обоз. Везли казакам на линию провиант и припасы, ехали переселенцы на новые места, гнали скот, верблюдов. Этот огромный обоз вел полковник Бухвостов с двумя полками казаков – Матвея Платова и Ларионова, и двумя пушками.

В авангарде шли Платов и Ларионов. Была ранняя весна, степь зацветала. 3 апреля полк Платова расположился на ночлег в глухой степи у р. Калалах недалеко от Ейска. Стих гомон казачьих голосов, лошади поели корм и дремали, переминаясь с ноги на ногу. Платов, молодой 23-летний полковник, только что устроился спать, как к нему в палатку заглянул старый, не раз бывавший в Закубанской степи казак.

– Матвей Иванович, – тихо сказал он, – подь сюда на минуту.

Платов быстро оделся и вышел с казаком в открытую степь.

– А ну, приляг ухом к земле, – сказал Платову казак.

Платов прилег.

– Ну, что слышишь, Матвей Иванович?