Покончить с ФРС - читать онлайн книгу. Автор: Рон Пол cтр.№ 21

Рон Пол: У вас нет времени ответить на вопрос о производительности, но я предполагаю и в некотором роде надеюсь, что вы сказали бы примерно следующее: не обращайте внимания на этих экономистов австрийской школы, поскольку если мы будем воспринимать их воззрения как истину в последней инстанции, помня о том, что некоторые их прогнозы сбылись, то это будет лишний повод для беспокойства. Пожалуйста, переубедите меня в том, что они правы.

Алан Гринспен: Позвольте мне отметить, что существует большая разница между экономическим анализом и прогнозами, сделанными на основе этого анализа. Особенность экономики заключается в том, что она редко меняется в соответствии с прогнозами так, как это предполагалось. Я знаю о серьезном споре по вопросу данных о производительности труда. И я не хочу в него ввязываться, иначе нам пришлось бы вести его как минимум до конца месяца. Мне кажется, факты все больше убеждают нас в том, что в нашей стране происходят фундаментальные структурные изменения, которые оказывают влияние на производительность труда.

Рон Пол: Разумеется, когда в 2000 и 2001 году рост экономики замедлился, для исправления ситуации был выбран агрессивный подход: инфляция и снижение процентных ставок до беспрецедентного уровня в один процент. Но если оглянуться назад, станет ясно, что промышленность так и не восстановилась, сбережения тоже, жилищный пузырь продолжает расти, дефицит текущего баланса усугубляется и продолжает разбухать по мере роста нашего внешнего долга, увеличиваются также задолженности по потребительским кредитам и государственный долг. Таким образом, складывается впечатление, что этот один процент ничего хорошего нам не принес, а только предотвратил дефляцию пузыря, то есть мы, по сути, одержали краткосрочную победу, но тем самым оттянули неизбежные страдания и боль – неминуемое последствие искажений, возникающих в период инфляции.

Итак, я спрашиваю вас: насколько, по вашему мнению, уникальна сложившаяся в наше время ситуация и уместны меры, которые вы принимаете? Лично я не удивляюсь тому, что одни полагают, что вы слишком поспешили с повышением процентных ставок, другие же, напротив, уверены, что вы запоздали. Но поскольку бумажные деньги никогда в истории долго не жили, возможно, что наше время со всеми его задачами и проблемами – это переломный момент, конец эпохи бумажных денег, которая пришла на смену Бреттон-Вудской системе тридцать три года назад. И поскольку у нас нет доказательств долговечности и прочности бумажных денег, согласны ли вы, что, цитирую, «для того чтобы восстановить реальный рост экономики, возможно, нам придется пересмотреть кредитно-денежную политику не только в масштабе страны, но и на международном уровне»?

Алан Гринспен: Конгрессмен, вы поднимаете более фундаментальную проблему, чем вопрос, какой денежный стандарт лучше. Эта проблема обсуждается, как мы с вами прекрасно знаем, уже достаточно давно.

Когда вы решаете, что какой-то стандарт, допустим, золотой, по каким-то причинам более неприемлем, и переходите на бумажные деньги, этот вопрос возникает автоматически, если только ваше правительство не стремится регулировать предложение валюты. Очень сложно воспроизвести то, что эффективно делал золотой стандарт.

Думаю, вы убедитесь в том – и я уже неоднократно говорил об этом, – что самые эффективные центральные банки в нашу эпоху фиатных денег преуспевают во многом потому, что склонны действовать так, как поступали бы в условиях денежной системы товарного стандарта.

Я всегда считал, что бумажные деньги по природе своей инфляционные. Однако меня ошеломил тот факт, что с самого начала 1990-х Япония демонстрировала нам, что этот факт не является общим универсальным принципом. И тогда я начал осознавать, что, поскольку мы во многом моделируем ситуацию так, как она развивалась бы в системе товарного стандарта, нам не приходится сталкиваться с долгосрочными инфляционными последствиями бумажных денег. Скажу вам честно, этот факт меня удивляет. Но насколько я могу судить, это действительно факт.

Рон Пол: Фредерик Хайек любил повторять, что регулируемая экономика зыбка потому, что в ее основе лежит претензия на знание, ведь те, кто занимается экономическим планированием, не знают определенных вещей. Например, мы с вами, как и Конгресс, понятия не имеем, какими должны быть ставки по суточным депозитам, однако при этом отвергаем рынок. Но это часть системы. И я это понимаю. А разве вам никогда не казалось, что слишком много власти сосредоточено в руках тех, кто управляет денежной политикой, – эта власть позволяет им создавать финансовые пузыри, провоцировать их возникновение, менять ситуацию на фондовой бирже за считанные минуты?

Алан Гринспен: Конгрессмен, как я уже отмечал раньше, проблема, о которой вы упоминаете, связана с переходом от товарного стандарта к бумажным деньгам. Мы перешли на стандарт бумажных денег в установленном порядке, неизбежным следствием чего является тот факт, что орган, который производит денежную массу, обретает исключительную власть. Вот почему, а также по той причине, что мы являемся невыбираемыми чиновниками, мы должны действовать настолько прозрачно, насколько это возможно, и помнить о том, что мы обязаны отчитываться перед гражданами и Конгрессом. Вся власть, которой мы обладаем, дарована вами. Мы не имеем возможности предпринимать какие-либо шаги без согласия или без непротивления Конгресса Соединенных Штатов.

Страница