Заговор обреченных - читать онлайн книгу. Автор: Богдан Сушинский cтр.№ 38

– Послушайте, капитан, вы расхваливаете ее так, словно решили сосватать.

– Я похож на сводника? – рассмеялся Штрик-Штрикфельдт. – Впрочем, ваше предположенне можно воспринять и более серьезно. Bсe будет зависеть от вас.

– Отчаянный вы человек, капитан.

Они проезжали по мосту, под которым устало громыхал колесами битком набитый солдатами эшелон. Тысячами голосов вермахтовцы орали солдатские песни, но смысла их Власов понять не мог. И не только потому, что они пели на немецком, но и потому, что голоса эти сливались в один, не поддающийся человеческому пониманию рев, из которого лишь случайно вырывались отдельные невнятные слова.

– На Восточный фронт, – объяснил Штрик-Штрикфельдт, когда поезд исчез за ближайшим холмом, а машина их начала въезжать в какой-то городишко, к окраинам которого подступали табачные плантации. – С берегов Рейна перебрасывают. Хотя самое время перебрасывать с Восточного фронта за Рейн, во Францию.

– Высадка англо-американцев… – задумчиво согласился генерал. – Здорово они там прут?

– Основательно. Подавляют техникой почти так же, как в сорок первом вермахт подавлял ваши дивизии, господин генерал, – довольно храбро объяснил офицер связи.

– До сих пор помнится, – мрачно признал Власов. – До сих пор…

– Кстати, где вы встретили войну?

– В общем-то под Львовом. Но мне бы не хотелось говорить об этом, – еще мрачнее пресек командующий свои собственные воспоминания.

– В таком случае вернемся к разговору о Хейди Биленберг, – вновь оживился Штрих-Штрикфельдт. – Кстати, ее еще зовут Аделью. Но лучше Хейди.

– Не слишком ли навязчиво, капитан? – Власов смущенно взглянул на водителя и недовольно покряхтел. Но ефрейтор напрочь отсутствовал во время их разговора. Похоже было, что к этому его усиленно приучали.

Штрик-Штрикфельдт оглянулся и с лукавой ухмылкой, словно вот-вот должен был подморгнуть, многозначительно изрек:

– За навязчивость, конечно, простите. Но уверен, что, увидев Хейди, вы сами почувствуете себя навязчивым.

Штауффенберг успел вовремя. Радиоприемник вещал достаточно громко для того, чтобы сказанное им можно было услышать даже в коридоре штаба. Никто так и не позаботился о том, чтобы сообщение слышали не все. И его слушали. Слушали, надеясь и вздрагивая. И тем, кто был посвящен в тайны заговора, и тем, кто лишь слепо повиновался, не понимая толком, что же происходит на самом деле – младшим офицерам, порученцам и машинисткам – всем хотелось узнать наконец правду. И генерал Ольбрихт не собирался препятствовать этому. Работали все динамики.

Пока диктор со всеми возможными подробностями сообщал о том, что на фюрера было совершено покушение, но он не пострадал и по-прежнему находится на своем посту… Пока назывались фамилии тяжело– и легкораненых во время покушения генералов и офицеров, на Штауффенберга никто не обращал внимания. И лишь когда сообщение было закончено и послышались звуки какого-то невнятного марша, – нечто среднее между походным и траурным, – и кто-то из офицеров выключил приемник, все вдруг обратили свои взоры на исполнителя главной акции операции «Валькирия».

Вот в эту-то минуту Штауффенберг впервые пожалел, что не воспользовался одним из пистолетов – своим или Фромма. Никогда еще он не ощущал такого стыда перед своими коллегами. Никогда не переживал такого позора, какой пришлось пережить в эти минуты всеобщего молчания.

«А ведь они уже смотрят на меня, как на покойника, – неожиданно проклюнулась бросающая в дрожь мысль. – Покушение не удалось, несостоявшийся убийца конечно же обнаружится… И ему конечно же, воздастся. Но кто им сказал, что палачи ограничатся всего лишь одной жертвой? О нет, одной здесь не обойдется. Хотя… тебя это радовать не должно. Утешать – тоже».

– Вы хотите что-то добавить ко всему услышанному нами, полковник фон Штауффенберг? – первым нарушил молчание генерал-полковник Бек, кивая в сторону радиоточки. Младшие офицеры вышли, и можно было говорить в открытую.

– Пока нет.

– Что стоит за вашим «пока»?

– Многое еще только должно проясниться.

– Но в принципе вы согласны с фактами, изложенными в этом сообщении? – голос генерал-полковника становился все более жестким, что вполне соответствовало все более накаляющейся атмосфере здесь, в центре заговора.

– Если я заявлю, что то, что фюрер не погиб – ложь, мое заявление покажется вам таким же неубедительным, как и это сообщение берлинского радио.

– Вы правы: неубедительным. Ибо уже ясно, что фюрер жив. Одно отказываюсь понять: как это могло произойти? Почему при взрыве такой силы он сумел уцелеть? Совершенно невероятно. – Бек осмотрел присутствующих, ожидая объяснений, но их не последовало.

– А я и не желаю верить. Мне известна сила подобного устройства, и я собственными глазами видел пламя взрыва. А уж мне-то пришлось повидать немало разных взрывов, – угрюмо уверял их Штауффенберг.

– Можем утешить только тем, что это далеко не первый случай, когда от гибели фюрера спасает сам дьявол, – удрученно оппонировал ему Ольбрихт. – Однако нам ли досадовать на дьявола?

– Если кто-нибудь когда-нибудь сумеет описать все неудавшиеся попытки покушения на Гитлера, – заметил Геппнер, – то вынужден будет признать, что этого человека действительно спасли некие высшие силы. До поры до времени, ясное дело. И что прибегали они к этому с согласия Всевышнего.

– Непонятно только, ради чего? – иронично заключил фон Шверин. – Разве что там, на небесах, Германия уже считается проклятой землей проклятых.

– Если он уцелел, история мне этого не простит, – покаянно склонил голову Штауффенберг. – Мне придется просить у нее прощения так же, как сейчас прошу у вас.

– Не вижу здесь вашей вины, – нервно возразил полковник фон Квиринхейм. – Вы сделали то, чего не сделал бы никто из нас, уж извините, господа. Вы решились на нечто такое, из-за чего при любом исходе извиняться перед историей не следует.

Фон Квиринхейм говорит еще что-то, успокаивающе-трогательное, однако Штауффенберг уже не слышит его. Неблагодарно поворачивается и уходит. И все, кто смотрит ему вслед, видят, как почти по-стариковски ссутулилась, еще недавно столь по-прусски безукоризненно демонстрировавшая офицерскую выправку, спина этого тридцатисемилетнего, изувеченного фронтовыми и жизненными ранениями полковника.

Телефонный звонок заходится позади него убийственной автоматной очередью. Штауффенберг даже вздрогнул от неожиданности.

– Да, такое сообщение было, – услышал он резкий, слегка раздраженный голос Ольбрихта. – Но оно еще ни о чем не говорит. У нас есть другие сведения. Да, из самого «Волчьего логова». Фюрер погиб. И эти сведения подтверждают, что там все происходило не так, как подается в радиосообщении. Фюрер погиб. Вы получили сигнал «Валькирия»? Вот и действуйте согласно ранее намеченному плану. Да, нас поддерживают. На всех фронтах, на всех.