Обреченность - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Герман cтр.№ 78

К полкам, построенным поэскадронно, направились члены специальной комиссии. У каждой группы на руках были списки всего рядового состава будущего полка по дивизионам, сотням и взводам. Тут же начали выкрикивать фамилии казаков, называя им номер его подразделения. Казак занимал свое место в строящейся сотне и своем взводе.

Комиссия подошла к группе вновь прибывших казаков. Муренцов стоял в первой шеренге, видел перед собой группу офицеров. У старшего комиссии на плечах погоны полковника, морщинистое лицо, большие зализы на висках. Муренцов подтянулся. Ветер принес запах талого снега, влаги, солдатской столовой. Щекотали лицо весенние лучи солнца.

Офицеры остановились напротив.

Муренцов стоял вытянувшись во фрунт. Офицеры и полковник внимательно его рассматривали.

– Куда его? – спросил писарь, наклоняясь головой к председателю. – Только прибыл. Может быть, в резерв?..

– Боевой казак… Воевал еще в Гражданскую, да и сейчас повоевать успел. Но возраст. К тому же офицерских вакансий нет. – Полковник раздумчиво качнул головой.

Члены комиссии, посоветовавшись и покивав головами, решили:

– К Кононову, на его усмотрение. Тем более что они уже вместе воевали. Вы слышите, Муренцов?

Муренцов занял свое место в полковом строю.

После разбивки полков казаков распустили перекурить и оправиться.

Командиром 5-го Донского полка был назначен подполковник Кононов, командирами остальных полков – немецкие офицеры, среди которых были выходцы из Прибалтики, владеющие русским языком.

Командирами дивизионов были в большинстве также немцы, а эскадронами и взводами командовали преимущественно казаки. Только в 5-м Донском полку, у Кононова, все офицеры были из казаков, ни одного немецкого офицера в полку не было.

После оправки полки вновь построили. Кононов в новенькой немецкой шинели, лихо заломленной папахе стоял перед полком. Во всем его облике как всегда щеголеватая подтянутость. За спиной барон фон Ритберг.

– Равняйсь! Смииирно!.. Напрэво!

Строй колыхнулся. Разом шоркнули подошвы. Стукнули каблуки.

– Поэскадронно. Шагоооом. Мэрш! – пропел Кононов.

Полки были разведены по своим кварталам. Каждая сотня разместилась в указанных ей дощатых казармах. Командирам и штабам сотен были отведены отдельные помещения. Но через некоторое время пришел приказ командующего группировкой немецких войск о том, что казачьих офицеров необходимо снять с командных должностей и назначить вместо них немцев.

– Снова мы не ко двору, – роптали старые казаки.

– Ага, как при старом режиме. Опять черная кость, рожами не вышли, – поддерживала молодежь.

Вспыхивали перебранки. Старики грознели лицами.

– Что вы можете знать о старом времени, сосунки?! Тогда порядок во всем был. Привыкли в своем комсомоле языками ляскать и прежнюю власть рвать! Нечего тут зазря сопли распущать. Ну-ка цыть!

Молодежь ретировалась. Казачьи старики были суровы. Проявление непочтительности расценивалось как предательство казачьих идеалов и пресекалось жестко.

* * *

К середине июня 1943 года 1-я Казачья дивизия была сформирована.

Но подготовка казаков в Милау продолжалась. Казаки стреляли из пулеметов и минометов, отрабатывали действия на местности во время столкновения с противником. При этом все немецкие инструкторы как один пришли к выводу, что казаки это прирожденные разведчики, настолько профессионально они использовали складки местности, низины, заросли кустарника.

Муренцов обзавелся хорошим конем – караковой окраски, с подпалинами вокруг губ и глаз. По пятому году, со звездочкой – отметиной на лбу и белыми бабками.

В середине сентября в Милау приехал генерал Краснов. Он прибыл в дивизию Паннвица в качестве почетного гостя. Планировалось, что Краснов пробудет не меньше декады – ему отвели особняк. С ним прибыли офицеры его штаба, личная атаманская охрана из казаков-ветеранов.

Немецкое командование выделило Краснову бронированный вагон с зенитной установкой на крыше, помещенный в состав легкого бронепоезда. Немцы были одеты по парадному расчету – в касках, с примкнутыми к карабинам штыками и с саблями наголо. Казаков по этому случаю одели в новую парадную форму, введенную для казачьей дивизии, с нашитыми на мундирах орлами вермахта и шевронами восточных добровольческих соединений. Вместо фуражек на их головах были германские каски с темно-синими полосами над обрезами.

Реяли красно-бело-голубые знамена с исконными гербами казачьих войск. Развевались на ветру знамя вермахта и красное партийное знамя со свастикой в белом круге. Над зданием вокзала подняли национальный флаг Германии. Немцы и казаки закричали «ура». Затрещали барабаны, ударили и заухали литавры. Оркестр исполнял марш финляндского кирасирского полка.

Генералы Паннвиц и Краснов были в германской военной форме. На офицерах, в том числе и немецких, – казачьи папахи и кубанки. На некоторых – черкески с серебряными газырями.

Петр Николаевич Краснов в сопровождении фон Паннвица, оберлейтенанта Пикенбаха и полковника Берзлева бодро обошел строй почетного караула. Краснов специально говорил по-русски, чтобы его понимали окружающие казаки. Свита генерала стояла поодаль. После приветствия он сделал несколько шагов к строю, крикнул старческим, но еще зычным, властным голосом:

– Кто служил под моей командой в Империалистическую и 1-ю Гражданскую – шаг вперед!

С десяток казаков вышли из строя. Краснов снял фуражку, обнял и троекратно расцеловал самого ближнего к нему немолодого, седоусого казака. Тот замер оторопело, не смея дышать на генерала прогорклым запахом табака. Краснов тут же, также троекратно перецеловался со всеми сослуживцами, щекоча колючими усами. Немцы были поражены, недоуменно переглядывались. Но Краснов пояснил:

– Это односумы, полчане мои. Я с ними побеждал еще в прошлую войну. Даст Бог, и сейчас победим.

Машину с почетным гостем, рядом с которым занял место Гельмут фон Паннвиц, сопровождал эскорт конных казаков ротмистра Мосснера на белых лошадях. Это вызвало бурю восторга у собравшихся казаков и гостей. Приезд генерала Краснова своим блеском напомнил казакам старые давние времена, прежнюю вольную и свободную жизнь.

Атаман Краснов был растроган сердечной встречей, подготовленной ему казаками. Весь день он провел среди казаков, наблюдая за стрельбами, выводкой лошадей, расспрашивая казаков об их житье-бытье. Но вечером казачьи офицеры, снятые с должностей, стали требовать возврата на фронт.

В штаб дивизии прибыл командир 5-го Донского полка. Когда он вошел в канцелярию, демонстративно, как на параде чеканя шаг, командир дивизии проводил совещание с командирами бригад. Петр Николаевич Краснов молча сидел рядом и рисовал какие-то крестики на карте. Звеня шпорами, Кононов подошел к генералам. Бросил ладонь к виску.