Танец бабочки-королек - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Михеенков cтр.№ 22

Утром он попросил у хозяйки топор и пилу и пошёл в коровник. Три дня назад, во время налёта «юнкерсов» на большак, когда пикировщики прихватили в поле и подчистую разделали автоколонну с боеприпасами, двигавшуюся от станции Апрелевка к передовой, один «лаптёжник» отвалил от стаи и, пролетев над посёлком, сыпанул мелкими бомбами вдоль улицы. Метил, должно быть, в пилораму. Там побило рабочих и бойцов из хозроты. Загорелись штабеля досок и материалов, но пожар тут же затушили. Одна бомба, видать, неурочно выскользнув из бомболюка, упала на усадьбу, где квартировали старшина Нелюбин, танкист Серёга и «сорокапяточник» Саушкин. Взорвалась она на огороде. Никто от неё не пострадал. Взрывной волной снесло половину крыши хлева, разворотило угол, выломало несколько брёвен простенка. Куском бревна перебило ноги и спину годовалой ярке. Другая скотина, слава богу, не пострадала. А ярку, делать нечего, пришлось забить. Резал её старшина Нелюбин. Шкуру, как положено, снял, заморозил в сенцах. Тушу повесил на пялах там же. И хозяйка каждый день теперь варила им наваристые щи из баранины. Отрежет полоску рёбрышек, так чтобы каждому по кусочку мясца хватило, и – в чугунок да в печь.

Негоже было пролёживать бока да на дармовщинку пользоваться добротой хозяйки. Надо было как-то отблагодарить старуху за её добросердечие. Поговорили они с Саушкиным. Тот сразу живо согласился.

Старшина Нелюбин перво-наперво расчистил снег, обтоптал углы полуразрушенного хлева. Выбрал выбитые, выломанные брёвна, обрезал, зачистил торцы и принялся подводить венцы на место. Ему помогали Саушкин и старуха-хозяйка. Саушкин толкал бревно здоровым плечом и потом придерживал его, пока старшина возился с другим, пока раскладывал мох и остатки пакли, пока расклинивал, чтобы подведённые брёвна не расползлись. Так, не торопясь, бревно за бревном, они заделали угол, законопатили щели. Старшина Нелюбин нарубил из проволоки гвоздей и кусками досок, принесённых с пилорамы, заделал окно и углы. Потом принялись за крышу. Дыру залатали теми же горбылями и остатками соломы.

А ещё через неделю старшина Нелюбин был выписан из госпиталя и направлен в 183-й запасной стрелковый полк. Фронтовая судьба готовила ему новые испытания. Он ещё не знал, что в запасном полку ему долго не придётся ждать отправки на передовую. Не знал он, что немцы вскоре прорвут фронт, что в прорыв войдут танки и мотопехота, и что одна из колонн пройдёт мимо госпиталя, и танкист Серёга и замковый Саушкин будут наблюдать в окно своей избы, как по большаку пылят снежным крошевом чужие танки и бронетранспортёры. Не знал Нелюбин и того, что несколько дней спустя в составе сводного батальона запасного полка он уже будет лежать в поле перед теми самыми Малыми Семёнычами, про которые ему рассказывал танкист Серёга. Недалеко от его сгоревшего Т-26 осколком от снаряда он выдолбит в мёрзлой земле небольшое углубление и наспех замаскирует бруствер снегом, потому что основательно окопаться уже не будет времени.

Ночью с 29 на 30 ноября из 113-й дивизии прибыл офицер связи и доложил: только что разведчики привели «языка», который показал, что их танковая дивизия из второго эшелона подведена непосредственно к передовой, что танки ведут дозаправку топливных баков, а пехоте раздают патроны и гранаты.

Командарм тут же отправился в 113-ю.

Полковник Миронов находился на своём НП с командирами полков. Тут же на гранатных ящиках сидели начштаба дивизии майор Сташевский и начальник артиллерии полковник Бодров.

Когда командарм вошёл в землянку, все встали.

– Здравствуйте, товарищи, – командарм поздоровался со всеми за руку. – Ну, где ваш немец? Давайте его сюда.

Ввели пленного. Командарм окинул его взглядом, тут же отметив, что немцы одеты похуже. Ещё накануне 7 ноября в дивизии поступило зимнее обмундирование. Бойцы и командиры были одеты в добротные овечьи полушубки, в стёганые штаны. Сапоги и ботинки сменили на валенки, пилотки – на шапки. Пополнение тоже поступало полностью обмундированным по зимнему штату. Только вот оружия не хватало. Автоматные роты в полках, а батальонах – взводы, вооружены винтовками. На каждую дивизию шестьдесят – восемьдесят автоматов, включая и трофейные.

Немец же стоял перед ним в шинели и пилотке, натянутой на уши. На ногах сапоги. Командарм невольно задержал взгляд на этих сапогах и подумал о том, что сапоги у немца ещё крепкие, но тоже нуждаются в ремонте. Хотя до Москвы он в них, пожалуй бы, дошёл…

Начался допрос. Командарм сказал переводчику:

– Переведите, что он, как военнопленный, будет отправлен в тыл. Ему будет сохранена жизнь. Но вначале ему предстоит ответить на ряд вопросов в штабе фронта.

Немец закивал головой. Он сразу понял, с кем разговаривает, и потому отвечал чётко и ясно, как отвечал бы, должно быть, в своём штабе.

Разведчик. Фельдфебель. Звание получил в Польше год назад. Девять удачно проведённых поисков. Имеет Железный крест второго класса. 92-й разведывательный батальон 20-й танковой дивизии. Дивизия готовится к грандиозному наступлению вперёд. Цель – выход на Минское шоссе и марш на Москву. Начало наступления – на рассвете 1 декабря 1941 года. Последний, завершающий бросок. Немец произнёс это почти с пафосом, ничуть, кажется, не сожалея о том, что сам участия в этом, последнем и завершающем, принять уже не сможет. Он сидел в тепло натопленной землянке. И привели его тоже из тёплого помещения. Впереди, как сказал русский генерал, допрос, и тоже конечно же в тёплом помещении. В бараке, куда его вскоре, должно быть, поместят как военнопленного, тоже будут топить. А в поле под Малыми Семёнычами печек не было. Жуткая стужа с пронизывающим ветром. Проклятая северная зима. Проклятая Россия.

– Спросите, может ли он показать на карте направление главного удара?

Немец кивнул, подошёл к карте и закрыл рукой несколько населённых пунктов: Клово, Мачихино, Атепцево, Савёловка и Могутово. И затем резко двинул ладонь в сторону Алабинского полигона и на Кубинку.

Пленного увели. Какое-то мгновение в землянке стояла тишина.

– Фельдфебеля – срочно в штаб фронта, – командарм посмотрел на Миронова. – Ну что, Константин Иванович, вы готовы встретить танки фон Клюге?

– Танки противника встретить готов, Михаил Григорьевич. Но если немцы двинут на нас всю свою группировку, которую сконцентрировали здесь… Думаю, надо усилить артиллерию, особенно противотанковую, – и Миронов посмотрел на своего начальника артиллерии.

Бодров, пожилой, по-стариковски одетый в шубу и валенки, так что со стороны ничем, наверное, не отличался от своих батарейцев, всё время молча смотрел на карту и что-то прикидывал в уме. Знал, что если речь зашла о танках противника, то сейчас дело дойдёт и до него. Танки – это по его части.

– Сколько, вы говорите, у них здесь танков? – спросил он, не поднимая головы и не отрываясь от карты.

– Надо полагать, до ста единиц.

Снова в землянке повисла тишина. Все: и командиры стрелковых полков, и полковник Миронов, и офицеры штаба, хорошо знавшие возможности своей дивизии, и начальник артиллерии, замерший над разостланной на столе картой, да и сам командарм – понимали, что для 113-й, значительно ослабленной предыдущими боями, хоть и пополнявшейся людьми, но давно не пополнявшейся техникой и вооружением, парировать удар такой мощности будет сложно, если не сказать, что невозможно.