Последнее сокровище империи - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Кокотюха cтр.№ 52

– Здесь ее тоже нет, Кирилл Прохорович. По собранным мною сведениям, раньше чем через семь дней, в деревню никто не вернется.

– Кто должен вернуться? Лиза? – Говоруха благоразумно промолчал, сам не зная точного ответа. – Тогда я буду ждать ее здесь! – Самсонов пьяно стукнул кулаком по столу.

– Я считаю, что это неразумно. Для вас неразумно, Кирилл Прохорович. Мужики сегодня утром уже видели жандармов в окрестностях. И здесь вы с вашим… гм… горем будете на виду. Это, поверьте, никому не принесет пользы.

– Я праздную свадьбу моей невесты. И пошли все к черту! Мирон! Ать сюда! Я один гулять буду?

Видя бесполезность дальнейшего разговора, Говоруха вышел, оставив Самсонова с его тоской наедине. Столкнувшись в сенях с Мироном, остановил его, сказал грозно:

– Ты вот что, Мирон… Как там тебя… Не важно. У нас здесь, в Даниловке, важные дела, государственные. Ты появился вовремя, отмечу где надо…

– Премного благодарен, ваше благородие.

– Только гость твой, – Говоруха кивнул на прикрытую дверь, – тоже важный государственный человек. Потому приказ тебе такой: укатай барина как следует, а после погрузи на подводу и отвезешь в Красноярск. Куда – скажу, там записку передашь.

– Оно и верно: от греха подальше, – понимающе кивнул Мирон. – Не пойму одного: баб разве мало? Надо ли мужику вот так из-за девки? А, кто вас, господ, разберет…

– Вот и не разбирай. Не твоего ума это дело.

Записку Говоруха собирался писать Воинову. Сам он решил-таки оставаться здесь, в деревне, с небольшим полицейским отрядом. Вроде как засада: кто бы ни вернулся, сразу к нему попадет. И то, новости вполне могут появиться раньше, чем через неделю.

Ничего. В любом случае подождать нужно. Главное – теперь-то уж преступников он не упустит…

3

Сработали «синие мундиры».

Из Красноярска троица террористов выбралась без особых сложностей. При выезде из города на них даже внимания никто не обратил. Ехать пришлось в коляске, и на самом деле именно это стало главной сложностью: никто из троих никогда не ездил верхом, не говоря уже об умении править лошадью. Кое-какие навыки нашлись у Кострова, и Полетаев посадил его на козлы, хотя форма тому попалась как раз офицерская. Но, видимо, в округе происходили очень важные дела – жандармский ротмистр, везущий куда-то унтера с капитаном, внимания, вопреки опасениям, не привлек.

Лошадь они позднее распрягли и оставили в тайге. Так распорядился Полетаев, не особо трудясь объяснять свои действия. Костров без того понимал, что в коляске по тайге не проедешь, а Данко вообще помалкивал – необходимость надеть жандармскую форму даже для конспирации и собственной безопасности оскорбила его до глубины души. Полетаев же не вносил ни лошадь, ни брошенную рядом коляску в свои дальнейшие планы – он уже мысленно попрощался не только с Красноярском, но и со всей Россией. Потому его сейчас мало занимали мысли о том, как Костров и Данко станут возвращаться обратно, выполнив задание Высокого.

В окрестностях Даниловки они появились ненадолго – задали местным крестьянам несколько вопросов, получили нужные ответы, и Костров, вооружившись раздобытой топографической картой местности, показал дальнейший примерный маршрут их группы. Но потом дело застопорилось: Полетаев только теперь понял, что просто дойти до Медведь-горы – мало. Они должны понять, где именно, в каком месте нужно искать экспедицию Кречета. Действительно, не будут же они кричать или же своими скромными силами прочесывать местность по периметру…

И тут снова пригодилось знание Костровым здешних мест. Он вспомнил о проходе через болото – охотник, который в свое время прятал его у себя, как-то вывел к тому месту и рассказал: мол, если переходить, то только здесь, тогда точно никто чужой не сыщет, не каждый через болото сунется. А хоженых троп в тайге не так уж много. Так что, предположил Костров, если найти нужный проход на болоте, то велика вероятность того, что они возьмут след экспедиции.

Что же, иного решения никто и не предлагал. К тому же Полетаев изначально положился на Кострова во всем, что касается знания местности и умения ходить по тайге. Еще у них была карта, болота на ней обозначены, ориентировался Костров действительно неплохо. Так и пошли.

Ночевка в самодельном шалаше утомила Данко. Без того нервный, он не мог уснуть под укусами комаров, ворочался всю ночь, не давая заснуть остальным, и к рассвету Полетаев и Костров, не сговариваясь, поняли, как ненавидят своего бледного спутника. Только общее настроение резко поменялось, когда они вышли на поляну, где совсем недавно кто-то ночевал – теплый пепел от костра, шалаш, свежие следы человеческого присутствия. А главное: окурки в золе, нездешние, не докуренные до основания махорочные самокрутки, городские папиросы с золотым на конце ободком.

Вот она, удача! Сомнений в том, что папиросы курил нужный им офицер, у Бориса Полетаева почему-то не было.

Дальше Кострову действительно удалось взять след, прямо как охотничьей собаке. Отыскал место, где они находятся, по карте, вывел в уме возможный путь к болотной гряде, и когда двинулись, дошли до болот, убедились – кое-какой опыт Кострова умножился здесь на везение.

Проход через топь даже искать не пришлось. Достаточно выйти к месту, возле которого валяются остатки свежесрубленных жердей-слег.

Топор на всех был только один. Костров взял заготовку жердей на себя, и после полудня троица наконец осторожно, след в след, двинулась по болоту. Шли осторожно, опыта таких переходов даже у Кострова не было. Данко, замыкающий маленькую процессию, громко ругался, чем в конце концов перешел последнюю грань терпения Полетаева.

– Заткнешься ты сегодня, сволочь?! – гаркнул тот, резко обернувшись.

Этого нельзя было делать.

На миг забыв об осторожности, Борис тут же потерял равновесие и опомниться не успел, как оказался по пояс в топи. Но Данко попал в такую же историю – невольно отшатнувшись, когда Полетаев злобно повернулся к нему, он тоже оступился, провалившись в трясину сразу по грудь.

– Э! Э! Помогите! – заорал он, чувствуя, как дышать сразу стало тяжело.

Полетаев, раскинув руки, словно канатоходец, тоже не знал, как себя вести. Но не кричал – просто взглянул на Кострова, и тот будто вышел из ступора: подобравшись поближе к Борису, протянул ему жердь. Чтобы выбраться, Полетаев медленно опустился на грудь, выполз на более прочное место, перебирая руками по слеге, помогая себе всем телом, извиваясь при этом, как змея. Поднявшись, Борис отдышался и словно только сейчас услышал крики Данко:

– Ко мне! Ко мне, черт возьми! Я тону!

Полетаев взглянул на Кострова. Тот неуверенно повел плечами.

Болотная жижа доходила Данко уже до плеч. Он вытаскивал из жижи то одну руку, то другую, пытаясь даже плыть, и все это время не переставал орать, взывая к товарищам.

Полетаев сплюнул грязь.

Затем повернулся к тонущему Данко спиной.