Весна для репортера - читать онлайн книгу. Автор: Максим Замшев cтр.№ 29

Я уже собирался отправиться в гостиницу, чтобы немного перевести дух, но, к моему удивлению, из кафе «Два гуся» выскочил Геннадий и направился навстречу.

Он выглядел очень возбужденным и явно пребывал в приподнятом настроении.

– Я все же решил, что будет свинством не дождаться тебя, а? – Он неожиданно набросился на меня с объятиями.

Я аккуратно высвободился.

– Я очень рад, что ты здесь. – Это единственное, что пришло мне в голову.

– Ничего себе! Я тут жду его. Нервничаю. Умираю от голода. А он просто рад!

– Ну что ж! Давай пообедаем. Я приглашаю. – Мне не очень-то сейчас улыбалось с ним трапезничать, но отказывать как-то неудобно. Чудной он! Утром вел себя так, будто ждет не дождется, чтобы меня поскорей забрали, а теперь вдруг так забеспокоился. Оба они со странностями. И Геннадий, и Дмитрий… Но мне все равно. Флэшка у меня. Они так или иначе исполнили то, что собирались исполнить. Возможно, я их никогда не встречу после того, как уберусь отсюда…

– Не выдумывай. Ты гость. – Он потер ладонью об ладонь, словно у него замерзли руки. – Это я тебя приглашаю.

– Это ты не выдумывай! Ты вчера нас угощал. Может, здесь? – я указал рукой на «Два гуся».

– Нет, проедемся немного. И выкинь из головы свои предрассудки. Я приглашаю. И точка. Покажу тебе одно местечко…

Мы пошли к его «Ауди». Гена как будто слегка суетился. Нервничает?

Проехав по единственной открытой для движения верхней части Крещатика, Геннадий свернул на Владимирский спуск, после чего мы миновали эффектное здание речного порта, проехали немного по Подолу, а потом покатили по просторной и несколько бесприютной набережной Днепра. Затормозил Геннадий около пришвартованного к берегу туристического теплохода. На его верхней палубе прыгающие буквы складывались в слово «Мандарин». Вероятно, так назывался находящийся внутри ресторан. Вот, значит, в каких заведениях предпочитают обедать российские дипломаты!

– Здесь вкусно кормят. Ничего не имеешь против?

– Нет. Доверяюсь тебе.

– Ну, тогда заказывай все, что душа пожелает. Гуляем! Дело сделано.

– Не до конца. Надо еще в эфир выйти в Москве.

Мы поднимались по пологой лестнице, ведущей на палубу.

– С этим, я думаю, справишься. Главное, инфа у тебя. Ведь так? Заказывай.

– Гена, я тебе платить не дам!

– Какой ты упрямый… – Геннадий вздохнул и покачал головой. – Или уже зазнался.

– Я обижусь, если ты заплатишь. – Я немного повысил голос. – Это не в моих правилах.

Внутри «Мандарин» был отделан с не подходящей названию помпезностью гламурных спален из французских фильмов про королей.

– Пошли. Разберемся…

Как только мы сели, официанты засуетились. Принесли меню, винную карту. Геннадий принялся изучать кулинарные предложения. Потом, подняв глаза на меня, он прищурился так, будто страдал близорукостью:

– Как все прошло?

– Порядок.

– Весьма содержательный и подробный ответ.

– Я ничего от тебя не скрываю. Правда, не о чем особо рассказать. Встретились. Он мне все передал. Разошлись. – Что-то подсказывало мне, что во все детали его посвящать не следует. Я уже наболтал Славику в аэропорту перед полетом сюда кучу лишнего. Теперь надо быть осторожней. Все, что Геннадию треубется, он может выяснить и без меня. А если это не в его силах, то это его трудности.

– И когда ждать сенсационного эфира?

– Наверное, завтра вечером. Начальство решит.

Я умышленно зевнул, показывая ему, что немного утомлен. Может, отвяжется?

– Ну и хорошо.

– Спасибо тебе! Мы со Славиком в Киеве были за тобой как за каменной стеной.

– Не преувеличивай. – В кармане у Гены пискнул телефон. Он раздраженно вытащил его и, как мне показалось, выключил звук. – Что делаешь вечером?

– Отдохну, – соврал я. – По возвращении, как ты догадываешься, мне не до отдыха будет.

– Понятно. Рекомендую попробовать здесь ягненка. – Глаза его оживленно блеснули. – Его в «Мандарине» готовят лучше всего в Киеве.

– Ну что ж, ягненок так ягненок.

– Выпьешь что-то?

– Нет. Только воду.

– Молодец. Не то что твой оператор.

– Каждому свое. Он хороший человек.

– Да я не спорю. – Гена усмехнулся. Его усмешка показалась мне недоброй. А как умело притворялся вчера, что мы со Славиком чуть ли не родные для него люди. Дипломат, одно слово.

Во время еды мы вяло обменивались необязательными репликами, в основном по поводу поданных кушаний. Меня поражало, что он ни словом не обмолвился о политике. А ведь вчера объявили о начале силовой фазы АТО! Со стороны хунты – это игра ва-банк. Значит, сегодня на Донбассе уже могут произойти серьезные столкновения. Я знал, что под Славянском бои шли всю предыдущую неделю, но носили пока еще локальный характер. Теперь в города Юго-Востока войдет украинский спецназ, и никто их там с распростертыми объятиями не встретит. А это гарантированная мясорубка. Кровь! Неужели его это не заботит? Наше посольство тут вообще на что-нибудь влияет? Хотя, возможно, ему надоело все это на работе и сейчас он отдыхает. Стоит ли напрягать его? Но ведь я тоже часть его работы. Надо его разговорить.

– Что нового в Незалежной? – Я с удовольствием пил прохладную воду из высокого стакана. – Ягненок и правда удался на славу.

– Нового? Смеешься? Все, как и ожидалось. АТО сразу после объявления вступила в силовую фазу. И те и другие играют мышцами друг перед другом. За стол переговоров никто садиться не желает. Видно, чтоб начались хоть какие-то консультации, им необходимо положить как можно больше людей. У нас в посольстве, скажу тебе по секрету, никто не понимает, как надо сейчас себя вести. Из центра тоже ничего вразумительного не советуют… – Гена поморщился.

– И что дальше? Кровь? – С ним трудно было вести диалог. Он умело оставлял собеседнику минимальное пространство для маневра.

– Кровь уже льется. Что ты, ей-богу! Как маленький… Слишком много тех, кто хотел, чтоб она пролилась. Нацики опьянены тем, что свалили Янека, и теперь жаждут отомстить всем, кто кормился около него. Но на Донбассе ребятам тоже нечего терять. У них там свои самостийные копанки, свой бизнес, свои понятия. Чужаки им ни к чему. Ты не думай, что я такой уж осведомленный! У меня те же новости, что и у всех. А новости сейчас противоречивые. На здешних каналах одно, в наших агентствах – все ровно наоборот.

– И кто больше прав?

– Ты ожидаешь, что я скажу «украинцы»? Хочешь разоблачить меня? – Он коротко хмыкнул. – Здесь, поверь мне, сам черт не разберет, что делается. А ты от меня требуешь политических предсказаний.

– Ну у вас же есть какая-то своя особая информация.