Марлен Дитрих - читать онлайн книгу. Автор: К. У. Гортнер cтр.№ 39

А когда я вернулась домой к голодным кошкам и кинулась готовиться к утренним занятиям, послеобеденным репетициям и вечернему выступлению в ревю, если в последнем еще была необходимость, вопрос об успешности съемки интересовал меня и того меньше.

Неделя проходила за неделей.

Постановку нашу открыли для ограниченного числа показов, а когда закрыли, мы начали репетировать «Укрощение строптивой» Шекспира. Герр Хельд полагал, что ни один актер не может считаться сто́ящим, пока не сыграл в пьесе Великого Барда. Но, что было еще важнее, в академии, как и всюду, не хватало денег, а репертуарные спектакли по классическим произведениям приносили доход. От нас, студентов, ожидалось, что мы будем зарабатывать свою долю и возвращать «долги» хваленой академии, которая мостила наш путь в профессию.

В конце концов я вынуждена была покориться неизбежному и ушла из ревю. Управляющий не уволил меня, как грозился, но я не могла посвящать себя актерскому ремеслу, танцуя по вечерам до полного изнеможения. Чтобы восполнить потерю в доходах, я откликалась на любые предложения поработать моделью. Этого хватало только на то, чтобы иметь скромную пищу и крышу над головой, но я справлялась. Герда присылала мне по телеграфу кое-какие деньги. Она все еще оставалась в Ганновере и без конца звонила, обещая скоро вернуться, а я поймала себя на мысли: Камилла была права, заявив, что работа моей подруги на выезде постепенно превратится в постоянную. Создавалось впечатление, что Герда не хочет возвращаться. Она будто подталкивала меня к тому, чего больше всего боялась: чтобы я предала и бросила ее.

Однажды вечером после очередной выматывающей репетиции с Хельдом, который шипел, что я, очевидно, не воспользовалась его советом, я вышла из Немецкого театра и увидела Руди. Он стоял рядом с двухместным синим автомобилем – редкостью в Берлине. Я прошествовала мимо, будто вовсе не знакома с герром Зибером. Он побежал за мной, взял под руку. Я бросила на него сердитый взгляд:

– Отпустите!

– В чем дело? – изумился он. – Чем вы расстроены?

– Расстроена? – переспросила я. – С чего бы это мне расстраиваться? Вы выставили меня идиоткой на этих ваших просто собеседовании и пробах. Ваш оператор снимал меня, как доярку. И… вы не проводили меня к выходу – я искала дорогу сама.

– Марлен, я был вынужден так поступить и не могу повлиять на каждое решение. Джо человек особенный. Он не любит, когда кто-то вмешивается в подбор актеров. Я и без того уже испытывал судьбу, пригласив вас на пробы.

– Понятно. Ну что же, с вашего позволения, я вечером выступаю в хоре.

Никакого выступления не было, просто я хотела уйти, но Руди снова взял меня под руку:

– Вы получили роль.

Я замерла. Не веря услышанному, я поймала его взгляд. Руди улыбался. В свете угасающего дня он выглядел таким юным, совсем не похожим на того лощеного незнакомца из кабаре. Просто был сейчас самим собой – мужчиной двадцати с чем-то лет, очаровательным сверх всякой меры.

– Я… я получила роль?

– Да, – засмеялся Руди, показав ряд безупречных зубов. – Пробы были ужасные, но они открыли Джо то, что я разглядел сразу. У вас есть потенциал. На пленке вы просто сияете. Я не мог оторвать от вас глаз.

– Но больше этого никто не видел. И если пробы были так ужасны, как я могла сиять?

– Вы пока не понимаете, что может сделать камера. Вы слишком старались, а съемка это преувеличивает. Но камера знает, в каком ракурсе вас поймать. Вам нужно всего лишь научиться подставлять ей этот ракурс. – Руди смягчил голос. – Это маленькая роль. Картина называется «Трагедия любви», и вы будете играть Люси, любовницу судьи. Две сцены, но это прекрасное начало. И вы сможете надевать свой монокль. Я рассказал Джо, как вы выглядели в смокинге и с моноклем, он согласен…

Гудение в моих ушах заглушило голос Руди. Я получила роль в фильме… режиссера Джо Мэя, не меньше. Если бы он сообщил, что меня выбрали на главную роль, я не могла бы обрадоваться сильнее или испытать большее чувство благодарности. Или испугаться.

– Я не могу, – вдруг услышала я свой шепот. – Не могу этого сделать. Я не знаю как. Вы же сами сказали, – продолжила я в панике, – что я ничего не знаю о камере. Я все испорчу. Это же Джо Мэй. Мне никогда больше не дадут никакой роли…

– Ш-ш-ш.

Руди прижал меня к себе, как отец, берущий дочь под защиту, однако исходящий от его тела жар меньше всего напоминал отцовский.

– Конечно вы справитесь, – сказал он. – Я буду рядом. Это всего лишь актерская игра, Марлен. Только вместо зрителей – камера. Вы же сами хотите это сделать.

– Хочу ли? – пробормотала я.

Руди приподнял мой подбородок и ответил за меня:

– Да. Вы рождены для этого. Может быть, вы пока еще этого не знаете, но это так. Поверьте мне.

Как Герда до него, Руди увидел во мне нечто такое, чего я сама не замечала. Я послушно села с ним в автомобиль. Когда мы подъехали к пансиону и остановились у поребрика, Руди вышел и открыл для меня дверцу.

– Подниметесь? – спросила я.

Мне хотелось отблагодарить его за тот невероятный подарок, который он преподнес, – за обновленную надежду на будущее. И я знала, как это сделать. Когда он прижимал меня к себе, я почувствовала его влечение. Я вообще всегда легко распознавала направленное на меня желание. Стало не важно, женат Руди или помолвлен. Он это заработал. Кроме того, с нашей первой встречи я сама испытывала страстное томление, а сейчас оно только усилилось. Мне нужно было почувствовать себя любимой, хотя бы на одну ночь.

– Может быть, позже, – сказал Руди, отводя глаза.

Я неуверенно шагнула в сторону, глядя на него, неподвижно стоявшего у машины.

– Марлен, я хочу быть с вами, – произнес он тихо. – Очень хочу. Но не так. Не пользуясь вашей благодарностью или из чистого вожделения. Иначе: чтобы вы хотели быть со мной так же, как я – с вами. А вы не можете… У вас есть… другие обязательства.

– У вас тоже. Невеста. Я, может, и живу с кем-то, но не помолвлена.

– Верно, – кивнул он и пристально посмотрел на меня. – Но помолвка может быть расторгнута. А вы готовы сказать о себе то же самое?

Было ясно: он поговорил с Камиллой и она сообщила все, что ему нужно было узнать о моих отношениях с Гердой.

– Я не такая, как вы обо мне думаете. – Повернувшись к двери, я вставила ключ в замочную скважину и бросила через плечо: – И да, я могу сказать то же самое. Нужно только, чтобы вы дали для этого основательный повод.

Съемки «Трагедии любви» отложили до начала 1923 года. Несмотря на известность, даже Джо Мэю было нелегко наскрести денег на финансирование картин. Однако сценарий я получила и свою роль заучивала как одержимая, хотя одновременно играла еще в нескольких пьесах от академии, включая «Timotheus in Flagranti», где выходила попеременно в трех ролях. После девяти представлений пьеса была признана провальной, но, к моему удовольствию, Хельд сделал мне комплимент, сказав, что я исполнила свой долг лучше большинства других.