На трудных дорогах войны. В борьбе за Севастополь и Кавказ - читать онлайн книгу. Автор: Константин Деревянко cтр.№ 3

А все началось с того, что Гитлер и его окружение, как мы потом прочитаем, убеждали, твердили перед войной своим военным кадрам, что с «глиняным колоссом» (так они называли нашу армию) будет покончено в первой схватке, русская армия распадется быстро ^[6]. А военные кадры, прежде всего генералы и офицеры, ненавидевшие все русское, советское, как губка впитывали эти догматические посылы фюрера, это была наилучшая питательная среда в германском фашистском обществе для выращивания и внедрения в сознание всех гитлеровских солдат бредовых идей молниеносной войны. Преодолев свои первые кастовые, дворянские порывы презрения к «выскочке ефрейтору Гитлеру», генералы и офицеры начали смотреть на Советский Союз и его Вооруженные силы глазами фюрера – ведь теперь их застарелые антирусские, антисоветские настроения совпадают с гитлеровскими целями. И они послушно и в охотку, под его командованием, признав его духовную и физическую власть над собой, почитая его, как провидца, как военного и политического своего вождя, с их рабским врожденным низкопоклонством и пресмыкательством, очертя голову бросились с фашистским остервенением выполнять приказы своего фюрера.

Повторяю: тогда мы многого из задумок врага не знали, уже в ходе войны и особенно после ее окончания все стало ясным и понятным в планах и действиях врага. И чтобы мое повествование было складным и хорошо усваивалось, я, исключительно в интересах читателя, продолжаю вести рассказ в полном соответствии с послевоенным исследованием трофейных немецких документов и изучением документов советского военного командования, не расходясь в главном с прежними публикациями: историческими и мемуарными.

Исходя из ошибочной военно-политической посылки о легких победах в России, с быстрым разгромом Красной Армии, гитлеровское командование, в ходе завершения стратегического развертывания, перед нападением своих основных сил трех главных группировок – «Север», «Центр», «Юг», – сосредоточив в полосе от южной Балтики до северных Карпат (приблизительно около 750 км по прямой) 117 немецких дивизий ^[7], произвело оперативное построение этих войск в один эшелон армий – все армии в одну линию ^[8]. Это грубейший отход от теории военного искусства в войне с сильным противником, да даже со слабым. Но это был не ошибочный шаг опытных и знающих военное дело немецких генералов, а преднамеренные, продуманные действия, когда надменность, извечная недооценка противника, подавляет разум принимающего важные оперативно-стратегические решения. Спесь германского генералитета, его лютое презрение ко всему талантливому иноземному – общеизвестны. Это впитывалось с «молоком матери», это их наследственный порок, душивший неплохие военные знания германца. На немецких генералов – с их врожденным слепым повиновением верховному вождю, преклонением перед ним – находило прямо-таки колдовское затмение по части оценки противника, они смотрели на него глазами предков, а теперь еще и фюрера. Поэтому-то они и не поставили хотя бы одну армию во второй эшелон для помощи первому, для ликвидации задержек и недопущения оперативных пауз в наступлении на главном направлении, для наращивания усилий, наконец – для развития успеха в стратегическом и оперативном плане; а то, что они кое-где «сдвоили ряды» некоторых дивизий, это мера тактического масштаба, с некоторым влиянием на оперативные задачи.

Ослепленная иллюзиями молниеносного разгрома нашей армии, фашистская Германия пошла в поход против великого советского народа одним стратегическим эшелоном полевых и танковых армий ^[9].

Но разве можно идти, даже на средней силы противника, одним эшелоном войск, когда на войне существует уймища непознаваемых наперед тайн войны, о чем ни один гений не должен забывать, чтобы быть готовым ко всем случайностям войны. А тут перед тобой – такая армия, такой народ, такая страна, такие пространства! Ни один из трех командующих группами армий не вывел часть своих дивизий в свой мощный резерв для непредвиденных случаев, которые на войне следуют один за другим, даже если перед тобой слабый противник. А если принять во внимание, что у немцев в войне с нами все строилось на несомненном и быстром успехе, то вот это как раз повелительно требовало назначения и второго эшелона, и мощного резерва. Это классические требования военного искусства, выработанные наукой, вобравшей в себя многовековый опыт войн.

Те 24 дивизии, что назначались в резерв главнокомандующего сухопутными силами, находились в движении на восток и должны были в начале июля подойти к фронту ^[10]. Видно, спесивые предполагали послать их уже в оккупационный марш на добивание остатков Красной Армии, которые по их разумению должны были в панике бежать за Волгу.

Вот с чего и когда начинались будущие военные поражения гитлеровской Германии, как порождение военно-политических просчетов гитлеровского политического и военного руководства в оценке мощи Советского государства, его Вооруженных Сил и морального состояния советского народа и в оценке возможностей Германии, а также в оценке возможного характера будущих сражений, когда гитлеровская армия углубится на территорию Советского Союза.

Ведь то, что у немцев в день нападения стояло плотно в один эшелон (117 дивизий) от Балтики до Карпат, за три месяца расползлось к октябрю по линии от Ладожского озера до Азовского моря, ширина фронта главных немецких сил трех групп армий растянулась с 750 км (по прямой от Балтики до Карпат) до 1500 км (по прямой от Ладоги до Азовья), а количество немецких дивизий на фронте увеличилось за это время, помимо двадцати четырех резервных, только на девять ^[11]. Не надо быть военным, чтобы понять, что произошло с оперативными плотностями немецких войск. Они катастрофически уменьшились – почти вдвое. А советские войска обретали стойкость сопротивления. В результате – темпы немецкого наступления резко снизились. Да, и наступление велось – например, во второй половине сентября – уже не на трех, а в основном на одном главном направлении – южном, и стоило возобновить в октябре наступление в центре на Москву, как в ноябре захлебнулись наступления на южном и северном – мы освободили Ростов и Тихвин; мы одержали первые победы. У немцев, кроме всего прочего, не было такого количества войск, чтобы везде, на таком, сложившемся к октябрю, широчайшем фронте, быть сильными, к чему они постоянно и упорно стремились, вопреки одному из жестких законов войны, по которому нельзя быть одновременно и постоянно сильным, с большим войском, на всех направлениях, сражаясь на огромных пространствах по расходящимся линиям, разуплотненными порядками и построениями без резкого, может быть двойного, увеличения войск. К тому же немцы были лишены возможности свободно маневрировать войсками по фронту, ибо Красная Армия и Флот на многих фронтах и у городов-героев жесткой обороной и частыми контрударами воспретила немцам перебрасывать крупные массы войск с фронта на фронт, на помощь ^[12].