Черноморский набат - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 105

* * *

А Севастополь, невзирая на войну, строился. Уже протянулись от бухты верх по косогорам первые улицы – Морская да Екатерининская, уже начал покрываться матросскими лачугами знаменитый «холм беззакония», а над бездонным Цыганским оврагом возводили каменные дома флагманов и капитанов.

Севастополь уже становился непохожим на все иные российские города, ибо на нем лежал отблеск славы древнего Херсонеса, а потому офицеры молодого Черноморского флота с гордостью именовали себя на древнегреческий лад севастополитами. Особую красоту облику черноморской столицы России придавал белый камень-ракушняк, который возили волами из инкерманских каменоломен. Построенные из него дома ослепительно блестели под ярким южным солнцем. Город-крепость, стремительно воздвигающийся на самом краю империи, на продуваемых ветрами крымских кручах уже тогда становился легендой. Здесь набирался сил и мужал от победы к победе молодой Черноморский флот, здесь рождалось совершенно новое состояние души и духа, которое сделало впоследствии эти места священными для каждого русского сердца. Здесь рождался не только город и флот, здесь рождалось нечто несравненно большее – величие России!

Наверное, еще никогда не было столь много веселых лиц на севастопольских улицах, как весной 1791 года. Причины этому были. Недавнее победоносное окончание войны на Балтике предполагало хорошее обеспечение черноморцев рекрутами и деньгами. Ну а прошлогодние победы при Керчи и Тендре были неплохим залогом побед грядущих. Новую кампанию энергичный и решительный контр-адмирал Ушаков начинал старшим флагманом Черноморской корабельной эскадры, а потому готовился к предстоящим боям так, как считал нужным, не оглядываясь ни на кого.

В скором времени в Севастополь должны были прибыть и поселенцы, чтобы строить береговые форты и прокладывать новые улицы, разводить сады и обживать здешние края. Всех радовало, что командующий эскадрой истово занимался не только эскадрой, но и делами городскими, строит госпиталь и церковь, обустраивает матросские слободки.

Мясо в ту пору стоило на местном базаре дешевле хлеба, а черешню раздавали ведрами за спасибо. Пробежит мимо мастеровой, схватит по пути кусок вяленой баранины, да жменю черешни и скорее в адмиралтейство, ибо отдыхать недосуг – эскадру к походу готовить надобно.

Новую кампанию на Черном море открыли крейсерские суда. Готовя линейные силы к генеральному сражению, контр-адмирал Ушаков заранее выслал греческих корсаров, чтобы те навели шорох на турок. Крейсерские суда, хоть и входили в состав флота и поднимали на мачтах Андреевские флаги, но содержались своими хозяевами, которые и являлись их капитанами. Команды тоже были по большей части из балаклавских греков. Дисциплины там было не много, зато опыта – хоть отбавляй!

Первыми в начале апреля покинули Севастополь «Панагия Дусено» лейтенанта Глези, «Феникс» лейтенанта Бенардаки и «Святой Климент папа Римский» поручика Ледино. Выйдя в открытое море, суда разошлись. Каждый занялся своим делом. Глези на «Панагие» обошел крымские берега, посмотрел, нет ли где турок. Береговые дозоры сообщили о неком неизвестном судне, которое длительное время торчало между Ялтой и Судаком. Глези все берега осмотрел, но никого не обнаружил.

Остальные отправились к Синопу, а оттуда дерзко повернули прямо на Константинополь. Там они пленили большое торговое судно с грузом фруктов и холста, которое с призовой командой отправили домой. Еще два были загнаны на рифы и там погибли. Бенардаки с Ледино были довольны, как и их команды, ведь любой приз – это неплохие призовые деньги, а приз с грузом – вдвойне!

Рейд российских крейсеров загнал турок по портам, и теперь капитаны ни за какие деньги не желали выходить в море.

– Лучше потерять выгодный заказ, чем потерять все! – мудро отвечали они приставучим купцам.

В те дни Потемкин писал Ушакову: «Испрося помощь Божию, направьте к румелийским берегам, и если где найдете неприятеля, атакуйте с Богом!»

Теперь Ушаков ждал только окончания полосы весенних штормов. Хватало забот и со снабжением. Добраться до Севастополя в те годы было делом далеко не простым, а потому каждая доска и даже гвоздь ценились здесь на вес золота.

Вот к борту линейного корабля подошел очередной лихтер с ядрами. Шкипер придирчиво смотрел, чтобы пенька была не старая, а то быстро порвется. Ядра укладывали в длинные «гирлянды».

Принимали тюки с пыжами, стопки пустых саржевых картузов, связки гибких прибойников, запасные катушечные катки. Затем наступает черед шкиперского имущества, грузят краску, тросы, парусину, вино, пиво, солонину, сухари. В последний момент заливаются водой, чтобы не испортилось раньше времени… Особый контроль при погрузке вина и пива. Тут глаз да глаз. Воруют матросы с грузового лихтера, воруют свои. Еще не было случая, чтобы кто-то что-то не утащил, а потому на воровство винное смотрели как на неизбежное зло. Кто попадался, того, разумеется, лупили. Но на погрузку вина стремились попасть все.

Много хлопот было и с трофейным турецким «Мелеки-Бахри», переименованном в «Иоанна Предтечу». На нем ломали никчемные кофейни и наскоро выкладывали из кирпичей русские печки-камбузы. Наконец вытянулся на рейд и «Предтеча», но тут, как назло, надолго задули противные ветра.

Наконец 10 июля с борта своего флагманского корабля «Рождество Христово» он рапортовал оставшемуся за убывшего в Петербург Потемкина генерал-аншефу Репнину: «Сего числа с вверенным мне Черноморским флотом с Севастопольского рейда при первом начинающемся благополучном ветре вышел на море и со всевозможной поспешностию… пойду искать его (неприятельский флот. – В.Ш.), где, кажется, соображая случай и обстоятельство, употреблю всевозможное старание сыскать его и, призвав Бога в помощь, атаковать и исполнить все предписанные мне повеления Его Светлости и Вашего Сиятельства».

Выполняя приказ Ушакова, по всему Черному морю рыскали греческие корсары, выведывая все новости о султанском флоте. Вскоре Ушакову донесли, что турок видели идущими к Анапе. Эскадра немедленно повернула туда, но, увы, анапский рейд был уже пуст. Шлюпкой на «Рождество Христово» прибыл присланный комендантом офицер.

– Так что бежали кораблики басурманские, едва знамя наше над кронверами разглядели! – не без гордости доложился он.

– Ну а куда курс взяли? – поинтересовался было Ушаков.

– В море, ваше превосходительство, в море! – так же радостно прокричал армеец.

– Ворочаем на Балаклаву! – вздохнув, распорядился контр-адмирал.

Расчет командующего эскадрой оказался верен. Едва наши корабли подошли к крымскому берегу, как в зрительные трубы были усмотрены турки.

– Вот они, сердешныя! – искренне радовались в батарейных палубах. – Все до кучи собрались! Давненько не видывались!

Не теряя времени, Ушаков пушкой собрал к себе капитанов. Объявил решение – атаковать! Все поддержали единогласно. Наскоро оговорили диспозицию. Много мудрствовать контр-адмирал считал излишним, не в первый раз вместе в бой идти!

Однако Бог, видно, был в тот день на стороне турок. Едва русские корабли начали вытягиваться в боевую линию, как внезапно совершенно упал ветер. Три дня противники пытались в виде друг друга поймать в свои паруса хоть самые жалкие порывы ветра, чтобы занять атакующую наветренную позицию. Трижды это удавалось Ушакову, трижды он почти нагонял турок, но всякий раз подводили постоянно отстающие концевые тихоходы. Особенно неуклюж и тяжел был захваченный у турок еще при Очакове 58-пушечный «Леонтий Мученик», которому требовалось не менее семи часов, чтобы вступить в линию!