Владимир Святой. Создатель русской цивилизации - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Алексеев cтр.№ 65

Печенеги поразились. «Не поверят князья наши, – сказали они, – если не поедят сами». Для «князей» налили по корчаге болтушки и сыты. Отведав белгородского киселя, печенежские ханы тоже «подивились» – и поверили. Они отпустили городских заложников, забрали своих «мужей» «и от града пошли восвояси».

Было бы рискованно утверждать, что в этом летописном рассказе «все правда». Однако – повторим – в нем вполне мог отразиться какой-то реальный эпизод войн Владимира с печенегами конца X – начала XI века. Во всяком случае, оба предания – и о богатыре-кожемяке, и о белгородском киселе, – отражают начавшийся процесс складывания народной памяти об эпохе Владимира. Как о времени эпическом, как о «героическом веке».

Время шло, и Владимир, затмевая своих языческих предков, становился главным былинным князем. Новый эпос выстраивался заново, на новой основе. Архаика дохристианских времен уходила в прошлое. Языческие вожди и герои либо исчезали из народной памяти или становились придворными «храбрами» Владимира – как Олег Вещий, ставший в былинах поздней поры Владимировым богатырем Вольгой. Переходный этап этого складывания огромного Владимирова цикла мы можем наблюдать благодаря норвежской «Саге о Тидреке».

Созданная в начале XIII века, «Сага» представляла собой на самом деле переложение немецких эпических поэм о Дитрихе Бернском – главном эпическом короле готского героического эпоса, якобы современнике и враге-друге гуннского Этцеля, Аттилы. Немецкий эпос прославлен в мировой литературе «Песнью о Нибелунгах», и сюжет «Саги» тесно с ней связан. Однако в нить повествования то ли норвежским переводчиком, то ли еще его северонемецким источником, оказалась вплетена так называемая «Сага о вильцинах», главные герои которой – не германцы и не гунны. Действие ее происходит в славянских землях Южной Прибалтики и Руси. По многим признакам, основной сюжет воспринят через Новгород.

Рассказывает эта «сага» о древнем могуществе славянского племени велетов («вильцинов») и их короля Велета («Вильцина»), Волота Волотовича русских былин. Однако затем велетов победили и покорили русские – след давней борьбы предков новгородцев в Южной Прибалтике с действительно воинственными и могущественными велетскими соседями. Позднее описывается блестящее правление русского князя Владимира и его борьба с кочевниками. Последних автор «Саги о Тидреке» для своих целей сделал гуннами, и Владимир терпит у него поражение. Но это уже результат соединения русского и немецкого эпоса.

Итак, Владимир здесь – уже совершенно эпический персонаж, подлинная родословная которого забыта. Он действует во вневременном мире былины, соединяющем древние языческие мифы и исторические предания о сравнительно недавней поре. Что особенно интересно для нас, рядом с Владимиром действует в «Саге» его брат, могучий воитель и мудрый советник по имени Илья. Как не вспомнить Илью Муромца русских былин – но Илья Муромец ведь совсем не брат Красному Солнышку? Видимо, образ богатыря складывался очень долго и из разных источников.

На Руси был еще один святой Владимир – почитавшийся в Новгороде строитель Новгородской Софии, внук крестителя Руси Владимир Ярославич. Он княжил в Новгороде волей своего отца Ярослава Мудрого и имел старшего брата Илью, который княжил там же до него. Илья умер молодым, но отец позаботился, чтобы память о нем сохранилась на Севере. В память сына он возвел несколько храмов, посвященных его небесному покровителю пророку Илии. В народной памяти к началу XIII столетия уже сливались два почитаемых старинных князя, а образ юного Ильи причудливым образом переплелся с народным культом Ильи-Пророка, в котором вчерашние язычники видели сменившего Перуна небесного громовержца. К образу Ильи – якобы соратника и советника Владимира Красное Солнышко – стали притягиваться древние мифы, получая при этом новое содержание. Последнее же и решающее изменение с этим новым персонажем произошло уже к XV веку, когда в Западной Руси богатырем-соратником Владимира стали считать преподобного Илью Муромца-Печерского. Этот подвижник из Киево-Печерского монастыря отличался огромной силой и богатырским телосложением. В молодости, по преданию, он служил в великокняжеской дружине, жил же в XII веке.

Так Владимир вслед за вечным своим спутником в преданиях, Добрыней, обрел и второго из «трех богатырей». Третий присоединился позже всех. Еще в XIV веке, когда создавалось эпическое «Описание об Александре Поповиче», ясно помнилось, что этот ростовский «храбр» служил князьям начала XIII века и погиб в битве с татарами на Калке в 1223 году. Но народная память живет по своим законам. По мере того как сказания об Александре Поповиче опускались в народную толщу, они все более менялись. В них смещались имена и эпохи, добавлялись фантастические подробности – и вот в XVI веке, на страницах монументальной Никоновской летописи Александр Попович оказывается соратником уже и князя Владимира. Это не мешает ему, однако, по представлению летописца, погибнуть спустя века на Калке.

Никоновская летопись, созданная около 1520 года, вообще рисует эпоху Владимира уже вполне былинной, такой, какой она и запечатлелась в народной памяти нового времени. Князь предстает в сердце блестящего богатырского двора, и подвигам богатырей (именно так уже и называемым) уделяется немало места. Упоминаются и Александр Попович, и Ян Усмошвец (ранее безымянный кожемяка), и Рахдай – герой эпических преданий северного края. Князь, опираясь на их доблесть и силу, ведет ожесточенную войну с кочевниками. Причем не только с печенегами, но и с пришедшими спустя лишь полвека половцами. А в некоторых других памятниках того же позднего времени, отметим, – уже и с татарами. Ко двору Владимира приходят креститься неведомые ни по каким другим источникам печенежские князья. Ему покоряется прославленный разбойник Могута. Что-то принадлежит преданию, что-то – домыслам позднего летописца. Несомненно одно – в Никоновской летописи перед нами сухая выжимка из уже существующего во всей своей красе былинного эпоса. Неудивительно – именно в XV–XVI веках должны были складываться первоначальные тексты тех самых былин, которые позже будут записаны исследователями фольклора.

Недаром в начале того же XVI века у Владимира появляется новое отчество – «Всеславич». То самое, под которым и вошел он в былины. Впервые оно отмечено, что любопытно, не просто в официальном придворном, а в насквозь официозном сочинении XVI столетия, в «Сказании о князьях Владимирских», возводившем их родословную к императору Августу. Для сочинителя при московском дворе, человека весьма начитанного, былинное отчество древнего князя звучало уже естественнее книжного и исторического. А в XVII веке появляются среди памятников русской литературы уже и первые записи былин о «Владимире Всеславиче» и его богатырях. «Сказание о богатырях Киевских» – о поездке богатырей в Царьград и победе их над чудовищным Идолищем. Здесь, кстати, Александр Попович уже становится Алешей, а Добрыня – Никитичем, и действуют все три старших богатыря (правда, не они одни). «Сухан» – о богатыре, оскорбленном при дворе и героически погибшем, в одиночку защищая родину от кочевников. Наконец, различные версии знаменитой былины об Илье Муромце и Соловье Разбойнике.

Так, на протяжение веков, Владимир превращался из «просто» исторического персонажа в легенду. В легенду не придворную, даже не только церковную – в подлинно народную. Лучше свидетельство тому, сколь глубокий след оставило совершенное им в истории России. И сколь благодарную память оставил он после себя своей стране и своему народу.