Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Дитерихс cтр.№ 49

Возлагая на Соколова продолжение ведения следственного производства, Верховный правитель через министра юстиции приказал ему составить для Совета министров краткую докладную записку об убийстве Царской Семьи для выработки правительственного сообщения об учиненном в Екатеринбурге злодеянии. Обстоятельства сложились так, что этого сообщения не последовало, но, составляя свою докладную записку, Соколов наткнулся: на показание Саковича об обсуждении в президиуме областного совета вопроса об уничтожении Царской Семьи во время перевозки ее из Тобольска в Екатеринбург; на телеграмму Белобородова в Москву Исааку Голощекину об организации какого-то дела, касавшегося Царской Семьи, согласно указанию центра; на указание Капитолины Агафоновой об участии в расстреле каких-то «пяти главных», приехавших из Совета; на указание из Алапаевского дела, что распоряжение об уничтожении Великих князей было сделано из Екатеринбурга за подписью еврея Сафарова.

С учетом того, что, по показанию Павла Медведева, расстрелом в Ипатьевском доме руководил Янкель Юровский, Соколову не могло не броситься в глаза обилие советских деятелей с еврейскими фамилиями, имевших ближайшее отношение к вопросам, касавшимся судьбы Царской Семьи в Екатеринбурге и Великих князей в Алапаевске. С другой стороны, Соколов знал, кто такие евреи Сафаров и Войков, знал, что они вовсе не бывшие уральские деятели, а приехали в Россию с главарями центральной власти. Видел, что телеграммой Белобородова устанавливается близость Исаака Голощекина к Янкелю Свердлову, и, таким образом, при существовании определенной связи части местных советских деятелей с представителями центральной власти являлось вполне допустимым, что убийство Царской Семьи могло быть результатом указаний, исходивших из Москвы.

Эти новые намечавшиеся материалами обстоятельства, бросавшееся в глаза участие евреев советской власти в судьбе Царской Семьи и допустимость причастности к убийству центральной власти ставили перед следственным производством серьезную и трудную задачу: что это – случайности, простые совпадения или действительные факты? Если действительно убийство Царской Семьи и прочих членов Дома Романовых вдохновлялось главным образом еврейскими деятелями советской власти, то можно было заранее предвидеть, что в следственном порядке едва ли удастся добыть достаточно вещественных и документальных данных для установления непреложности этого факта. Между тем вопрос был чересчур серьезен: он резко затрагивал всегда больной в России еврейский вопрос, почему игнорировать его ни в коем случае нельзя было и, чтобы осветить его возможно полнее, необходимо было, кроме исследования следственным порядком, изучить его допустимыми средствами в порядке расследования.

Кроме того, при подтверждении исключительного отношения евреев советской власти к убийству Царской Семьи совершенно особенно подчеркивалось национальное значение этого трагического события для России. С этой точки зрения нельзя было не учитывать, что дело это вообще не может быть рассматриваемо как достояние исключительно России текущего момента. Оно будет принадлежать, главным образом, России будущего времени, России возрожденной и приобретает вследствие этого значение историческое особой важности и определенно национального направления. Отсюда задачами расследования и следствия являлись розыски и сборы материалов, не только служащих к раскрытию преступления, его исполнителей, руководителей и вдохновителей, но и материалов, обрисовывающих в национальном отношении убитых бывшего Государя Императора, Государыни Императрицы и Августейших детей.

Наконец, совершенно неразрешимым по текущему моменту являлся вопрос, сможет ли дело об убийстве Царской Семьи стать предметом судебного процесса и когда? Время для этого могло настать очень скоро, но могло отойти и в очень далекое будущее. В первом случае необходимо было как можно скорее закончить следственное производство в таких пределах, чтобы оно, безусловно, позволяло начать самый судебный процесс. Во втором случае следственное производство должно было иметь исключительную полноту, тщательность и законченность в каждой отдельной области своего исследования преступления, дабы те, кто будет им пользоваться в будущем, имели насколько возможно исчерпывающий материал по установлению фактов и определенные ответы на вопросы, которые могут возникнуть в будущей возрожденной христианской и национальной России. При этом нельзя не учесть того, что если это дело станет в далеком будущем предметом судебного процесса, то тогдашние судьи уже не будут иметь возможности видеть на месте многое из того, что яснее всяких слов говорило о совершенном преступлении, а должны будут судить только на основании оставленного им следственного производства и материалов общего расследования. В этом отношении следственная работа теперь должна была осложниться и затянуться возможно более полным и точным зафиксированием всеми возможными способами важнейших вещественных доказательств и документов, следов преступления, исторических мест, связанных с совершившимся преступлением, произведенных изысканий и т. п.

Исходя из изложенных общих соображений, для дальнейшего следственного производства и историческо-национального исследования был составлен перечень работ, подлежавших выполнению следователем Соколовым и лицами, привлеченными к расследованию, для всестороннего изучения события, имевшего место в городе Екатеринбурге. Этот перечень работ предусматривал следующее.

1) Распределение всех собранных по делу вещей и документов на две группы: вещи и документы, которые должны остаться при следственном производстве в качестве вещественных доказательств, и вещи и документы, имеющие не столько вышеуказанное значение, сколько представляющие историческо-национальную ценность как предметы, принадлежавшие Царской Семье и убитым членам Дома Романовых.

2) Исследование и изучение вещественных доказательств.

3) Исследование и изучение мест, связанных с убийством в Екатеринбурге бывшего Государя Императора и его Семьи.

4) Организация розыска преступников и свидетелей по делу и сбор сведений о лицах, причастных к совершившемуся злодеянию.

5) Допросы в отношении выяснения дела с юридической, исторической и национальной точек зрения.

6) Розыски тел мученически погибших бывшего Государя Императора, членов его Семьи и состоявших при них придворных и слуг.

Совокупность всех этих работ должна была составить «Дело об убийстве в городе Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года бывшего Государя Императора и его Семьи» и дать возможно полные материалы, изыскания, фотографии и планы по вытекающим из дела вопросам юридического, исторического и национального характеров, уложенные в рамки установленных законом форм для следственных производств. Все документы должны были воспроизводиться в трех экземплярах: один подлинник и две копии, – скрепляемых следователем для хранения у определенных лиц, установленных по соглашению с Верховным правителем.

Совершенно ясно, что расследование убийства Царской Семьи, принимая историческое и национальное значение, становилось чрезвычайно обширной задачей, довести которую до конца в полном объеме не могли рассчитывать те работники, на которых выпала обязанность начать ее. Особенно это касалось сбора материалов для всестороннего исторического и национального освещения события. Не касаясь большой конспиративности работы еврейских советских деятелей и главарей советской власти, недосягаемости главных преступников и свидетелей преступления для следствия и разбросанности лиц, окружавших Царскую Семью в последние месяцы ее жизни, в изменчивых условиях гражданской войны мы не могли рассчитывать на достаточность времени даже для розыска и сбора исчерпывающего материала непосредственно в районе совершившегося преступления. Владение нами Уралом далеко нельзя было считать обеспеченным, а возвращение туда большевиков угрожало, безусловно, новыми предприятиями со стороны вдохновителей и руководителей преступления для окончательного уничтожения и тех немногих следов их роли и участия в убийстве Царской Семьи, которые еще оставались в районе Екатеринбурга.