Убийство Царской Семьи и членов Романовых на Урале - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Дитерихс cтр.№ 179

Донцов Степан

Федоров Михаил

Волков Иван

Пыжов Василий

Шурук Дмитрий

Бардадинов Константин

Дунаев Алексей

Варфоломеев Яков

Черезов Константин

Абросимов Иван

Резинкин Панкрат

Гольцов Петр

Лунин Петр

Леушин Иван

Филонов Михаил

Михайлов Павел

Из той же требовательной ведомости, а равно и из других хохряковских документов видно, что до марта месяца включительно председателем отрядного комитета состоял Киреев Иван, а товарищем его Матвеев Петр. Но с апреля месяца председателем стал Матвеев, а Киреев занял место его товарища. Секретарем комитета был Бобков Иван, а членами – Колесниченко Иван и Тараканов Иван. Председателями ротных комитетов состояли: Чумак Антон, Локтюшин Никифор и Дорофеев Александр; членами – Лебедев Иосиф, Макушин Иван, Овсянников Никифор, Ям Ян, Иванов Иван и Донцов Степан. Должности взводных командиров занимали: Белоусов Нестор, Гуляев Иван, Шикунов Филипп, Карпенко Павел, Гладиков Василий, Пономарев Иван, Федоров Михаил, Шурпук Дмитрий, Гаврилин Игнатий и Матвеев Михаил, а членами хозяйственного комитета были: Бестужев Павлин, Ющенко Феодосии, Якимов Иван, Остапчик Максим, Самсонов Алексей и Павленко Василий. Основной оклад жалования до марта включительно составлял 50 рублей, а потом – 150 рублей в месяц на человека; перечисленные выше должностные лица получали увеличенные оклады содержания: Матвеев 300 рублей, председатели ротных комитетов по 250 рублей, взводные – по 200 руб.

Все эти детали состава охранного отряда имеют тесную связь с условиями жизни и содержания Царской Семьи в Тобольске, а потому исследование и считает необходимым их отмечать. В этом отношении особое значение приобретает состав отряда до марта месяца 1918 года, т. е. до времени появления в Тобольске комиссаров Хохрякова и еврея Заславского, и после этого срока, что необходимо будет учитывать при ознакомлении с событиями, развертывавшимися в период заключения Августейших узников в Тобольске.

Только в день формирования охранного отряда Керенский наконец объявил, что Семья будет перевезена в Тобольск и что отъезд состоится вечером 31 июля по старому стилю. До отъезда оставалось, следовательно, всего дня два-три. Накануне отъезда Он снова приехал в Царское Село и, обходя назначенные в состав отряды роты, напутствовал их следующими словами:

«Вы несли охрану Царской Семьи здесь. Вы же должны нести охрану и в Тобольске, куда переводится Царская Семья по постановлению Совета Министров. Помните, лежачего не бьют. Держите себя вежливо, а не по-хамски. Довольствие будет выдаваться по Петроградскому округу. Табачное и мыльное довольствие натурой. Будете получать суточные деньги».

С этой речью Керенский объехал 1-й и 4-й полки. Когда же полковник Кобылинский, сопровождавший его, напомнил ему, что он забыл заехать во 2-й полк, Керенский ответил: «Ну их к черту», и так и не поехал. Необходимо вообще отметить, что люди 2-го полка, назначенные в роту охраны, были поставлены в худшие условия по сравнению с людьми, выделенными из 1-го и 4-го полков. В то время как полковое начальство и комитеты этих последних озаботились одеть людей с иголочки и обильно снабдили их обмундированием, бельем и прочими предметами экипировки, солдаты 2-го полка, вообще худшие по своим моральным свойствам, вследствие разрухи, существовавшей в управлении полком, были в грязной, потрепанной одежде, старом плохом обмундировании и кое-как экипированы. Впоследствии, в Тобольске, это создало в рядах роты 2-го полка особенно благоприятную почву для более успешного восприятия солдатами большевистской агитации и способствовало скорейшему развращению и разложению этой части Отряда Особого Назначения.

Самому начальнику отряда, полковнику Кобылинскому, на прощание Керенский напомнил: «Не забывайте, что это бывший Император; ни Он, ни Семья ни в чем не должны испытывать лишений». Однако, как будет видно впоследствии, это были только громкие, но пустые слова. Верховная власть того времени постепенно теряла почву под ногами. В конце концов чувствуя, что за удержание власти приходится начинать борьбу с усилившимися крайними течениями, Правительство Керенского, быть может, искренно желая лучшей участи для арестованной Семьи, и решило вывезти ее из слишком беспокойной и опасной зоны политической борьбы в тихое, спокойное место, где она не будет постоянно привлекать внимание крайних элементов. Но выполнить даже и такое скромное желание в настоящем виде оно уже не смогло и было в состоянии удалить Царскую Семью из Царского Села только под условием ссылки в Сибирь, создав тем самым второй этап агонии Августейшим Заключенным в неизбежном пути к конечному и мученическому венцу в Ипатьевском доме.

Как было сказано выше, первое сообщение Керенского Царской Семье о предстоящем переводе ее на жительство в другой пункт произвело на Государя и Государыню впечатление чего-то неискреннего, недоговариваемого. Их Величества объясняли себе это тем, что решение о перемещении Царской Семьи являлось для Правительства Керенского не добровольным, а вынужденным, и Керенскому не хотелось в этом признаться, почему он и был так смущен и неестествен. Тем не менее все во дворце предполагали, что Семья будет перевезена в Крым, о чем еще раньше были разговоры между доктором Боткиным и Керенским. Вся Семья любила Крым и периоды пребывания в Крыму она считала самыми лучшими и счастливыми в Ее жизни. Поэтому Дети отнеслись первоначально к известию о предстоящей перемене в их жизни с некоторой радостью и удовлетворением, тем более что жизнь в Крыму сулила больше спокойствия в смысле удаления от центра беспокойного революционного очага, где постоянно приходилось жить под впечатлением возможности повторения событий конца февраля.

Но вот дня через три полковник Кобылинский принес во дворец известие, полученное от Керенского, что Семья должна запастись возможно большим количеством теплой одежды. Тогда всем стало ясно, что местом нового заключения избран не Крым, а какой-то совсем другой, холодный край – север Европейской России или Сибирь. Всем стало ясно, что предстоявшая им перемена носит характер не перемещения, а ссылки, ссылки со всеми ее последствиями.

У всех сжалось сердце тоской, предчувствием…

Дети в этот день вечером, простившись на ночь с родителями, горько плакали у себя в своей комнате. Теперь боль разлуки с Царским Селом почувствовалась сильнее, чем казалась при мысли о переезде в Крым. Жуть о неведомом грядущем и больше всего жуть за отца прокрадывалась в их души. Они чувствовали определенно, что Царского Села больше никогда не увидят…

В этот вечер родители тоже долго пробыли вместе у себя, тихо беседуя. О чем?.. Никто не знает и не узнает никогда.

«Мы готовы все перенести, если это нужно для блага России», – говорили они. Но эта ссылка… нужна ли она для блага России?

И горячая, убежденная вера в волю Всевышнего Творца, вероятно, успокаивала их сердца, утоляла их страстную жажду блага любимой Родине, ясным ответом… Значит, нужна!