На фронтах Первой мировой - читать онлайн книгу. Автор: Сергей Куличкин cтр.№ 97

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - На фронтах Первой мировой | Автор книги - Сергей Куличкин

Cтраница 97
читать онлайн книги бесплатно

Справедливости ради нельзя не отметить, что оставались еще в русской армии генералы и офицеры, верные присяги и государю. Тот же не раз критикуемый бывший главнокомандующий Юго-Западным фронтом генерал Иванов, которому государь даже поручил было навести порядок в Петрограде. Ушли в отставку, не желая присягать Временному правительству, лучшие кавалеристы армии – командир Гвардейского конного корпуса генерал Хан Нахичеванский, 3-го конного корпуса граф Келлер и 31-го армейского корпуса генерал Мищенко. В своих воспоминаниях уже знакомый нам генерал Епанчин пишет, что перед отправкой телеграммы государю великий князь Николай Николаевич спросил генерала Юденича, может ли он ручаться за верность и преданность Кавказской армии? На что Юденич ответил, что «Кавказская армия безусловно предана Государю и долгу службы».

Вообще вопрос этот с присягой не так прост, как кажется на первый взгляд. Могу судить по себе и тысячам советских офицеров, присягавших на верность Советскому Союзу и так и не выступивших на его защиту во время знаменитой революции, или контрреволюции в августе 1991 года. Видимо, на все есть воля Божия!

В советской историографии доказывалось, что солдатская масса встретила отречение царя с ликованием и революционным подъемом. На самом деле скорее с недоумением и растерянностью. Читаем у А. Керсновского: «“Тихое сосредоточенное молчание. Так встретили полки 14-й и 15-й дивизий весть об отречении своего императора. И только местами в строю непроизвольно колыхались ружья, взятые на караул, и по щекам старых солдат катились слезы”, – вспоминает командовавший в те дни 8-м армейским корпусом генерал Деникин. 10 марта генерал Алексеев представил князю Львову записку “Об отражении революции на фронте”. Согласно этой записке, составленной по данным, поступившим в Ставку до проникновения на фронт приказа номер первый, на Северном фронте отречение было встречено “сдержанно, многими с грустью, многие солдаты манифеста не поняли”. Стрелки 2-го Сибирского корпуса (те самые, которые месяц назад бунтовали. – С.К.) заявили, что “без царя нельзя, евреям выходить в офицеры нельзя, а солдат следовало бы наделить землей, с платежами через банк”. В 5-й армии солдаты были в недоумении: “Почему же нас не спрашивали?”

На Западном фронте к манифесту отнеслись “спокойно, многие с огорчением”. В 9-м, 10-м и Сводном корпусах 3-й армии – “с удивлением и сожалением”. Сибирские казаки были “удручены”. Выражалась надежда, что “государь не оставит своего народа”. На Юго-Западном фронте – сомнение и недоумение. На Румынском, в 9-й армии, – “тягостное впечатление”. В 4-й – “преклонение перед высоким патриотизмом государя и недоумение перед поступком Михаила Александровича”. В 3-м конном корпусе – “нервность”»… Хочу привести еще несколько высказываний простых солдат из книги уже знакомой нам медсестры Софьи Федорченко: «Видно, не по времени теперь цари. Все разом: ах, не надобен, и не стало царя». «Царя сняли, ха, уж коли Господь попустил, так нам не противиться, мы покорные…» Тут же появились частушки:

Богу маливалися,
На царя надеялись,
От них отвалилися,
По домам нацелились.

Но главным моментом, сгубившим русскую армию, все-таки было не отречение государя императора, а так называемый приказ № 1. До сих пор существует множество мнений, откуда он появился, кто его автор, кто инициировал его распространение в войсках. Здесь видят и руку германского Генерального штаба, и вопиющую некомпетентность председателя Петроградского совета Нахамкиса, и революционную целесообразность. Важно то, что 1 марта Петроградским советом рабочих и солдатских депутатов выпускается самочинно приказ № 1 к «солдатам гарнизона Петроградского округа – для немедленного и точного исполнения, а рабочим для сведения». И эта с позволения сказать «филькина грамота», не имеющая никакой легитимности, была проглочена всеми без возражения – Государственной Думой, Временным правительством, Ставкой и далее по списку. Приведу несколько пунктов этого исторического приказа:

1) Во всех частях выбрать представителей от солдат; таковых же представителей избрать в Совет рабочих депутатов;

2) Во всех своих политических выступлениях воинским частям подчиняться только Совету рабочих и солдатских депутатов и своим комитетам;

3) Принимать к исполнению только такие приказы существовавшей одновременно комиссии Государственной Думы, которые не находились бы в противоречии с приказами и постановлениями Совета рабочих и солдатских депутатов;

4) Передать оружие в войсковых частях в распоряжение и под контроль комитетов и ни в коем случае не выдавать таковое офицерам даже по их требованию.

Любопытно и то, как мгновенно этот приказ был размножен в огромном количестве и отправлен столь же мгновенно на все фронты, флоты и тыловые формирования. Все, в армии и на флоте ликвидировалось не просто единоначалие, а разрушался сам принцип существования любой военной организации. Наступило даже не двоевластие, а многовластие, ибо зачастую полковых комитетов было несколько, в зависимости от политических пристрастий. Точнее политических лозунгов. И даже командиры всех степеней назначались комитетами. И это в условиях воюющей страны. Ребенку понятно, что наступил конец. О чем думал Гучков, санкционировав приказ? О чем думала Ставка? Нет, это все-таки Божий промысел.

Солдаты быстро сообразили главное – теперь они и никто иной вправе решать – «воевать или не воевать». Дадим слово двум военным авторитетам и закроем вопрос. А. Керсновский пишет: «Солдат решил, что раз царя не стало, то не стало и царской службы и царскому делу – войне – наступил конец… Он с готовностью умирал за царя, но не желал умирать за пришедших к власти “господ”. Офицер, призывавший солдата защищать Родину, становился ему подозрителен. Раз была объявлена “свобода”, то кто имел право заставлять его, солдата, проливать свою кровь на фронте, когда в тылу рабочие провозгласили восьмичасовой трудовой день, а односельчане готовились поделить землю помещика?» А вот другой авторитет – генерал Брусилов: «Беда была еще в том, что меньшевики и эсеры, считавшие необходимым поддержать мощь армии и не желавшие разрыва с союзниками, сами разрушили армию изданием пресловутого приказа № 1 или выработкой по их требованию “Декларации прав солдата”, в корне разрушавшей дисциплину, без которой никакое войско существовать не может… Солдат больше сражаться не желал и находил, что раз мир должен быть заключен без аннексий и контрибуций и раз выдвинут принцип права народов на самоопределение, то дальнейшее кровопролитие бессмысленно и недопустимо. Это было, так сказать, официальное объяснение; тайное же состояло в том, что взял верх лозунг: “долой войну, немедленно мир во что бы то ни стало и немедленное отбирание земли у помещика” – на том основании, что барин столетиями накопил себе богатство крестьянским горбом, и нужно от него отбирать это незаконно нажитое имущество. Офицер сразу сделался врагом в умах солдатских, ибо он требовал продолжения войны и представлял собой, в глазах солдата, тип барина в военной форме. Теперь станет понятно, как случилось, что весь командный состав сразу потерял всякое влияние на вверенные ему войска, и почему солдат стал смотреть на офицера, как на своего врага». Ну что здесь еще комментировать?

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию